правительству, в котором обосновывал необходимость создания самолета специального назначения.
Сергей Владимирович хорошо представлял, какую трудную задачу бралось решать его опытное конструкторское бюро. Предстояло сконструировать самолет, который должен поражать живую силу и технику врага: танки, автомашины, артиллерию всех калибров, пулеметные гнезда, инженерные сооружения и так далее. Для этого необходимо, чтобы самолет был оснащен разнообразным вооружением, пулеметами, пушками, бомбами (различных калибров), а также установками для реактивных снарядов, летал очень низко над землей - на высоте от 10 до 500 метров. Но при низком полете над землей самолет будет подвергаться сильному обстрелу со стороны наземных войск врага, что вынудит его отказаться от атаки. Отсюда вытекало второе основное требование к самолету: сделать его бронированным. Однако, с одной стороны, надо было выбрать такой толщины броню, которая по своему весу не лишила бы самолет хороших маневренных и летных качеств, с другой - нужно было, чтобы броня могла защищать самолет от массового огня малокалиберного оружия противника винтовок, пулеметов и частично - от малокалиберных пушек.
Первый образец двухместного бронированного штурмовика был построен к концу 1939 года. Во время испытания были обнаружены некоторые недочеты, требовались доработки, переделки. Поступила команда делать самолет одноместным. В декабре 1940 года началось испытание одноместного Ил-2. Он показал хорошие летные качества и был срочно запущен в серийное производство. 30 июня 1941 года впервые наша штурмовая авиация совершила налет на аэродром противника в районе Бобруйска. Как сообщало Совинформбюро, в результате этого удара были уничтожены или сильно повреждены десятки фашистских бомбардировщиков и истребителей.
Как показал первый опыт боевого применения Ил-2, С. В. Ильюшину удалось спроектировать поразительно живучий самолет, имеющий мощное бронирование и вооружение. Единая сплошная сварная броневая коробка охватывала всю носовую и среднюю часть фюзеляжа, надежно защищались летчик, двигатель, топливные баки. Броня весила 700 кг при взлетном весе. штурмовика около 6 тонн. Скорость самолета - 420 км в час. Ил-2 был вооружен двумя пушками и двумя пулеметами, имел восемь реактивных снарядов и мог брать 400 - 600 кг бомб. Фронт требовал все больше и больше таких боевых машин. Понятно было и наше нетерпение быстрее сесть в кабину штурмовика. В середине июля 1942 года на аэродромной стоянке появились двадцать новеньких одноместных Ил-2. Темно-зеленые, с запахом аэролака и бензина, они стояли, ожидая полетов. В полку уже знали - самолеты предназначены для нас. По этому поводу состоялся короткий митинг. И сразу же начались полеты.
Я подошел к своей машине, погладил ее плоскость. Здравствуй, боевой друг! Скоро мы с тобой вдвоем поднимемся в небо, пойдем в бой! Из штаба полка спешит своей скорой походкой капитан Ширяев.
- Готовим маршрут, - на ходу сообщает командир эскадрильи. - Вначале на Саратов. Вылет завтра.
Летим двумя девятками. Ведущий - командир полка майор Еськов. Волнуемся, конечно, и вполне естественно: это наш первый дальний перелет, строем же в составе девятки мы летели всего второй раз. На аэродроме под Саратовом дозаправляемся топливом, обедаем. И сразу команда - подготовить маршрут на Сталинград.
- Вот теперь кое-что проясняется, - Сергей Вшивцев подходит ко мне, достает из планшета карту. - Смотри: аэродром посадки - Гумрак. Недалеко отсюда, в излучине Дона, идут бои...
Вместе прикидываем расстояние до излучины. Что ж, возможно, отсюда будет первый боевой вылет. Аэродром в Гумраке поразил нас пустотой и какой-то сумрачной тишиной. Рассредоточив самолеты, собираемся у самолета капитана Ширяева. После полета гудит в голове, в теле чувствуется усталость. Командир эскадрильи улыбается открытой, добродушной улыбкой:
- Что носы повесили? Все идет по плану командования.
Улыбка Ширяева, его спокойный тон действуют на нас ободряюще. Появляется уверенность. Охватившее волнение понемногу утихает. Хороший у нас комэск! Настоящий боевой товарищ! Подошел командир полка, объявил:
- Ночуем здесь. Готовность к вылету с рассветом...
- А куда полетим дальше? - не выдерживает кто-то.
- С рассветом и узнаем.
Первая ночь в прифронтовой зоне. Со стороны Сталинграда виднеется багровое зарево, слышны уханье, бомбежки и яростный лай зениток. И хотя перед новым перелетом нужно было отдохнуть, уснуть удалось далеко не всем.
Утром из города возвратился командир полка, приказал:
- Подготовить маршрут на Астрахань.
Вот это новость! Мы были уверены, что наше место здесь, под Сталинградом. Ведь уже создан Сталинградский фронт. И вдруг - Астрахань, которая, по нашему мнению, являлась тогда тылом. Если бы мы могли нанести на свои полетные карты линию фронта и увидеть острые клинья немецко-фашистских армий и корпусов, то убедились бы, что Астрахань - не тыл. Гитлеровцы планировали захват города в устье Волги одновременно со Сталинградом. Танковым тараном нанесли они мощный удар по нашим войскам севернее Сальска, моторизованные вражеские колонны устремились на Астрахань. Это был южный фланг Сталинградского фронта. В его состав вошла 8-я воздушная армия. Для ее усиления Ставка направляла десять авиационных полков - двести самолетов. Однако об этом мы узнали позже. Итак, садимся в Астрахани. На аэродроме уже находится один штурмовой полк. Вместе образуем 289 -ю штурмовую авиационную дивизию, которая вошла в 8-ю воздушную армию. Позже наши летчики убедились: командование, выбрав место нашего базирования, поступило благоразумно и предусмотрительно.
Кто из участников войны, переживших 1942-й год, не помнит знаменитый приказ No 227! 'Ни шагу назад!' - вот основное его требование. 'Ни шагу назад'! - клялись бойцы и командиры. 'Ни шагу назад!' - принимали решения партийные и комсомольские организации. Дальнейшее отступление смерти подобно, врага надо остановить и отбросить во что бы то ни стало. Приказ No 227 широко обсуждался в полку. Состоялось партийное собрание. Большое впечатление на всех произвел доклад комиссара майора Поваляева, вступившего на эту должность перед нашим отлетом на фронт.
Алексей Иванович вспомнил годы гражданской войны и защиту Астрахани от белогвардейцев. Тогда членом Реввоенсовета 11-й армии, защищавшей город, был С. М. Киров. В ответ на требование В. И. Ленина 'Астрахань защищать до конца' он сообщил: 'Астрахань не сдадим'. 3 августа 1919 года состоялась Астраханская губернская партийная конференция. Ровно 23 года спустя мы проводили свое партийное собрание. Надо отдать должное комиссару полка - он точно учел дату. В докладе комиссар привел слова, сказанные С. М. Кировым на губернской конференции: 'Пока в Астраханском крае есть хоть один коммунист, устье реки Волги было, есть и будет советским'.
- Теперь это устье Волги приказано защищать нам, - продолжал комиссар. Астрахань - это ворота на Кавказ, путь к хлебу, нефти, соли. Мы должны плотно прикрыть эти ворота...
Я слушал докладчика и думал о том, как порой удивительно переплетаются события в судьбах людей. Мне пришлось быть очевидцем прощания ленинградцев с Миронычем. Я хорошо запомнил 2 декабря 1934 года. В этот день Ленинград оделся в траур - накануне был злодейски убит Сергей Миронович Киров - любимец ленинградцев и всей партии, стойкий ленинец, организатор обороны Астрахани. Обо всем этом я тоже рассказал коммунистам полка. Собрание дало мощный толчок для усиления всей партийно-политической работы среди летчиков, техников и механиков. Было решено провести в эскадрильях открытые партийно-комсомольские собрания, на них обсудить вопрос о личном примере коммунистов и комсомольцев в бою, о подготовке авиационной техники к вылету, о выполнении воинского долга. Такие собрания, выступления партийных и комсомольских активистов перед личным составом подразделений еще больше повысили боевой дух бойцов, укрепили их веру в победу над врагом.
Наш аэродром - обыкновенный заливной луг рядом с одним из многочисленных рукавов Волжской дельты. Название у этого рукава почти сказочное - Болда.
Маскировка хорошая. Как потом показали события, вражеские разведчики так и не смогли обнаружить нашу площадку в сплошной сетке дельты. Да и нам порой трудно было с воздуха отыскать свои аэродром. В первую же ночь нас атаковали полчища... комаров. 'Противник' оказался надоедливым и коварным. Спасаться от него было трудно, и к утру все мы ходили в волдырях. Авиаторы прозвали комариные десанты вражеской пятой колонной, которая пыталась изнутри подорвать нашу боеспособность. Капитан Ширяев, которому тоже досталось, шутил:
- По фашистам хоть из пушек можно палить, а по комарам?
Ничего, скоро в бой, не до них будет... Первоочередная проблема - как защитить самолеты в случае бомбежки. Строить капониры? Нет сил и средств, да и некогда. Кто-то из техников предложил:
- Хорошо бы самолеты положить...
- Как?
- Выроем две канавки для шасси, и самолет словно ляжет.
- А винт?
- Отрегулируем глубиной канавки...
Идею начальство одобрило. Когда все штурмовики распластались на лугу, осмотр с воздуха подтвердил - в худшем случае аэродром похож на ложный, с макетами самолетов. Когда же их еще замаскировали травой и ветками - совсем хорошо получилось. Перед вылетом штурмовик выруливал на моторе. Закатывали самолет в канавки хвостом вперед. Одним словом, проблема была решена. Запаса горючего на 'илах' хватало, чтобы выполнить полет с учетом 15-минутного воздушного боя и навигационных отклонений в радиусе 150 - 200 км. От Астрахани до Сальска, где шли бои - около 500 км. Посредине
