Взглянув еще раз на Рэдли, Майкл заметил, что тот смотрит на Реджину с нежным блеском в глазах. Настроение у него поднялось как на дрожжах. Наконец-то и для него забрезжил свет в конце тоннеля! Он осторожно, прикрыв веки, перевел взгляд на спутницу. Реджина радостно улыбалась Эдуарду, излучая тот особый свет, которым светятся только по-настоящему влюбленные женщины.
Майкл мысленно возликовал. Итак, можно констатировать, что эти двое просто созданы друг для друга! И ему нужно лишь помочь им осознать свои истинные чувства!
Но вот что он может для этого сделать? Откровенно обо всем рассказать Эдуарду и попросить о помощи? Но тот может оскорбиться за любимую сестру и вызвать его на дуэль. Или нет, на дуэли сейчас не вызывают. Но попытаться двинуть ему в челюсть Эдуарду точно ничто не помешает. А ему, Майклу, не с руки драться с потенциальным шурином.
Так что же предпринять? Возможно, подчеркивать свою любовь к Реджине, вызывая тем самым ревность соперника? Но после этого Эдуард ни за что не поверит, что он любит не Реджину, а его сестру.
Майкл свирепо потер лоб рукой, будто надеялся добыть решение столь нетривиальным способом. Да уж, куда ни кинь — везде клин. Нет, надо вести себя нейтрально и просто не мешать.
Для начала он повел Реджину поздороваться с Эдуардом. Тот немедленно поднялся им навстречу.
— Добрый вечер. Я и сам думал подойти к вашему столику, но вы меня опередили. Как поживаете? — Эдуард властно протянул руку, и Реджина робко вложила в нее свою. Он поднес ее ладонь к губам, посмотрев при этом ей в глаза нежно-страстным взором, от которого та вся зарделась.
Майкл мысленно поаплодировал. Следующий шаг — оставить их наедине. Но под каким предлогом? Тут, будто услышав его молитвы, в кармане требовательно зазвонил мобильник. Извившись, он под предлогом слишком громкой музыки быстро вышел в вестибюль.
Звонил отец. Это было уже серьезно, и Майкл напрягся в ожидании неприятностей. Но мистер Флеминг был настроен на редкость благодушно.
— Мать мне сказала, что тебя можно поздравить?
Майкл сцепил зубы.
— С чем, отец?
Тот удивился.
— А что, у тебя много поводов?
— Ты имеешь в виду благополучное завершение моих переговоров?
Мистер Флеминг насторожился.
— Ага, помолвка для тебя далеко не самое радостное событие, как я понимаю?
Хотя отец никогда не был Майклу близок, но понимал его гораздо лучше, чем мать, и он решился сказать полуправду:
— Газеты несколько исказили факты, отец. Так что, я думаю, спешить не стоит.
Мистер Флеминг усмехнулся.
— Итак, надо сказать матери, чтобы притормозила коней?
— Вот именно, отец! Не хотелось бы еще раз сесть в галошу. Опыт в этом деле у меня уже имеется. И предупреждая все твои вопросы — Реджина здесь ни при чем!
Демонстрируя неплохое знание характера сына, мистер Флеминг спросил:
— Получается, что виноват ты. И кто же удачливая соперница Реджины?
Помявшись, Майкл все же ответил:
— Я пока еще ничего не могу тебе сказать, отец. Но, надеюсь, свадьба все же будет.
— Но с другой невестой? — уточнил Мистер Флеминг.
— Ну, если повезет. — И тут у Майкла вырвался крик души: — А на что мне еще остается надеяться?
На прощание отец посмеиваясь пожелал сыну удачи и отключился.
Довольный таким своевременным звонком, Майкл, чуть слышно насвистывая, для верности еще минут десять пошатался по фойе, разглядывая абстрактные рисунки на стенах, и только потом вернулся в зал.
К его удивлению, Реджина танцевала с Эдуардом, и даже вполне сносно. Во всяком случае, на ноги ему она не наступала. Более того, они так мило, глядя в глаза друг другу, ворковали, что не замечали никого вокруг.
Майкл устроился за своим столиком и, чтобы занять руки, плеснул себе немного коньяка. Небрежно вытянул ноги и, потягивая коньяк, принялся изучающе поглядывать на танцующую пару. Один танец сменялся другим, а они и не думали расходиться. Более того, объятия Эдуарда становились раз от разу все теснее, а улыбка сумрачнее. Но вот начался веселый ча-ча-ча, и Реджина со смехом отрицательно покачала головой. Майкл с ироничной усмешкой констатировал, что этот танец ей не по зубам.
Несколько разочарованный кавалер пошел провожать свою даму на место. Поднявшийся им навстречу Майкл издевательски поклонился Эдуарду и по-хозяйски поцеловал девушку в румяную щечку, ясно давая понять, кто есть кто.
Реджина с удивлением посмотрела на него, не понимая, что с ним приключилось, а Эдуард в немой ярости заскрипел зубами, но вынужден был вернуться за свой столик.
Майкл, чувствуя, что он на верном пути, налил невесте бокал шампанского, наполнил свой и с довольным видом предложил:
— Выпьем за нашу свадьбу, дорогая! Какого числа ее планирует твоя мать?
Внезапно побледневшая Реджина нервно промямлила:
— Но я еще не дала вам своего согласия!
Майкл с нарочитым пренебрежением передернул плечами.
— А его от тебя и не ждут, разве не так?
Это было оскорбительно, и Реджина возмущенно засверкала глазами.
— И вот так всегда! Вы постоянно используете меня для каких-то своих тайных целей! И больше я вам ни для чего не нужна!
Наклонясь вперед, Майкл взял ее руку и ласково провел большим пальцем по внутренней сеточке голубоватых вен. Интимно прошептал:
— Если хочешь, я покажу тебе, для чего еще ты мне нужна! Можно даже сейчас — наверху есть очень уютные кабинетики. Поднимемся?
Реджина широко распахнутыми глазами посмотрела на сидящего напротив мужчину, так откровенно высказавшего свои притязания на нее. Она была в растерянности — всегда считала, что она Майкла Флеминга не интересует. Да и никаких нежных чувств с его стороны до сегодняшнего вечера она не наблюдала.
Может, в нем говорит ревность? Оценивающе посмотрела на его непроницаемое лицо. Нет, на ревность не похоже. Примитивное желание взять верх над соперником? Или просто он ведет себя так, как вел бы себя на его месте любой мужчина? Рефлекс собаки на сене?
Эх, а она-то согласилась на его ухаживания в надежде, что они станут добрыми друзьями, но никак не больше. Да уж, как оказалась права ее подруга Джинни, говорившая, что дружба между мужчиной и женщиной возможна только в том случае, если у них нетрадиционная ориентация. Надо было верить ей сразу и не ввязываться в это сомнительное дело. Но ей так хотелось хоть недолго отдохнуть от навязчивой материнской опеки. И почему она должна так нелепо расплачиваться за свои вполне нормальные желания?!
Реджина перевела взгляд на пристально следившего за ними Эдуарда и чуть слышно вздохнула. Вот если бы она встретила его раньше, до этой путаницы, в которую превратилась ее жизнь. Но что теперь гадать… Вряд ли английский аристократ будет принимать какие-то кардинальные меры, чтобы ей помочь. Хотя им и очень хорошо вместе, но где гарантия, что он не чувствует того же с другими девушками? Что в ней такого уж особенного, что могло бы привязать его к ней?
Не дождавшись ответа, Майкл напомнил о себе:
— Ну что, дорогая, я заказываю номер? Ты, насколько я вижу, согласна.
Реджина в ужасе отказалась:
