– К тому же зрелище здесь – не главное, – добавил четвертый, судя по виду – китаец. – Не забывайте, господа, какие деньги и перспективы на кону. Это, признаюсь, будоражит почище любого зрелища.
«Да уж, – подумал Аркадий, – что верно, то верно. Генеральная лицензия на разработку лунных месторождений гелия-3 – это вам не рюмку водки хлопнуть. Душу можно за такой куш заложить, не то что здоровье и даже жизнь нескольких жалких игроков-танкистов… Погоди. Жизнь. Как только что сказал Джафар?»
Он сосредоточился и напряг память, которой всегда по праву гордился. Впрочем, по-иному и быть не могло при его работе, где все нужно держать в голове, не пользуясь никакими записями.
«Жизнь и смерть, боль и кровь, отчаяние и надежды, которым не суждено сбыться».
Вот оно. Надежды, которым не суждено сбыться. Это он о чем?
Осознание пришло сразу, внезапно. Как будто на голову вылили ушат ледяной воды. От чего данная часть тела немедленно лишилась остатков иллюзий.
«А ведь Джафар всех убьет, – подумал он с какой-то холодной отстраненностью. – И эти трое долбаных олигархов – в курсе. Смотри сам. Здесь всего один врач, он же личный врач Джафара, который предан арабу, как собака. Все санитары – андроиды. То же относится и к обслуживающему персоналу. Сначала игроки сами перестреляют друг друга в бою. А тех, кто выживет, Джафар добьет лично. Победителей в этой игре не будет. Точнее, окончательных победителей будет только двое – те, кому достанется лицензия на добычу гелия-3. Или Джафар с китайцем или этот блондинчик с рыжим. Но и остальные двое не пострадают, ясно. Во всяком случае, физически. Они потеряют всего лишь деньги… Погоди, Аркаша, не психуй. Без паники. Тщательно, спокойно, но очень быстро обдумай все еще раз. Очень может быть, что ты ошибаешься».
Но он уже знал, что не ошибается. Потому что его знаменитая чуйка, его шестое чувство, не ошибается никогда. И странно лишь одно – почему она не сработала сразу, когда Джафар только предложил ему организовать это дело? Какой-то хренов арабский гипноз, не иначе. Не зря говорят, что сверхбогатые люди владеют магией, которая позволяет управлять окружающими. Просто он, Аркадий, никогда не имел раньше дело со сверхбогатыми. Только с обычными богачами. Вот и поимел. Точнее, поимели его. А он-то, дурачок, еще радовался удаче. Вот, мол, наконец-то, пришла настоящая награда за многолетние опасные труды. Все просто оказывается. Он, организатор, – такая же разменная монета, как все остальные игроки. И впрямь кардинальное решение. Мертвые не болтают, а значит, никто и никогда не узнает о том, что здесь произошло. С финансовыми и прочими возможностями этой четверки уничтожить все следы не составит ни малейшего труда. И следы, и свидетелей. Включая его.
«Твои действия, Аркадий?»
Он посмотрел на стереоэкран, занимающий всю стену. Команды уже обнаружили друг друга и обменялись первыми выстрелами. Солнце быстро делало свое дело, земля подсохла, и пыль от траков все- таки поднялась в воздух, постепенно заволакивая поле боя. Это хорошо. Хоть какая-то маскировка…
«Так. Для начала нужно покинуть наблюдательный пункт. Под любым предлогом. Чем дальше от этой шайки, тем лучше».
Он повернулся, шагнул к двери, чтобы выйти, и тут же был остановлен вопросом Джафара:
– Ты куда, Аркадий? Неужели неинтересно?
– Живот скрутило, – ответил через плечо сдавленным голосом. – Скоро вернусь.
Кто-то, кажется, это был рыжий, коротко хохотнул.
– Бывает, – сказал Джафар. – Если что, не стесняйся. У меня хороший врач.
Он поднялся по лестнице на первый этаж, выскочил наружу, перевел дыхание и огляделся. Наблюдательный пункт был оборудован в обширном бетонном подвале одного из немногих уцелевших зданий, в чахлом сквере из трех-четырех десятков акаций и нескольких платанов на южном конце города. Вернее будет сказать – населенного пункта, заброшенного, судя по всему, чуть ли не сотню лет назад. По условиям боя, танки не должны были приближаться к НП ближе, чем на триста метров (граница была обозначена цветными лазерными лучами). Случайных же снарядов, находясь в подвале, можно было не опасаться. Что ж, теперь он на открытой местности и придется рискнуть. Только куда бежать – налево к «красным» или направо к «зеленым»?
Откуда-то справа донесся натужный рев двигателя, и на гребне сопки, полускрытый за поднятой пылью, появился и замер силуэт танка. Длинное дуло качнулось вверх-вниз, словно вынюхивая цель. Затем из него вырвался короткий язык пламени, и до ушей Аркадия донесся плотный звук выстрела. Тут же танк попятился и скрылся из виду по другую сторону сопки.
«Пантера», определил Аркадий. «Зеленые». Наводчик Светлана, командир танка Вячеслав. Тот самый, у которого болен ребенок. Ну… Он поднял руку – перекреститься, вспомнил, что не крещен, вздохнул, все равно перекрестился еще раз и побежал направо к сопке, моля всех богов, чтобы не попасть в объективы двух «летающих глаз» – оснащенных видеокамерами роботов, зависших над полем боя.
– Вот же сын собаки, – сказал Джафар, глядя, как маленькая человеческая фигурка, то и дело оскальзываясь, карабкается по склону сопки. – Сказал, что срать пошел. А сам?
– Как он догадался? – спросил рыжий.
– Плевать, как, – сказал белобрысый. – Джафар, ты позволишь ему уйти?
– Уходить здесь некуда, – ответил Джафар. – На севере – пустыня, на юге – неприступные горы. До ближайшего человеческого жилья – двести пятьдесят километров…
Фигурка оступилась, упала.
Рыжий довольно засмеялся.
– Он услышал твою фразу о надеждах, которым не суждено сбыться, и сделал выводы, – догадался китаец. – Умен, не откажешь.
– Значит, тем более опасен, – сказал Джафар.
Фигурка поднялась на ноги и вновь атаковала склон.
– Ты хочешь с ним поиграть? – приподнял брови белобрысый.
– Нет, – чуть подумав, ответил Джафар. – Обойдусь.
Он придвинул к себе комм, перевел «летающий глаз» на ручное управление и вывел встроенный рядом с камерой боевой лазер на рабочий режим. На мониторе возникло четкое перекрестье прицела с расстоянием до цели.
– Бедолага, – с деланым сочувствием вздохнул рыжий. – Небось молится всем богам, чтобы не попасть под прицел видеокамер. И не знает, что у нас есть и совсем другие прицелы, – он откинул голову и снова засмеялся.
– Прощай, Аркадий, – сказал Джафар. – У тебя все равно не было шансов.
Он ткнул в клавишу, и луч лазера прошил фигурку. Человек дернулся, вскинул руки, упал, сполз вниз по склону на пару метров и замер неподвижно.
– Готов, – сказал белобрысый.
«Я умираю», – пришла мысль.
Как ни странно, особой боли не было. Только сожаление. Ни жены, ни детей. Не успел. Теперь уже окончательно. Вот это, действительно, жаль…
Он лежал лицом вниз, чувствуя, как сухая трава колет щеку и как медленно, но неотвратимо уходит из тела жизнь и приближается смерть.
Не страшно. Но, признаемся, обидно. Просто так обидно, что даже умирать не хочется. А хочется, наоборот, отомстить. Чертов араб. Не раскусил я тебя сразу, Джафар. А ведь должен был, должен…
Что-то пискнуло в левом боковом кармане штанов.
«Рация, – вспомнил он. – Господи, это же мини-рация для связи с экипажами танков! Я специально ее прихватил на всякий случай, еле нашел, такие уже не выпускают чуть ли не сто лет. Молодец, Аркаша. Все-таки ты молодец. Хватило б только сил и времени. Господи, дай мне еще немного времени, а? Это все, о чем я тебя прошу. И капельку сил».
Медленно, превозмогая слабость и боль, он потянулся левой рукой к карману…
– Круто мы попали, командир, – сказал радист Миша. – Какие будут предложения?
Говорил он громко, почти кричал и все время непроизвольно тряс головой, словно бык на лугу, отмахивающийся от назойливого слепня. Что делать, контузия – вещь неприятная и проявляет себя по- разному.
