«Средняя цена... восемьсот Иредо, хех».
Это было примерно в восемьдесят раз выше нормальной цены.
Единственное слово, которое подходило к этой цене – «нелепая». Но усмирить взлетающую цену было делом очень и очень трудным, так же как почти невозможно утихомирить взбесившуюся лошадь.
Перед возможностью получить легкие деньги человеческий разум становится бесполезным, как уздечка из грязи перед разъяренной лошадью.
Колоколу, возвещающему открытие рынка, еще предстояло прозвенеть, но все стоящие здесь придерживались молчаливого соглашения, что торговать уже можно. Так что время от времени Лоуренс мог наблюдать, как какой-нибудь торговец подходит к палатке и что-то шепчет на ухо ее владельцу. Когда таких торговцев набиралось достаточное количество, владелец палатки неспешно, одну за одной, заменял таблички на доске.
Скорее всего, владелец палатки не заменял таблички сразу, чтобы сохранить в секрете, кто какой камень и за какие деньги приобрел.
Но, каковы бы ни были его намерения, число желающих купить лишь росло.
Лоуренс начал было подсчитывать про себя, сколько же денег здесь всего тратилось на покупку, как вдруг уголком глаза заметил промелькнувшую сбоку фигуру.
Обернувшись, он увидел Амати.
Прошлой ночью Лоуренс углядел Амати в толпе; но Амати, тоже будучи торговцем, никогда не упускающим возможности получить прибыль, похоже, обладал глазом столь же острым, что и у Лоуренса. Едва Лоуренс взглянул на него, как тут же, словно услышав это движение глаз, Амати обернулся навстречу.
С учетом взаимоотношений этих двоих теплое приветствие было излишним.
Правда, поскольку по уговору Лоуренс должен был взять у Амати деньги, как только колокол возвестит открытие рынка, ему и слишком холодно тоже не следовало держаться.
Едва у Лоуренса появилась эта мысль, как Амати первым улыбнулся и чуть кивнул.
Не успел Лоуренс этому удивиться, как тут же понял, в чем причина такого поведения Амати.
Рядом с ним стояла Хоро.
По какой-то непонятной причине сейчас она была одета не девушкой-горожанкой, а монахиней. К своему длиннополому одеянию она прицепила три больших, ослепительно белых пера, отчетливо видимых даже с большого удаления.
Хоро не отрывала глаз от палатки торговца, не выказывая ни малейшего желания взглянуть в сторону Лоуренса.
При виде улыбающегося лица Амати Лоуренс ощутил, как в животе его поднимается волна жара.
Однако, пока он следил, как Амати, шепнув что-то Хоро на ухо, направился к нему и прошел мимо группы сидящих в ряд торговцев, он успел нацепить на себя безмятежное выражение лица, словно и не было бушующих внутри него чувств.
Лоуренс был уверен, что, если только перед ним не Хоро, раскусить его лицедейство трудно.
- Доброе утро, господин Лоуренс.
- Доброе утро.
Стоя перед улыбающимся Амати, Лоуренс не без труда удерживал бесстрастное лицо.
- Поскольку сюда ввалится огромная толпа, как только прозвенит колокол, я счел за благо передать тебе вот это заранее.
С этими словами Амати извлек из-под одежды мешочек размером с поясный кошель.
- Что здесь? – не удержался от вопроса Лоуренс, уверенный, что Амати пришел, чтобы расплатиться серебром.
Этот мешочек слишком мал, чтобы вместить три сотни серебряных монет, мелькнуло у него в голове.
- Это то, что я обещал тебе принести, - тем не менее, ответил Амати. Лоуренсу это все казалось подозрительным, но он не мог не взять протянутый ему мешочек.
А затем, едва развязав мешочек и заглянув внутрь, Лоуренс вытаращил глаза в полном изумлении.
- Может быть, это немного неожиданно, но я подумал, что тебе будет неудобно ходить повсюду с тремя сотнями серебряных монет, поэтому я решил расплатиться золотыми монетами Лима, - произнес Амати.
И действительно, мешочек оказался полон золотых монет. Интересно, где и каким образом Амати удалось раздобыть столько золота?
Правда, Лима ценилась не так высоко, как румион, но в Проании, стране, к которой принадлежал и Кумерсон, монета Лима была распространена очень широко, особенно в землях близ западного побережья. Стоила одна такая монета примерно столько же, сколько двадцать монет Тренни.
Если подумать – если сейчас, когда денег постоянно не хватало, Амати сумел добыть золотые монеты, это значило, скорее всего, что ему пришлось заплатить немалую сумму за обмен.
Сделал он это умышленно – видимо, чтобы показать Лоуренсу, что у него на руках много денег, и тем самым пошатнуть его решимость.
И то, что Амати ходил вместе с Хоро – это тоже было специально чтобы Лоуренс заметил.
Поскольку Лоуренс уже смотрел на монеты во все глаза, ясно было, что скрыть волнение ему не удалось.
- Я взял столько монет, сколько соответствует сегодняшней цене. Всего здесь четырнадцать золотых монет Лима, - сказал Амати.
- ...Понятно. Подтверждаю, деньги получил.
- Не желаешь ли пересчитать?
Самым подходящим ответом, на взгляд Лоуренса, было небрежное «в этом нет необходимости». Однако, выдавив из себя эти слова, Лоуренс понял, что со стороны прекрасно видно, что он лишь пытается казаться спокойным.
- В таком случае не будешь ли ты так любезен передать мне договор на триста серебряных монет?
Даже об этом Амати пришлось напомнить; лишь тогда Лоуренс достал договор.
Сейчас Амати полностью превосходил Лоуренса.
И когда передача денег и соответствующей части договора была завершена, именно Амати первым произнес необходимые слова: «Подтверждаю получение».
При виде удаляющейся спины Амати Лоуренса охватило плохое предчувствие.
Вчера, когда они заключали договор, Амати сказал, что у него недостаточно денег, и использовал это как повод возместить часть суммы тремя лошадьми. Похоже, это была часть его плана.
Всегда иметь немного лишних денег на руках – это диктовал здравый смысл, свойственный всем торговцам.
Кроме того, скорее всего, Амати еще до рассвета искал и скупал пирит так же, как это делали Лоуренс и другие.
Если у него уже достаточно много пирита, все, что ему потребуется – лишь небольшое подорожание.
Прокручивая в голове то, как грациозно Амати поклонился и развернулся, получив договор, Лоуренс никак не мог убедить себя, что Амати притворялся.
Сколько же сейчас у Амати пирита?
Сделав вид, что трет рукой нос, Лоуренс впился зубами в подушечку большого пальца.
По изначальному плану Лоуренса, когда наступит полдень, он должен будет, выбирая подходящие моменты, начать продавать небольшие количества пирита, чтобы замедлить рост цен.
«Не стоит ли начать действовать раньше?» - мелькнуло у Лоуренса в голове.
Но посланник от Дианы все еще не появлялся.
Пока Лоуренс не знает точно, сможет ли он получить большое количество пирита, ему будет трудно что-либо предпринять, хочет он того или нет.
Конечно, он мог воспользоваться теми деньгами, что ему дал Амати, и приобрести еще пирит на
