древними, обильно украшенными скульптурой храмами в пещерах.
Олкотт был слишком озабочен увиденными чудесами и не имел времени заниматься проверкой того, о чем ему докладывала Блаватская. Он также принял к исполнению приказ «махатмы» Мории немедленно основать тайное общество, наподобие ложи розенкрейцеров.
У Е. П. Блаватской и Генри С. Олкотта ясно обозначился интерес к тибетскому буддизму. Свою квартиру-салон в Нью-Йорке в районе Манхэттена они назвали «ламаистским монастырем» — «The Lamasery». На полу квартиры были расстелены шкуры тигра и волка, на каминной доске возвышались позолоченная скульптура Будды и механическая птица, осененные листвой стоящих в кадках пальм.
Чучела совы с удивительно живыми глазами, змей, ящериц выглядывали из-за стекол книжных шкафов и с этажерок. Гордостью этого зверинца было чучело бабуина, огромной обезьяны с круглыми очками на переносице и с книгой Чарлза Дарвина о происхождении видов под мышкой.
В этом салоне собирались искатели истины, привлеченные оккультным энтузиазмом Генри С. Олкотта и остроумными, шокирующими рассказами Блаватской. Все ее гости с каким-то болезненным нетерпением ждали манифестации феноменов. Как вспоминает Олкотт: «Она не скупилась на демонстрации своих психических сил: феномен следовал за феноменом, изумляя, убеждая и обращая в прозелиты ее доктрин тех, кто не скоро бы познакомился с ними и не стал бы, может быть, теософом в силу одних отвлеченных истин и их мудрости».
Из многочисленных «визитеров» Елена Петровна отбирала людей наиболее заинтересованных в постижении теософской премудрости.
Неказистый с виду, но крепкий умом двадцатичетырехлетний адвокат ирландец Вильям К. Джадж стал ее второй опорой вслед за Генри С. Олкоттом.
Вильям К. Джадж, как и она, знал, что такое жизнь, полная лишений. Он родился в Ирландии в 1851 году — в год ее встречи в Лондоне с «махатмой» Морией. В семилетнем возрасте он чуть было не умер, находился в состоянии каталепсии, однако стараниями близких был приведен в чувство, вернулся к жизни. Мальчик рос странным, не от мира сего, с раннего детства пристрастился к мистическим, религиозным книгам. Особенно его интересовала магия.
Во время родов седьмого ребенка умерла мать Вильяма. Семья после смерти матери эмигрировала в Соединенные Штаты и поселилась в Бруклине. Отец Вильяма с трудом кормил семью. Мальчик с четырнадцати лет работал в адвокатской конторе и помогал отцу деньгами. В конце концов Вильям К. Джадж получил право адвокатской практики. К моменту знакомства с Блаватской он занимал положение в офисе прокурора округа, был женат и имел малолетнюю дочь. Вильям помог Елене Петровне и Генри С. Олкотту в создании и регистрации Теософического общества.
Перед учреждением Теософического общества было две неудачные попытки: основание таинственного Братства Луксор, от имени которого Генри С. Олкотт получал многочисленные письма- инструкции, и «Клуба Чудес» — организации по исследованию спиритизма. Наконец, в ноябре 1875 года появилось Теософическое общество, президентом которого стал Олкотт, а Е. П. Блаватская заняла скромное на первый взгляд место секретаря-корреспондента. Однако на самом деле Елена Петровна в Теософическом обществе была ключевой фигурой, ее положение секретаря-корреспондента означало прямую связь с Гималайским Братством, то есть с Индией. В своем альбоме Блаватская записала: «Из Индии получен приказ основать философско-религиозное общество и выбрать для него название, а также сразу избрать Олкотта его членом. Июль, 1875 г.».
На общем собрании были определены три главные цели Теософического общества: составить начало «Всемирного братства человечества» без различия рас, вер и происхождения, в котором все члены стремились бы к самоусовершенствованию и к взаимному вспомоществованию как нравственному, так по возможности и материальному; распространять изучение арийских и других восточных знаний, верований и литератур; производить изыскания в области неизведанных сил человека.
Почти одновременно в Индии Свами Даянанда Сарасвати основал другое философско-религиозное общество — «Арья Самадж». Теософическое общество и «Арья Самадж» в первые годы своего существования плотно и плодотворно сотрудничали, считалось даже, что они объединились. Недаром на дипломах Теософического общества печатались слова «Теософическое общество «Арья Самадж» Арьяварта».
Вслед за Генри С. Олкоттом Е. П. Блаватская называла Свами Даянанду индийским Лютером, уверяя всех и каждого, что их взгляды совершенно совпадают. По крайней мере, они видели в Боге вечный и вездесущий Закон, известный под различными названиями и именами во всех религиях мира. В свою очередь, Елена Петровна недвусмысленно намекала, что Свами Даянанда тесно связан с адептами Гималайского Братства.
Теософия, по мысли Блаватской, должна была бы уничтожить такие бессмысленные термины, как «чудо» и «сверхъестественное». Елена Петровна была убеждена, что в природе все естественно, да не все известно. Она приготовилась к открытию сокровенных сил окружающего мира.
Блаватская и Генри С. Олкотт удвоили свои усилия для того, чтобы наладить добрые отношения с восточными мудрецами. С необычайным рвением они вступили в переписку с двумя буддийскими монахами, жившими на Цейлоне, — с Сумангалом и Мегиттиватте. Последний прославился тем, что взял верх в трехдневных религиозно-философских дебатах над христианскими миссионерами. Его неожиданная победа основательно укрепила позиции цейлонских буддистов в противодействии как репрессивной политике колониальных английских властей, так и миссионерской деятельности христианских священников на острове.
Навсегда уходило время, когда в Индии и на Цейлоне любой каприз белого человека считался законом. Среди образованных индийцев и сингалезцев все реже и реже встречались люди с низко склоненной головой и вечно поддакивающим языком.
Однако радужным надеждам на тесное сотрудничество с «Арья Самадж» не суждено было сбыться. В скором времени Теософическое общество вернулось к своей автономии. Уже во время индийской поездки Е. П. Блаватская и Олкотт с горечью обнаружили, что Свами Даянанда трактовал священные источники индуизма — Веды и Шастры — не как мыслитель, ставящий перед собой общечеловеческие цели и задачи, а как патриотически настроенный индус-националист, черпающий в ценностях своей религии силы для борьбы с английским (а шире — с западным) господством. Это прозрение истинной сущности деятельности «Арья Самадж» пришло к Блаватской и Олкотту в Индии, а в Нью-Йорке они только и думали о сказочном путешествии в далекие края. Учитель Серапис Бей проинформировал их, что отплыть в Индию они должны, самое позднее, 17 декабря 1878 года.
В предвкушении обрести тайны Атлантиды Генри С. Олкотт был готов претерпеть тысячу смертей и пройти через врата ада. Он окончательно смирился с тем, что придется сменить комфортабельное и безбедное существование в Нью-Йорке на опасную и полную лишений жизнь паломника.
Генри С. Олкотту шел сорок седьмой год. Слава порядочного и энергичного человека, которую он стяжал себе, обратила на него внимание Блаватской. Недаром ведь она доверила ему пост президента Теософического общества. Ему необходимо было во что бы то ни стало срочно найти деньги на дорогу и на проживание в чужой стране. Умозрительный проект создать в Индии совместную американо-индийскую компанию успеха не имел. Генри С. Олкотту удалось раздобыть рекомендательное письмо от президента Соединенных Штатов Америки, дипломатический паспорт с особыми полномочиями культурного и торгового представителя. К сожалению, это была почетная, ничего, по существу, не значащая дипломатическая миссия. Американское правительство не брало на себя по отношению к нему и его спутникам никаких денежных обязательств.
Е. П. Блаватская перед отплытием в Индию взяла себе американское гражданство. Так было удобнее и спокойнее, устранялась главная опасность — быть объявленной русской шпионкой.
Дата предполагаемого отъезда неотвратимо приближалась, беспокойство Олкотта нарастало, однако денег по-прежнему не находилось. Кое-какая сумма набралась после распродажи имущества. С аукциона выгодно продали экзотическую обстановку «ламаистского монастыря».
Как известно, Е. П. Блаватская, обладавшая непреоборимой страстью власти, наживала себе множество врагов. Генри С. Олкотт избегал конфликтовать с людьми, ему всегда сочувствовали и помогали. Среди его друзей был Томас Эдисон, который обсуждал с ним свои психические эксперименты и стал одним из видных членов Теософического общества. Незадолго перед отплытием Блаватской и Олкотта в Индию
