операции. Вы наверняка заметили, что наш батальон будет на левом фланге, ближе всех к основным силам противника, которые сосредоточены в городе Гэрэпэн. Это значит, что нам скорее всего придется отражать контратаки японцев.
Мы с Китсом согласно кивнули.
— В районе десантирования очень опасные рифы и течения, поэтому есть риск, что основной десант может оказаться дальше к югу от расчетной точки. Это означает, что какое-то время мы будем драться сами, пока не подойдет помощь. А японцы, в свою очередь, сделают все, чтобы не дать нам соединиться.
Мы внимательно слушали его, разглядывая карту.
— Мак, радиосвязь в завтрашней операции должна быть безупречной. Повтори еще раз расклад на завтра.
— Эрдэ, Элкью, Маяк и Энди пойдут с линейными ротами. Капрал Ходкисс будет на КП.
— Остальные?
— Гомес, Грэй, Форрестер и я будем держать связь с полком и флагманским кораблем. Кроме того, мы планируем задействовать радиостанцию, установленную на «джипе».
— Хорошо. — Хаксли поднялся и прошелся по каюте. — Выпить хотите?
Я чуть не свалился с кресла. Хаксли открыл ящик стола и вытащил бутылку виски.
— Я хранил ее полгода, как раз для такого случая. — Он открыл бутылку и поднес ее к губам. — За удачу, мужики.
Он передал бутылку старшине.
— За того, кто... гм... в общем, за удачу, — отозвался Китс.
Я взял бутылку.
— Не обижайтесь, полковник, но я хочу выпить за «стервецов Хаксли», лучший батальон во всей морской пехоте.
В эту ночь я никак не мог уснуть и в конце концов решил выйти перекурить в гальюн. Умывшись прохладной водой, я вытирал лицо, когда почувствовал, что кто-то стоит у меня за спиной. Я повернул голову и увидел индейца.
— Что, вождь, не спится?
— Я видел, что ты пошел курить.
— Сейчас покурим.
— Мак, я кое-что хотел сказать тебе, только не смейся.
— Валяй.
— Помнишь, я всегда говорил, что хочу вернуться в резервацию?
Я кивнул.
— Мак... я не хочу возвращаться туда. Я хочу остаться в Корпусе, как ты. Ты думаешь, мне разрешат? — Голос его был полон мольбы, словно от меня зависело, оставят его в Корпусе или нет.
— Конечно, разрешат. Из тебя вышел отличный морпех.
— Правда? Ты действительно так считаешь?
— Ну конечно.
— Знаешь, Мак, там, в резервации... в общем, хреново там. А здесь у меня много друзей. Мне нравится в армии, и поэтому я хочу остаться в морской пехоте.
Я обнял его за плечи.
— Ладно, пошли спать. Между прочим, после десанта тебе наверняка присвоят капрала.
Мэрион наклонился к лампочке у зеркала над умывальником и в третий раз перечитывал понравившийся стих. В гальюн вошел Дэнни.
— Привет, Мэри.
— Привет, Дэн.
— Что там такого интересного, что ты даже в гальюне читаешь?
Мэрион передал ему сборник стихов:
К широкому небу лицом ввечеру
Положите меня, и я умру.
Я радостно жил и легко умру
И вам завещаю одно —
Написать на моей плите гробовой:
'Моряк из морей вернулся домой,
Охотник с гор вернулся домой.
Он там, куда шел давно'.[17]
Дэнни вернул книгу Мэриону и покачал головой.
— Не совсем удачное время ты выбрал для таких слов.
— Возможно, ты и прав, — задумчиво ответил Мэрион. — Но строки не идут у меня из головы:
Моряк из морей вернулся домой
Охотник с гор вернулся домой.
Он там, куда шел давно.
Словно о нас написано, верно?
— Похоже, — согласился Дэнни, мысленно повторяя слова. — Помню, как Милтон говорил мне о спокойствии души... или совести? За два года много передумаешь всякого, а вопрос остается. Зачем мы здесь?
— Кто знает, Дэнни. Любой на этом корабле ответит тебе по-разному.
— Но мы должны знать это. Иначе получается, что нас просто ведут на поводке.
— Это не так, Дэнни. Посмотришь, когда-нибудь нас еще начнут попрекать и говорить, что все это было зря. А ведь это неправда. Ничего не было зря. Разве Милтон, Левин, Ски, Берни и другие погибли зря? Нам еще станут говорить, что мы попадем в ад за убийство людей. Не верь. Если бы нам суждено было попасть туда, мы бы уже давно поджаривались там. Это война. Никто не смеет сказать, что мои друзья погибли зря. И я никому не позволю так говорить.
Дэнни задумчиво кивнул.
— Пошли спать, Мэрион. Завтра тяжелый день.
Глава 3
Тишину корабля разорвал сигнал побудки. Я сонно взглянул на часы. Было два часа ночи.
— С добрым утром, — простонал с койки Элкью. — Хорошо, что дали выспаться.
— Включите свет!
Я завязывал ботинки, прислушиваясь к грохоту морских орудий. Четвертый день военные корабли вели артподготовку.
— Похоже, шестнадцатидюймовки.
— Надеюсь, они попадут еще во что-нибудь, кроме пальм.
— Спокойно, братва, дайте только испанцу Джо ступить на берег. Надеюсь, бабы здесь такие же ласковые, как на Тараве. Мэрион! Дружище, ты держись за меня и все будет о'кей.
Судно чуть подрагивало от залпов военных кораблей, в которые время от времени вплетался низкий басовитый гул.
— Тяжелые бомбардировщики.
В репродукторе интеркома что-то щелкнуло.
— Внимание! Всем на завтрак!
— Братва, а я вам рассказывал, как зоопарке питон сожрал свинью? — спросил Элкью, но его прервал вой пикирующих бомбардировщиков.
— Значит, и нам скоро идти.
Я посмотрел на часы.
— Да, пожалуй что так.
Элкью прошелся по кубрику, похлопывая каждого по плечу и отпуская шутки, но я видел, как побледнело его лицо.
— Мак, меня сейчас вырвет, — прошептал Энди, сидевший рядом со мной на койке.
