И все это «ради нас». Этого нельзя замалчивать. В этом союзе, в этом откровении мы не имеем дела с каким-то противостоящим нашему существованию интересным и примечательным чудом и тайной, хотя все это и есть чудо и тайна. Мы ничего здесь не поняли бы, если бы восприняли все это как предмет чисто интеллектуального созерцания. Просто гносис был бы — даже если мы используем для оправдания своих воззрений весь Новый Завет — медью звенящей и колоколом звонящим.
Меланхтон был прав в своих словах (Loci, 1521), которыми в более поздней теологии столь часто злоупотребляли: «Hoc est Christum cognoscere — beneficia Christi congnoscere». Злоупотребление этими словами, которым в особенной мере грешили в школе Ритчля, состояло в том, что ничего не хотели более ведать о высокой тайне воплощения и стремились говорить о Христе только как о существе, от которого проистекают различные благодеяния для человека, представляющие для него определенную «ценность». Нельзя in abstracto говорить о beneficia Christi. В то же время следует в действительности познать его beneficia для того, чтобы познать Его.
Благодеяние целиком и полностью заключается в этой богооткровенной действительности: Бог стал человеком ради меня, человека. Это совершенно в помощь нам. Царство Небесное уже здесь, Бог уже свершил действие ради нас. Произносить имя Иисуса Христа означает признать, что о нас уже позаботились, что мы не потеряны. Иисус Христос есть спасение человека во всех обстоятельствах и противостояние всему, что омрачает жизнь человека, в том числе и противостояние злу, которое исходит от него самого. Нет ничего, что не было бы уже исправлено этим событием: Бог стал человеком ради нас. То, что еще предстоит в действительности, всегда будет оказываться обнаружением этого факта.
Мы существуем не в условиях какой-то темной проблемной ситуации, а существуем благодаря Богу, который был благ к нам еще до того, как мы были. Возможно и верно то, что мы существуем в противоречии с этим Богом, живем вдали от Него, даже во вражде по отношению к Нему, однако еще более верно то, что Бог предложил нам примирение еще до того, как мы вступили в борьбу с Ним. Возможно и верно то, что в связи с нашей отчужденностью от Бога человека следует рассматривать лишь как потерянное существо, однако гораздо более верным является то, что Бог во благо нам так поступал, поступает и будет поступать, что для всякой потерянности существует путь спасения. Это то, во что мы призваны верить через церковь и в Святом Духе. Дело обстоит так, что все, на что мы должны сетовать, и все, что может служить необходимым и оправданным обвинением против нас, все наши стенания, и жалобы, и отчаяние — а для всего этого действительно есть поводы, — все это тем отличается от всякого более или менее случайного горя, что жалобы и обвинения, постоянно вырывающиеся из глубины сотворенного мира, имеют силу потому, что мы узнаем: мы, люди, есть объект божественной милости. Только исходя из понимания того, что Бог сделал для нас, можно ясно увидеть, что мы пребываем в нищете. Разве можно знать о подлинной нищете человека, если не знать о милосердии Божьем?
Это деяние Сына-Бога включает в себя деяние Отца как предпосылку и деяние Святого Духа как следствие. Первое положение символа представляет собой в известной мере «откуда», а третье — «куда» нашего пути. Второе положение символа представляет собой путь, на котором мы в вере находимся. И отсюда мы можем обозревать всю полноту деяний Бога.
Лекция 11 СПАСИТЕЛЬ И СЛУГА БОЖИЙ
Имя Иисус и титул Христос выражают избранность, личность и деяние человека, в котором явлено и реализовано пророческое, жреческое и царское призвание народа Израиля.
В обоих чужеземных словах, с которых начинается второе положение и с которым и соотносится все его содержание, — Иисус Христос — мы имеем дело с личностным именем и титулом, с именем конкретного человека и с обозначением его служе¬ния. И, произнося это имя и звание — «Иисус, Христос», мы оказываемся прежде всего в пространстве истории и языка народа Израиля.
Это особая тема, которой мы сегодня должны заняться: Иисус, человек из Израиля, а в определенной функции — муж, являющий и реализующий сущность и призвание Израиля. Ситуация потому является чрезвычайно своеобразной, что личное имя Иисуса относится к сфере древнееврейского языка: Иисус есть эквивалент имени Иешуа, которое часто встречается в Ветхом Завете, а однажды весьма подчеркнуто выделяется. Титул же является греческим словом, это перевод древнееврейского слова «мессия» — помазанник. В этих двух словах определенным образом представлена известная история. Иудей, израильтянин, еврей Иисус, являющийся Христом, — все это описание определенной части земной истории, свершавшейся на пути от Израиля к грекам, то есть ко всему миру.
Нельзя разделить Иисуса Христа и остаться лишь с одной из двух составных частей. Иисус Христос не был бы тем, кто Он есть, если бы не был Христом, исполнителем служения, тем, кто происходит из Израиля, кто является иудеем Иисусом. И в то же время этот иудей Иисус не был бы тем, кто Он есть, если бы он не был Христом. Тем, благодаря кому в мире народов и во всем человечестве сияет как свет то, что есть Израиль и то, что он значит. Если желают увидеть и понять Иисуса Христа, то нужно стремиться понять и другое, это начало и эту цель. Если то или другое забывается или тем более отрицается, то дело имеют уже не с Ним.
Личное имя Иисуса означает: Яхве (Бог Израиля) помогает! Титульное название служения Христа, Мессия, обозначало в иудаизме эпохи Иисуса, ожидавшегося Израилем, грядущего в конце времени, того, кто призван явить сокрытое пока, хотя и возвещенное величие Бога. Оно обозначало того, кто призван освободить Израиль, в течение столетий пребывавший в нужде и угнетении, и кто, происходя из Израиля, будет править народами. Когда Иисус из Назарета выступил и проповедовал и направил свой путь из тесноты Назарета в ширь истории своего народа, должной, как и издревле, найти свое исполнение в Иерусалиме, то тайна этого явления, этого сына Иосифа из Назарета заключалась как раз в том, что Он был Мессия, был ожидавшийся в конце времен, что Он явил себя как таковой и в качестве такового был признан.
Имя Иисус (Бог помогает, Спаситель) было известным именем, и были многие с таким именем, а один из этих многих был, как пожелал распорядиться Бог, единственным, в ком нашло исполнение возвещенное. И это исполнение является одновременно исполнением того, что дано Израилю, а также исполнением и откровением того, чем данный народ определен быть для истории всего мира, всех народов, всего человечества. Этот человек был назван первой общиной не Иисусом Мессией, а Иисусом Христом. Здесь явлена, здесь открыта дверь в мир. Но при этом остается иудейское имя Иисус. Его пути ведут в ширь мира из тесноты Израиля.
Вы, вероятно, удивляетесь тому, что я придаю такое значение имени и титулу. Но мы должны отчетливо осознавать, что во всем древнем мире, в том числе и в Израиле, имя и титул не были чем-то столь же внешним и несущественным, как это принято у нас. Это имя и этот титул выражают нечто, причем в совершенно реальном смысле: они суть откровение. Они не являются просто обозначением или названием, каким-то украшением, которое названный может носить, а может и не носить. Ведь ангел сказал Иосифу: «Наречешь Ему имя: Иисус; ибо Он спасет людей Своих от грехов их». И потому титул Христа не следует понимать как выражение какого-то человеческого решения, этот титул необходимо принадлежит Ему, этот титул нельзя отделять от носителя этого имени, скорее носитель этого имени рожден для того, чтобы носить такой титул. Здесь нет никакого дуализма имени и призвания. Уже при рождении этот титул с необходимостью опустился на Него как корона, так что данный человек не существует без этого служения, а это служение не существует без данного человека. Он есть Иешуа, «Бог помогает», постольку, поскольку Он избран для деяния и служения Христа, пророческого, жреческого и царственного слуги Бога из Израиля.
