Российско-американская «перезагрузка» завершилась очередным выяснением отношений. Обмен уколами в серьезную конфронтацию не перерастет, но и возможности для прорыва в развитии партнерства, по- видимому, упущены. У России есть несколько сравнительно спокойных лет, чтобы сконцентрироваться на внутренних проблемах
Фото: AP
Начавшись с принятия в Штатах «закона Магнитского» в декабре 2012 года, обмен дипломатическими ударами между двумя странами продолжился выходом американцев из совместной группы по развитию гражданского общества и выходом России из соглашения с США о сотрудничестве в правоохранительной сфере и в сфере противодействия незаконному обороту наркотиков. Наконец, Россия намерена пересмотреть соглашение по утилизации оружия массового уничтожения и борьбе с его распространением (так называемой программы Нанна-Лугара).
Конечно, стороны подчеркивают, что каждый такой шаг напрямую не связан с другими, то есть о дипломатической войне речь идти не может. Но количество взаимных уколов таково, что и говорить о совпадении не приходится. Тем более что процесс этот начался вовсе не с принятия «закона Магнитского».
Предвестником ухудшений стала взаимная отмена визитов — Владимира Путина на саммит G8 в Кэмп-Дэвиде и Барака Обамы на саммит АТЭС во Владивостоке. Причем хотя сначала был отменен визит Путина, фактическими инициаторами выступили американцы, которые первыми заговорили о том, что по внутриполитическим причинам Обама не сможет приехать во Владивосток.
Впрочем, «конец перезагрузки» вовсе не означает, что Россия и США обречены на прогрессирующее ухудшение взаимодействий; разговоры о том, что возвращение Путина нанесло непоправимый ущерб двусторонним отношениям, безосновательны. То, что происходит сегодня, — это своего рода расчистка от наслоений предыдущих периодов, и эта расчистка практически закончена. Но вот как именно будут использованы открывающиеся возможности для выстраивания двусторонних отношений, до конца неясно. Сотрудничество по тактическим вопросам вроде Афганистана, Ирана и КНДР, скорее всего, продолжится. А вот с выстраиванием стратегических отношений все гораздо сложнее.
Успех и крах «перезагрузки»
Пожалуй, основная причина нынешнего обострения заключается в специфике подходов Москвы и Вашингтона к двусторонним отношениям. Прежде всего в России не вполне верно восприняли смысл политики «перезагрузки». Сама по себе «перезагрузка» не подразумевала выстраивание партнерских, а по каким-то направлениям и стратегических контактов между Москвой и Вашингтоном. Ее реальная задача — стирание из «оперативной памяти» российско-американских отношений негативного опыта, накопленного в период правления администрации Джорджа Буша -младшего. И в этом плане перезагрузка успешно завершилась.
США признали наличие у России особых интересов почти на всем постсоветском пространстве, понизили (вплоть до выборов в Конгресс в конце 2012 года) градус критики в вопросах соблюдения прав человека в России, в целом снизили уровень поддержки антироссийских акций и выступлений восточноевропейских политиков. И даже особенно не возмущались по поводу запрета на работу в России Агентства США по международному развитию (USAID).
Специальные усилия по развитию ядерной триады, в частности ее подводного компонента, позволят России сохранять стратегический паритет с США
Фото: ИТАР-ТАСС
Однако, после того как «перезагрузка» расчистила поле и страны получили возможность приступить к выстраиванию новых отношений, перехода к следующему этапу сотрудничества не произошло. Причин тому несколько.
Прежде всего — отсутствие широкого спектра обозначенных общих интересов, которые могли бы стать стержнями этих отношений. По сути, сегодня стержень есть лишь один — завершение антитеррористической операции США в Афганистане. Причем и он после 2014 года исчезнет. При желании и достаточном уровне взаимного доверия можно было бы вычленить новые направления — перманентные или как минимум долгосрочные. В частности, формирование общих подходов к отношениям с Китаем и создание некой системы коллективной безопасности в Восточной Азии, элементом которой могло стать решение северокорейской ядерной проблемы. Однако необходимо хотя бы минимальное доверие между сторонами, чтобы просто начать совместную работу, — а такого доверия не появилось.
