Мы должны на мгновение задержаться перед фактом — чрезвычайно важным, — что в Иисусе Христе мы имеем дело с тем, в ком воплощается и открывается миссия народа — народа Израиля, еврейского народа. Христос, слуга Божий, вышедший из этого народа, образец служения Богу для всех народов, и народ Израиля — это две реальности, неразделимые не только тогда, но и во всей истории вообще, неразделимые навек. Израиль ничто без Иисуса Христа, но должно сказать: Иисус Христос не был бы Иисусом Христом без Израиля. Поэтому следует посмотреть прежде всего на Израиль для того, чтобы действительно увидеть Иисуса Христа.
Народ Израиля, народ Ветхого Завета — это народ, с которым Бог заключил завет, воспроизводящийся постоянно и в новых формах на протяжении его истории. С ним, с народом Израиля, связано понятие союза между Богом и человеком. Поскольку (и в силу того, что) союз Бога с человеком раз и навсегда есть Его союз с народом Израиля, то следует говорить об отличии этого союза от философской идеи, от общечеловеческого представления. Не об идее и не о представлении идет здесь речь, а о том факте, что из народов Бог признавал Авраама и с ним и с его родом, с его «семенем» заключил союз. Вся история Ветхого Завета, а тем самым и народа Израиля есть не что иное, как история этого союза между Богом и этим народом, этим народом и Богом, который носит имя Яхве.
Признавая, что христианская вера и христианская весть адресованы всем людям, что они возвещают Бога, который есть Бог всего мира, нельзя проходить мимо того, что путь к всеобщей, универсальной, охватывающей весь мир, всех людей истине есть путь партикулярности! Ведь Бог необычайным и кажущимся в высшей степени произвольным образом есть Бог Авраама, Исаака и Иакова. Так что все, что мы можем узнать из действия Бога по отношению к человеку, постоянно соотносится с тем обстоятельством, что это Бог Авраама, Исаака и Иакова. Этот народ Израиля, каким его нам представляет Ветхий Завет, народ Израиля в его избрании и призвании, в его уникальном отличии, но и в его глупости, в его падении и в его слабости, объект постоянно подтверждаемой любви и доброты Бога, но в то же время и объект необычайно сурового суда Бога, — этот народ представляет для всех исторический образ свободной милости Бога.
Здесь речь идет не об историческом факте в этом соотнесении свободной милости Бога с Израилем, с еврейским народом, речь не идет о каком-то обстоятельстве, на которое мы, христиане из язычников, мы, греки, германцы и галлы, могли бы сослаться как на нечто, нас более не касающееся, как если бы христианство сегодня находилось в «путешествии на воздушном шаре», отделенном от истории Израиля. Если бы христиане полагали, что церкви и синагоге больше нет дела друг до друга, то все было бы потеряно. И там, где такой разрыв между общиной христиан и иудейским народом происходил, там наступало какое-то отмщение для христианской общины. Ведь при этом втайне отвергалась полнота реальности откровения Бога, а вследствие этого философия и идеология брали верх и изобреталось то или иное христианство по греческому или германскому или какому-то еще свободно выбранному образцу (я знаю: во все времена существовало нечто вроде гельветического христианства, которое не было и не есть лучше германского).
Знаете ли вы анекдот, в котором наилучшим образом отражено значение еврейского народа? Фридрих Великий однажды спросил своего лейб-медика Циммермана из Брюгге в Ааргау: «Циммерман, могли бы вы указать мне хотя бы на одно доказательство бытия Бога?» — и Циммерман ответил: «Ваше Величество! Евреи!» Он хотел этим самым сказать, что когда спрашивают о доказательстве бытия Бога, о чем-то видимом и постижимом, что никто не может оспаривать, что развертывается на глазах у всех, то следует указывать на евреев. Они существуют вплоть до сегодняшнего дня. Сотни мелких народов Переднего Востока исчезли, все остальные семитские племена того времени рассеялись и растворились в огромном море народов, а этот маленький народ один сохранился. И когда сегодня говорят о семитизме или об антисемитизме, то имеют в виду этот маленький народ, который примечательным образом все еще на виду, все еще узнаваем физически и духовно, так что всегда еще можно сказать: «Это неариец» или «Это наполовину или на четверть неариец».
И действительно, когда спрашивают хотя бы об одном доказательстве бытия Бога, то достаточно просто указать на этот голый исторический факт. Ведь в личности еврея перед нами предстает свидетель — свидетель союза Бога с Авраамом, Исааком и Иаковом, а тем самым — и со всеми нами. Даже тот, кто не понимает Священное Писание, может видеть это напоминание.
Обратите внимание, что с теологической точки зрения примечательно, важно, с духовной и священнической точки зрения чрезвычайно значимо то обстоятельство, что оставшийся ныне в прошлом национал-социализм по самой своей сути был антисемитским, что в этом движении было с демонической отчетливостью признано: врагом является еврей. Да, врагом такого дела должен был стать еврей. В этом еврейском народе действительно вплоть до наших дней живо присутствует чрезвычайность откровения Бога.
Иисус, Христос, Спаситель и слуга Божий есть тот, кто осуществляет и открывает миссию народа Израиля, Он есть тот, кто реализует союз, заключенный между Богом и Авраамом. Когда христианская церковь исповедует Иисуса Христа как Спасителя и слугу Божьего для нас, для всех людей, тем самым также и для огромного числа тех, у кого нет никакой непосредственной связи с народом Израиля, то произносит это исповедание этому Иисусу Христу не вопреки тому, что Иисус был евреем (как если бы это еврейство было нечто постыдное, от чего можно было бы и следовало бы отвернуться!). Нельзя придерживаться и того мнения, что мы веруем в Иисуса Христа, который лишь случайно был израильтянином, но равным образом мог бы происходить и из какого-либо другого народа. Нет, здесь следует мыслить сугубо строго: Иисус Христос, в которого мы веруем, которого мы, христиане, происходящие из язычников, называем своим Спасителем и прославляем как свершителя деяния Бога для нас, необходимо был евреем. Мимо этого факта нельзя проходить, он относится к конкретной действительности деяния Бога и его откровения. Ведь Иисус Христос есть исполнение союза, заключенного Богом с Авраамом, Исааком и Иаковом, и реальность этого союза — а не идея какого-то союза — есть основа, смысл, цель творения, то есть всего того, что действительно в своем отличии от Бога. Проблема Израиля, поскольку проблема Христа неотделима от нее, является проблемой бытия вообще. Тот, кто стыдится Израиля стыдится Иисуса Христа, и тем самым — и своего собственного существования.
Я позволил себе обращение к актуальной теме антисемитской сердцевины национал-социализма. Это было вовсе не случайным делом, и нельзя относиться легковесно к тому, что здесь, в Германии, раздались слова: «Иудея является врагом!» Такие слова можно произносить, и при определенных обстоятельствах нужно их произносить, но следует при этом осознавать, что делают с помощью этих слов. Нападение на Иудею означает и нападение на скалу деяния и откровения Бога, наряду с каковыми деяниями и откровением нет других. Все божественное деяние и все божественное откровение поставлено под вопрос тем, что произошло, этим принципиальным антисемитизмом столь долго господствовавшей в Германии системы, причем поставлено под вопрос не только в сфере идей и теорий, но и в естественно-исторической сфере, то есть в сфере временных событий.
Могут сказать, что к этому столкновению, вероятно, должны были прийти, но в таком случае нечего удивляться тому, что данное столкновение завершилось таким образом. Народ, который — и это было еще одной стороной национал-социализма — сам себя избирает и делает основой и масштабом всех вещей, такой народ должен рано или поздно столкнуться с поистине избранным народом. В провозглашении идеи своей подобной избранности уже заключено — еще до того, как заявлен антисемитизм, — принципиальное отрицание Израиля, а тем самым отрицание Иисуса Христа и в конечном счете отрицание самого Бога.
Антисемитизм есть образ безбожия, в сравнении с которым то, что обычно называют атеизмом, каким
