– Да лучше б вы носки вязали! Со своим цифровиком вы мне все планы похоронили, – процедила Юнона старушке и обернулась к Зинаиде. – Я то письмецо написала. Видела однажды… не случайно, конечно… как Неля с Дашей на почту направляются. А потом Неля вышла с письмом и на лавочке аккуратненько его прочитала. Кстати, заметьте – на улице не жаркое лето пятьдесят третьего, удобнее было бы прийти домой и прочитать, а она нет, тут же вскрыла, прочитала да и разорвала. И в урночку кусочки сбросила.
Зинаида язвительно поддела:
– А ты, конечно, вытащила.
– Нет, письмо уже бесполезно было вытаскивать, оно меленько пошинковано было, а вот конверт можно было собрать. Я и собрала. А когда Неля исчезла, я первым делом по адресу и рванула.
– На Нюркиной машине, – снова встряла Зинаида.
Юнона хотела ответить что-то язвительное, но только попыхтела минуты две, вздымая куцую грудь, и вежливо продолжила:
– Правильно, на ней, не пешком же. Она вообще мне очень помогала. Ну и вот, приезжаю, а они там уже все – и сынок, и сама Неля, и Дашенька. Просто приз от студии!
– А мне зачем адрес подкинула?
– Так надо же было как-то дать о себе знать! Ты-то ничего путного, ясное дело, не предпримешь, а они должны были знать, что я их вижу. И потом… После того как Неля сбежала, я побаиваться стала – а вдруг они в целях безопасности пистолет какой успели приобрести, чтобы защищаться или шантажиста изничтожить? Нет, сама я к ним идти никак не могла. Вот и послала тебя воду помутить.
Тут Григорий снова заерзал на диване и дисциплинированно поднял руку в наручнике:
– Можно мне спросить? Ну можно, а?
– Спрашивай, – разрешила Юнона.
– Гражданин начальник, – постарался подыскивать правильные слова Гриня, – я вот тут сижу и все гадаю – а меня за каким лешим в браслеты-то обрядили? Я ничего плохого не делал. Я на тракторе землю пахал, хлеб, может быть, сеял, а может быть, рис… Чего-то там столько иностранцев китайских работало, что как пить дать рис в борозды затолкали.
Вадька обернулся к Зинаиде:
– Зинаида Иванна, а зачем вы его в наручники просили?
Зинаида растерялась, но потом быстро сообразила:
– Для безопасности. За свою выходку с пистолетом пусть посидит.
– Да если б не мой пистолет, вас бы моя супружница точнехонько по головушке бы битой приложила!
– Не приложила бы. Я с собой газовый баллончик взяла специально, – оправдывалась Зинаида. – Пусть сидит.
Однако наручники с Григория сняли. От такого доверия Попов чуть не прослезился. Он выскочил на середину комнаты и театрально затряс перед носом Зинаиды корявым пальцем:
– Ох и умная ты баба, Зинаида! Это ж надо – такую… такую… злыдню поймать! – Он повернулся к жене и замахнулся на нее кулаком. – У, преступница! Щас как дам!
Юнона даже не дрогнула. Григорий тогда описал рукой плавную дугу и снова принялся петь Зинаиде слащавые дифирамбы:
– Нет, ну как же в вашей такой куцей головушке такой огромадный ум помещается? Расскажите же нам, как вы ее обнаружили, мою жену-ехидну?
Зинаида уже выгнула грудь коромыслом, дабы подробно описать свою тяжкую трудовую деятельность, но Вадим посмотрел на часы, потом глянул на своего молчаливого товарища и поднялся:
– Ну что ж, мне кажется, все ясно. Эту даму мы сейчас забираем, а к вам, Зинаида Ивановна, еще будет масса вопросов, но не сейчас. У-у-у, скоро утро уже! Ну, не смею больше никого задерживать… Однако, смею вас заверить, мне придется вас еще не раз пригласить. Обязательно!
– Эй! Куды это ты? – поднялась со своей табуретки баба Глаша. – У меня к злыдне, может, тожа вопросик имеетси! Вот, к примеру, страсть до чего хочетси узнать – за каки ж таки грехи меня в дурку-то споймали, а?
Юнона удивилась так, будто ее вдруг спросили о температуре воды в Ниле.
– То есть как это за какие? А кто вечно на ветках с фотоаппаратом болтается? Я, что ли? – вытаращилась она на старушку. – И ладно бы одна по деревьям скакала, а то еще с Зинаидой у вас какие-то общие дела образовались. Ну и какие ж тут нервы выдержат?
Вадим вдруг с интересом на нее посмотрел:
– Так, стало быть, в данном случае у вас не сработал комплекс страха – дубиной по голове и ножичком, а?
– Ну сколько раз вам говори-и-ить? – простонала Юнона. – Не дубиной, а гантелей! И потом, почему не сработал? Сработал! Только я ж не совсем дура. Эта бабуся, наблюдатель хренов, она ж свои негативы черт-те куда расталкивает. Грохнешь ее, а потом окажется, что нужный негативчик у какой-нибудь соседки валяется. Все же знали, чем старушка занимается, кто у нее клиенты. Знаете, как стали бы землю рыть, умри она неожиданно… Обязательно что-нибудь бы вылезло. Для такой бабки психушка – самое лучшее место. И, главное, никаких вопросов, всем все ясно. Весь двор и так подозревает, что у нее в мозгах вечная перепланировка.
– Но туда же не так легко устроить здорового человека! – не соглашался Вадим.
Глафира Ферапонтовна махнула морщинистой рукой.
