принадлежит Гималайскому Братству и используется путешествующими гуру и их учениками — чела как странноприимный дом. Для посторонних людей его сделали невидимым.
4 апреля Елена Петровна вместе с Генри С. Олкоттом, Такерсеем и Бабулой отправились поездом до станции Нарел и далее на пони до пещер Карли. Во время этого путешествия Олкотт получал таинственные письма от неизвестных лиц, а также подарки: букет роз и небольшую лаковую шкатулку.
В пещерах странные события продолжались. Как только они расположились для трапезы на каменном полу одной из самых просторных пещер, Елена Петровна заговорщицким голосом объявила, что где-то поблизости находится маленькая пещера, а в ней тайная дверца, ведущая в огромную залу в самом сердце горы, там-то и устроена школа адептов Гималайского Братства. Олкотт обстучал стены нескольких пещер, однако никакой скрытной дверцы не обнаружил.
Вечером, расположившись у подножия горы, они вдруг спохватились, что Блаватская отсутствует. Она куда-то исчезла. Со стороны пещер посреди ночи они услышали хлопанье дверью и взрывы хохота. Через какое-то время появилась Елена Петровна и объяснила как ни в чем не бывало, что посетила оккультную школу Гималайского Братства.
Спустя четыре дня со стороны Блаватской произошла еще одна демонстрация чудесного, необъяснимого. Они возвращались почтовым поездом в Бомбей. Мулджи спал, растянувшись на верхней полке. Елена Петровна и Олкотт сидели напротив друг друга, и она который раз втолковывала ему о полученном телепатическим путем распоряжении «махатм» ехать им вдвоем в Раджпутану, в Пенджаб. Олкотт слушал, как всегда, вполуха. Она сочла необходимым предупредить об этой новой поездке оставшихся в Бомбее Уимбриджа и Бейтс, чтобы те не думали, что она с Олкоттом разъезжает по Индии в собственное удовольствие. Елена Петровна написала на клочке бумаги: «Попросите Гулаба Сингха телеграфировать Олкотту о том, что велено мне в пещере вчера. Пусть это будет испытанием для всех остальных так же, как и для него». Блаватская небрежным жестом выбросила эту записку за окно едущего полным ходом поезда. Олкотт зафиксировал машинально время. На часах было 12.45 дня.
По возвращении домой Роза Бейтс протянула им только что полученную на имя Олкотта телеграмму. В ней говорилось о необходимости немедленно выезжать им в Раджпутану. На телеграмме стояло время и место ее отправления: 2 часа дня, станция Курджит, та самая станция, которую они проехали через некоторое время после того, как Елена Петровна выбросила записку за окно.
Е. П. Блаватская между тем больше всего на свете хотела встретиться со Свами Даянандой Сарасвати. Она уже поняла, что ради нее он не приедет в Бомбей. Приходилось ехать самой. Даянанда Сарасвати находился в Сахаранпуре. В Индии стояла страшная жара, был конец апреля.
На этот раз члены Общества «Арья Самадж» встретили их в Сахаранпуре достойно и радушно, одарили цветами, фруктами и сластями. Наконец-то состоялась долгожданная встреча со Свами Даянандой Сарасвати. Большее внимание Свами уделял спутникам Блаватской, чем ей самой. Сказался, по-видимому, мужской шовинизм. Она поняла, что Свами Даянанда не рассматривает ее лично и деятельность Теософического общества серьезно. А ведь она настойчиво внушала Олкотту, что Даянанда относится к членам Гималайского Братства.
Количество писем, получаемых Олкоттом от «махатмы» Гулаба Сингха, стремительно возросло.
Английская полиция установила за Блаватской и ее друзьями слежку, ее принимали за русскую шпионку.
Денег у них становилось все меньше и меньше. Ее спутники выражали неудовольствие путешествием.
Роза Бейтс капризничала и действовала Блаватской на нервы. Генри С. Олкотт настаивал на возвращении домой.
В июне в Бомбей пришел муссон. Лило как из ведра. У них потекла крыша, и искатели эзотерических тайн сидели в комнате под зонтами.
Из затопляемых земляных нор повылазили змеи, скорпионы, ядовитые пауки. Приходилось всегда быть начеку. Ежедневное хныканье Генри С. Олкотта раздражало Блаватскую до головной боли. Однажды он удостоился выволочки от самого «махатмы» Мории, который писал ему, что никто силой не заставлял Олкотта покидать родной дом, и сожалел, что полковник не ведет себя, как настоящий мужчина, оказавшийся в трудной ситуации. После этого послания Генри С. Олкотт прекратил разговоры о немедленном отъезде из Индии. Еще одно событие, весьма неприятное, окончательно привело его в чувство. Он получил из Соединенных Штатов Америки известие о том, что потерял на страховом полисе и акциях серебряных рудников больше 10 тысяч долларов.
Приблизительно в это же время Блаватская узнала, что ее разыскивает Эмма Каттинг, ее старая знакомая по каирской жизни, информированная о ней, как никто в мире. Эмма жила на Цейлоне со своим мужем, французом Алексисом Куломбом. Она вышла за него замуж вскоре после того, как Елена Петровна уехала из Египта. Эмма Куломб рассчитывала на помощь старой подруги.
К лету 1879 года денежные дела Блаватской пошли на поправку. В Теософическое общество вступило много состоятельных индусов.
Ей и Олкотту приходилось работать не покладая рук, совмещая кабинетную работу с практической деятельностью. Письма она писала обычно по ночам. В результате ночных бдений у Блаватской возникла мысль издавать ежемесячный теософский журнал.
Своим соратникам она объявила, что «махатма» Мория пришел от ее идеи в восторг. Имя Мории Блаватская упоминала в исключительных случаях.
Журнал было решено назвать «Теософист», его первый номер вышел 25 сентября 1879 года и состоял из статей о буддизме, Древнем Китае, материалов по тригонометрии, а также из панегирика Свами Даянанде Сарасвати. Присутствовала в нем и безвкусная реклама Теософического общества.
Небольшой тираж «Теософиста» успешно разошелся. Следующий его номер был выпущен в количестве 750 экземпляров.
Блаватская активно переписывалась с Альфредом П. Синнетом и его женой. Они пригласили ее и полковника посетить Аллахабад, что было с благодарностью принято.
Елена Петровна наслаждалась путешествием по Индии.
В сопровождении супругов Синнет Блаватская и Олкотт посетили Бенарес, город индусских святынь и святых.
Первые месяцы 1880 года Блаватская была занята работой над очерками об Индии для русского издателя Михаила Каткова, который платил ей за каждую написанную страницу щедрый гонорар — 50 рублей (по тем временам 5 фунтов стерлингов), к тому же она взялась за перевод на английский язык для «Пайонияра» книги Николая Гродекова «Через Афганистан».
Генри С. Олкотт также не сидел сложа руки, читал лекции и занимался насущными делами расширяющегося Общества.
В марте, однако, прекраснодушие было нарушено суровым, издевательским письмом Свами Даянанды Сарасвати, который возвращал свой диплом Теософического общества и требовал от них в дальнейшем нигде не упоминать своего имени как теософа. Конфликт между теософами и индусами из «Арья Самадж» входил в фазу открытого противостояния.
В самый неподходящий для Блаватской момент появились Эмма и ее муж. Французский консул в Галле и другие сердобольные люди собрали для них деньги на билеты пароходом до Бомбея.
Она вновь привязалась к Эмме, с которой могла быть совершенно откровенной, Эмма выполняла ее деликатные поручения. Например, оповещала Олкотта о странной фигуре в белом, увиденной ею в саду, и была искренне удивлена, когда полковник объяснил, что это, по-видимому, один из членов Гималайского Братства.
Новое появление Эммы в ближайшем окружении Блаватской не предвещало ничего хорошего. Это она интуитивно почувствовала. Чета Куломбов преподнесла массу чрезвычайно неприятных сюрпризов после отъезда Блаватской из Индии. Ее обвинили, ничто-же сумняшеся, в надувательстве и мошенничестве.
В Индии Блаватская и Олкотт купили землю на окраине Мадраса для штаб-квартиры Теософического общества. Место называлось Адьяр. Елена Петровна выбрала этот кусок индийской суши для столицы своей оккультной империи не случайно. Она была убеждена, что именно там сохранилось кое-что от легендарной Лемурии. Там же, как она полагала, уцелел осколочек от гигантского сверхконтинента Гондваны, который в
