Иначе говоря, в рамках «перезагрузки» удалось устранить текущие раздражители, но память о предыдущих взаимных разочарованиях осталась. Эта память и не позволяет начать сколько-нибудь откровенный стратегический диалог. В частности, на это указывает одно из последних громких заявлений теперь уже бывшего госсекретаря Хиллари Клинтон , которая усмотрела в создании и попытках расширения Таможенного союза аж стремление к восстановлению СССР. А поскольку взаимного доверия не возникло, то, как только появились новые поводы для взаимного неудовольствия, восстановилась и предыдущая конфронтационная модель. Что продемонстрировали и жесткость реакции России на ужесточение политики Вашингтона в отношении Москвы, заключавшаяся в возобновлении критики нарушения прав человека, разнос российской позиции по Сирии и т. п.
По сути, изменение американской риторики, произошедшее во второй половине 2012 года, было абсолютно конъюнктурным. Обама не собирался ставить под угрозу достижения «перезагрузки» и портить отношения с Россией — он просто действовал в логике шедшей предвыборной кампании. Любое проявление слабости в отношении России ударило бы по его предвыборному рейтингу, и поэтому Барак Обама прямо попросил Дмитрия Медведева проявить терпение и подождать окончания выборов, когда руки американского президента вновь будут развязаны.
Однако, вопреки прогнозам Обамы, после ноябрьских выборов его руки оказались связаны еще туже. Хоть он и взял Белый дом, но Палата представителей Конгресса осталась за республиканцами, которые к России относятся крайне негативно. А поскольку Обаме сейчас нужно искать с республиканцами компромисс по ряду сложных внутриэкономических вопросов (налоговые ставки, судьба закона об обязательном медицинском страховании, размер госдолга), президент не готов портить с ними отношения из-за России. «Ведь еще в 2011 году, чтобы не допустить прохождения “закона Магнитского”, администрация высказывалась в том духе, что и без закона она имеет все возможности, что разработаны соответствующие списки. Однако, когда Конгресс этот закон все же принял, Обама не имел возможности его не подписать, поскольку сегодня он не может идти на конфронтацию с парламентом», — рассказывает глава нью- йоркского представительства Института демократии и сотрудничества Андраник Мигранян .
Фото: РИА Новости
Республиканцам же было выгодно принятие такого закона, поскольку так они девальвировали едва ли не главное внешнеполитическое достижение первого срока Обамы — нормализацию отношений с Россией. В этой ситуации резкая реакция России сыграла на руку республиканцам, которые получили возможность позиционировать Москву как враждебно настроенную силу. И сегодня мы видим, как целый ряд игроков пытается раскачать российско-американское противостояние. Показательна, например, опубликованная в The Financial Times статья ведущего научного сотрудника Фонда Карнеги Лилии Шевцовой под говорящим названием «Новый способ для Запада сдерживать Россию». В своей публикации Шевцова призвала Запад прекратить ради умиротворения Кремля делать вид, что все нормально, и открыто сформулировать жесткие условия, на которых российская элита может рассчитывать интегрироваться в элиту западную.
Разговоры о необходимости новой политики сдерживания в отношении России многим могут понравиться. «Когда обсуждалась необходимость отмены поправки Джексона—Вэника, от представителей американских политических и даже бизнес-кругов часто можно было услышать, что да, эту поправку надо отменить, но все равно нужен какой-то “кнут” против России. На случай если в каких-то ситуациях российские власти будут действовать не так, как в Вашингтоне считается правильным, должен быть инструмент, который можно применить для давления на российские власти», — говорит Андраник Мигранян.
Впрочем, по его мнению, выяснение отношений, подобное тому, что мы наблюдаем в последнее время, будет затрагивать второстепенные вопросы, и сползания во фронтальную конфронтацию не произойдет. Поскольку и российское, и американское руководство весьма прагматичны.
Стратегическая пауза
Сегодня уже очевидно, что, как бы ни развивались в ближайшие несколько лет российско-американские отношения, значение России во внешнеполитических расчетах у второй администрации Барака Обамы будет заметно ниже, чем было у первой. Во-первых, потому, что «перезагрузка» так и не привела к стратегическому прорыву. Во-вторых, политический ресурс Обамы на втором сроке меньше, чем на первом, и он будет менее склонен расходовать его на российском направлении, поскольку тут он непременно столкнется с ожесточенным сопротивлением республиканцев. В-третьих, меняются внешнеполитические приоритеты США — Афганистан, где сотрудничество с Россией было одним из ключевых факторов, будет отходить на второй план. А на других направлениях (Иран, Ближний Восток, КНДР и Северо-Восточная Азия в целом) ресурс влияния у России не столь велик.
Незадолго до своего ухода с поста бывший госсекретарь США Хиллари Клинтон успела отличиться, заявив, что американские власти намерены помешать созданию новой версии Советского Союза под видом экономической интеграции в рамках Таможенного или Евразийского союзов
