Тень луны

— А почему нет? — искренне удивилась Джулианна.

— Дело в том, миледи… — начала было миссис Мид, но сердитый взгляд мужа остановил ее.

— Дом был заперт, — пробормотал Том, — но только мы с Элли присматривали за ним. В нем сейчас будет неуютно.

— Я не боюсь пыли и беспорядка.

— Мы должны сказать ей правду, Том, — твердо заявила его жена и обратилась к Джулианне: — Больше месяца назад я пришла в Блад Холл и обнаружила, что садовая калитка сорвана с петель. И тогда я увидела…

— Что увидела?

— Умирающего человека. Во всяком случае, я решила, что это мужчина. Он схватил меня за юбку, когда я хотела убежать. — Лицо миссис Мид стало совершенно белым. — А когда я вернулась туда с Томом, его уже не было.

Джулианна обратила свой скептический взор на домоправителя, который беспомощно улыбнулся и кивнул головой:

— Так она рассказывает. Но я сказал ей: 'Кто-то сыграл с тобой шутку, Элли'.

— А кто это мог быть? — спросила Джулианна рассерженная тем, что кто-то мог учинить такую злую шутку над старой женщиной.

— Кто-нибудь из местных парней, — ответил Том. — Тут замышляют беспорядки, как начали говорить про у-нио-ни-зацию…

Последнее слово он произнес так, словно разжевывал кусок жесткого мяса.

— Может быть, это не были парни, — тихо произнесла миссис Мид, обращая на себя внимание Джулианны. — Может быть, это были призраки!

— Ладно, Элли, — вмешался Том. — Ты не должна пугать ее светлость.

— Поскольку я выросла в Блад Холле, я не боюсь призраков, — заявила Джулианна, довольная, что разговор перешел на знакомую ей тему. — Если это был призрак, миссис Мид, тогда я спокойна. Призраки — давние обитатели этого дома, и они знают, что им здесь рады. Одно это будет отпугивать посторонних.

Джулианна бросила взгляд на остаток еды и забрала графин с вишневкой.

— Если это все, то я пойду наверх, пока не уснула на ходу. Вы можете быть свободны до утра.

Выйдя из кухни, Джулианна услышала тихий разговор супругов и остановилась.

— Это ужасно, что она ехала как какая-нибудь фермерская жена. Если ты спросишь меня, я скажу тебе, что она больна. Где ее горничная?

— Это не твое дело, Элли. Ее светлость поступает так, как считает нужным.

Улыбнувшись этому суждению, Джулианна стала подниматься по лестнице, прижимая к груди графин с вишневкой.

В Большом зале огонь неожиданно замигал. Таинственное, как болотный огонь, зеленоватое свечение осветило две бесплотные тени, чьи мысли тем не менее казались четкими, словно звучали вслух.

— Маленькая Джилли. Как она выросла!

— Поторопитесь, капитан, и разбудите его!

— Кого?

— Его!

— Почему я должен его будить?

— Я поражена вашей тупостью, капитан. Это же очевидно, как бородавка у вас на лице, что она является причиной того, что он обосновался в Блад Холле.

— Мне это вовсе не очевидно. И у меня нет бородавки!

— Зато у вас есть кость, чтобы клюнуть вашего Создателя, если вы с ним когда-нибудь встретитесь.

— Что вы имеете в виду?

— Этот… отросток, капитан, который только из снисхождения можно назвать носом.

— А что в нем плохого? Отличный мужской нос.

— Может быть, он немножко великоват?

— Не скажите, леди. Говорят, что величина носа говорит о размерах других деталей тела.

— Это бабьи сказки.

— Вы несправедливы, леди. Или я должен вновь доказывать обратное?

— Можете попробовать, капитан… после того, как разбудите его.

— Ему это не понравится.

— Он молод и печален. Покажите ему леди Джулианну. Я предсказываю, что в нем произойдет перемена.

— Вы предсказываете беду и любовь! Мы обманули Смерть, чтобы спасти его. Мне это не нравится.

— А зачем нам было спасать его, если не с какой-то целью?

— Не знаю, мадам, и поэтому я чувствую беспокойство.

— Отправляйтесь и разбудите его, а потом я успокою вас.

— Слушаюсь, мадам. А я тогда докажу, что у меня, как у Пиноккио, лелеемый отросток может вырастать до внушительных размеров!

3

Он долго смотрел на нее, сам не зная, почему пришел сюда. Он спал и ему снились сны, а потом что- то разбудило его, повлекло в эту комнату вопреки всякому разуму. Даже сейчас он не мог объяснить себе, зачем он здесь. Интуитивное чувство, что в этой комнате его что-то ожидает, нечто весьма важное, совершенно неизвестное, подталкивало его раскрыть этот секрет.

Он стоял в тени занавесей ее кровати, готовый в любой момент исчезнуть в темноте. Как тихо она лежит, как будто мертвая! Эта мысль позабавила его. В течение нескольких недель он был в этом мире не более вещественным, чем дуновение ветра. Теперь все это могло измениться.

Слабый лунный свет, проникавший в окно, придавал ее чертам лица четкость, ее чуть раскрытые губы трепетали при каждом вздохе. Он видел перед собой воплощение молодой женственности, захваченной сном.

Девушка повернулась на другой бок, лицом к нему, и поджала ноги к животу, словно защищаясь. 'Ей, должно быть, холодно', — подумал он. Вдруг в его мозгу вспыхнуло странное желание нырнуть под простыню и согреть ее.

Он осторожно шагнул вперед и почти коснулся длинной темной косы, лежащей на ее левой руке. Затем отдернул руку. После долгой паузы, когда ему слышалось только ее дыхание, он отошел обратно в тень.

Странная, глупая прихоть. Он давно уже не испытывал желания обладать женщиной. Странно, что именно сейчас его взволновала эта незнакомка, когда он даже не может обнаружить перед ней свое присутствие. Нет сомнения в том, что она просто одна из рода самодовольных, невежественных аристократов, которые уверены, что имеют право владеть землей и использовать труд людей, за чей счет они живут благополучно. Правда, говорят, что Кингсблады другие. Маркиз всегда защищал интересы простых людей. Однако это вовсе не означает, что все члены его семьи придерживаются таких же взглядов. Его опыт подсказывает, что дамы знают не больше того, как очаровывать своих партнеров по танцам и красивых кандидатов в мужья. Другие проблемы не отягощают их умы.

В любом случае она должна уехать отсюда. Ее неожиданное появление угрожает его одиночеству и покою, обретенным ценой боли. И ей тоже небезопасно оставаться здесь. Он позаботится о том, чтобы она побыстрее убралась отсюда. В настоящее время Блад Холл принадлежит ему.