увереннее.
На девушку произвели впечатление та роскошь, с которой был оборудован вагон, и безукоризненная чистота. Мягким блеском отливала гладкая деревянная обивка стен, полы были покрыты пушистыми коврами, уютные кресла и диваны так и приглашали сесть, а сводчатые потолки поражали своей высотой. Даже в шляпе с перьями Брайди пришлось нагнуться всего лишь раз, в переходе между гостиной и спальней.
«Все было бы просто замечательно, — подумала Брайди, — если бы в этом вагоне я ехала не на край света, а куда-нибудь поближе». Она представила себе, как, достигнув пустыни, этот прекрасный вагон просто-напросто изрыгнет ее, словно дракон — столб дыма и пламени — и продолжит дальше свой веселый и беззаботный путь.
Из гостиной Джейнуэй провел девушку в ванную комнату, где объяснил принцип работы системы нагревания воды в ванне и показал, где стоит бачок с водой. Потом он продемонстрировал, как исчезает в стене обеденный столик, и его место занимает письменный.
Когда же они подошли к двери, за которой располагалась прачечная, Джейнуэй сказал:
— А все остальное, думаю, мне следует показать вашей служанке. Она скоро прибудет? Не хотелось бы вас подгонять, но, видите ли, меня ждет еще один пассажир. — И он взглянул на часы.
— Я еду без служанки, — заявила Брайди с таким видом, будто на самом деле ей по карману содержать при себе служанку, но она не хочет обременять себя в дороге. — Поэтому вам стоит показать мне все остальное. — И посмотрела на него сверху вниз.
И вот, наконец, Джейнуэй ушел, оставив после себя слабый запах бриолина и толстый желтый конверт от адвоката Толбота.
Поскольку весь багаж занял бы спальню и значительную часть гостиной, Брайди решила оставить при себе лишь маленькую дамскую сумочку и один чемодан.
«Слава Богу, хоть одежда у меня есть», — мрачно усмехнулась она и, опускаясь в кресло, сняла с головы шляпу. В этот момент поезд резко тронулся с места. Шляпа упала на пол, и сломалось одно перо.
— Черт побери, — процедила Брайди сквозь зубы и отшвырнула испорченную шляпу в сторону. — Что же еще? — спросила она уже громче, воздев глаза к потолку и, вероятно, к скрывающимся за ним, небесам. — Что еще ты приготовил для меня, Господи?!
Через несколько минут после отправления поезда, в двери гостиной тихонько постучали. Это был средних лет проводник, принесший обед. Ее проводник, как он представился.
— Я буду обслуживать только вас, мисс, на протяжении всего пути до Флэгстаффа, — объяснил он под грохот колес поезда. На темном лице его застыла сдержанная улыбка. — Я работаю от «Крест Кампани», а не от железной дороги, поэтому я и обслуживаю «Пальмиру-де-Люкс». — Проводник ласково похлопал по деревянной обшивке стены. — Меня зовут Уилли-невидимка, а значит, я вряд ли буду досаждать вам своим присутствием. Моя комната находится в конце вагона, и если вам что-нибудь понадобится, вы просто дерните за этот шнур и Уилли вырастет перед вами, как из-под земли.
Брайди понравился ее темнокожий проводник. У него были тонкие черты лица и ростом он был выше, чем она сама, а значит отпадала необходимость смотреть на него свысока. Она недолюбливала людей невысокого роста, потому что рядом с ними чувствовала себя более долговязой, чем была на самом деле, и это, как правило, очень ее раздражало.
Уилли заверил девушку, что ему было вовсе не трудно принести ей в гостиную обед, и когда она хотела было дать ему чаевые, он от них отказался.
— Сейчас это необязательно, мисс, — сказал он, улыбаясь. — С чаевыми можно подождать до конца путешествия.
Брайди решила для себя, что если Уилли и дальше будет так расторопен, он на самом деле получит хорошие чаевые в конце путешествия. А в старательности своего проводника она успела убедиться: мягко, бесшумно двигаясь, он убрал грязную посуду, зажег лампы, расстелил постель, повесил в ванной свежие полотенца. Причем, она даже не заметила, когда он все это сделал.
Девушка завесила окна шторками из камчатной [5] ткани, не уставая при этом бранить себя:
— Можно подумать, что какому-нибудь всаднику взбредет в голову мчаться со скоростью тридцать миль в час рядом с поездом, чтобы подглядеть за никому не нужной старой девой.
Пол вагона мерно покачивался под ногами.
Опустившись на диван, обитый материалом из конского волоса, Брайди вскрыла конверт, посланный ей адвокатом Толботом. На колени выпал билет на дилижанс, который должен ожидать ее во Флэгстаффе, чтобы потом отправиться в Потлак.
— Потлак, — усмехнулась она. — Вот так назвали этот городишко!
Кроме билета в конверте лежала карта Аризона и копия документа на собственность Брайди: длинное, юридически оформленное описание, в конце которого было примечание и план строения приблизительно 1881 года, а именно, отеля под названием «Шмель», состоящего из трех с половиной этажей и двадцати трех номеров, а также трех надворных построек, соединенных между собой.
Девушка тотчас представила себе этот «отель»: ветхое, разваливающееся здание, окруженное кактусами и стоящее посреди открытой всем ветрам пустыни. Даже показалось, что она слышит, как громко стучит ветер покосившимися ставнями.
Откинув голову на спинку дивана, Брайди уставилась в расписанный позолотой потолок.
— Чудесно! — сказала она, обращаясь к пухленьким и шаловливым херувимам, изображенным на потолке. — Позвольте представить вам мисс Бриджет Кэллоуэй, хозяйку замечательного отеля «Шмель», расположенного в живописном Потлаке, куда съезжаются зимой все «сливки общества».
Тихий стук в дверь прервал этот саркастический монолог. Пробормотав «черт возьми!», Брайди отложила бумаги в сторону.
— Да? — отозвалась она, приоткрыв дверь.
— Не бойтесь, мисс, — раздался знакомый голос.
Девушка открыла дверь шире.
Уилли дотронулся до козырька своей кепки.
— Я забыл предупредить вас, что с наступлением темноты мы зажигаем фонари на балконах спальных вагонов. Это обязанность мальчишек, едущих в багажном вагоне. Я подумал, что вы можете проснуться посреди ночи и увидеть, как сквозь шторы на окнах пробивается свет. Мне бы не хотелось, чтобы вы испугались, решив, что ваш вагон загорелся.
Брайди улыбнулась.
— Спасибо, Уилли.
Проводник собрался было уйти, но прежде чем девушка закрыла дверь, спросил:
— Простите меня за любопытство, мисс, но не родственница ли вы, случайно, мистеру Патрику Кэллоуэю?
Брайди ничуть не удивил этот вопрос. Ее родители были хорошо известны своим участием в аболиционистском движении конца 1850-х годов и в гражданской войне. Все это казалось девушке очень далеким, поскольку в то время ее еще на свете не было, но к вопросам подобного рода она успела привыкнуть.
— Это мой отец, — ответила Брайди.
— Он был замечательным человеком, — уважительно заметил Уилли. — Я читал его книгу. И меня очень расстроило известие о его смерти.
Дотронувшись до своей кепки, Уилли ушел, а через несколько минут, выглянув из-за шторок, девушка увидела, как он помогает мальчишкам зажигать фонари — по одному у каждой площадки.
Брайди опять взяла конверт с бумагами. Нашла в нем рекомендательное письмо, написанное для нее Толботом мистеру Д. Декстеру Хоубарту, главе потлакского банка; и еще одно письмо, адресованное некоей миссис Рут Спайви, управляющей «Шмеля».
Сложив бумаги в аккуратную стопку, девушка спрятала их в конверт, а затем, словно спохватившись, открыла свою сумочку и вынула из нее прощальное письмо Мойры. Но, прежде чем положить в конверт с
