— Ничего, пройдет. Слышал, Пэт скоро родит ребенка?
— Господи, а я и забыл. Братва! Я скоро буду папой!
— Чтоб я сдох!
— А я и не знал, Энди, что ты способен на это.
— Кто свистел, что после малярии мы все станем стерильными?
— Тогда в Веллингтоне родит не только Пэт. Может, и я уже отец семейства.
Взрывы тяжелых бомб сотрясали судно.
— В чем дело, Мэрион? Ты что?
— Я... вспомнил Ски...
— Ану прекрати, слышишь?!
— Внимание! Десант на палубу! Живо!
— Вот заразы! Продержали в трюме четыре часа, а теперь еще и подгоняют.
Мы поднялись на палубу и увидели наш остров. Сайпан![18] Как раненый зверь, лежал он в туманном рассвете, окутанный дымом, зализывая огненными языками взрывов свои раны, словно ожидая случая вцепиться в своих мучителей.
Мимо нашего судна к берегу, вздымая волны, пронесся эсминец, ведя огонь из пятидюймовых орудий.
Мэрион, уходивший в десант чуть раньше нас, чтобы наладить связь на КП, вдруг подбежал ко мне.
— Повидай за меня Рэчел, — сказал он.
Я молча уставился на него и, видит Бог, не знаю, почему, ответил:
— Хорошо, Мэрион.
Может, потому, что на лице Мэриона было такое же странное выражение, что и у Ски на Гвадалканале, когда он пошел в разведку вместо Форрестера.
Японцы засели на горе Топочу, откуда Красный пляж-один виднелся, как на ладони. Вода стала красной от крови и кипела от взрывов и пулевых гейзеров. Снаряды и пули взрывали песок, и казалось, что тем, кто дойдет до берега, просто некуда будет ступить...
Мэрион, согнувшись над «уоки-токи», укрывшись в воронке, пытался связаться с третьей ротой.
— Третий, третий, говорит КП. Как идет продвижение к исходному рубежу плацдарма? Прием.
Нарастающий вой — и рядом с оглушительным грохотом разорвался снаряд.
— КП, КП, говорит третий. Плохо слышу вас. Повторите. Прием... КП, вы слышите меня? Прием...
— Эй, Мэрион, ты что, заснул?
Мэрион, которого взрывной волной отбросило в сторону и швырнуло на песок, чуть приподнял голову и недоумевающе посмотрел на полуоторванную левую ногу, державшуюся только на клочках мышц.
Испанец Джо залег в десятке метров от Ходкисса. Несколько раз ему казалось, что сквозь грохот взрывов он слышит чей-то полный боли голос, зовущий его. Джо приподнялся было из укрытия, но рядом взорвался еще один снаряд. Гомес снова залег.
— Джо, Джо, это я, Мэрион...
— Третий первому. Третий первому. Нам нужны санитары. Прием.
Огонь все усиливался и сливался в сплошной грохот.
— Джо! Помоги мне... Господи... помоги...
Испанец, вжимаясь в камни, пытался понять, где лежит Мэрион.
— Первый третьему. Первый третьему. Нет связи со вторым. Прием.
— О Господи... я умираю... Джо!.. Джо...
Дивито подогнал «джип» с радиостанцией к кустарнику, где располагался узел связи.
— Мак! Я смотаюсь на берег и помогу вывезти раненых.
— Давай.
— Мак! — Это голос Дэнни. — Радиостанция вышла из строя! Куда подевался Джо с запчастями?!
— А я откуда знаю?!
— Мак! — Это уже с радиоузла. — Нет связи с линейными ротами!
— Посылайте связных в роты! Бэрри!
— Здесь, Мак, — тут же откликнулся командир телефонистов.
— У нас нет связи с полком. Нужно проложить к ним телефонный кабель.
— Да ты что, Мак! Они же в миле от нас! И весь берег простреливается японцами...
— Ложись!!!
Грохот взрыва на мгновение оглушил всех, кто был рядом.
— Узел связи! Отправьте связного в минометную роту, пусть пришлют двух телефонистов! Непоседа!
— Я!
— Ты видел Мэриона и Гомеса?
— Мэриона не видел, но слышал, что Гомес совсем обезумел, стащил пулемет и ушел в третью роту.
— Ладно. Слушай, связь полетела ко всем чертям. Обойди все роты и собери наше отделение на КП. Там решим, как быть дальше. — Мне приходилось кричать, чтобы он слышал меня.
— Понял! — Непоседа схватил карабин. — Скоро вернусь!
— Дэнни, надо найти Хаксли. Бэрри, как только придут твои люди из минометной роты, пошли их на прокладку кабеля в полк. Скажи, что ордена им обеспечены.
Бэрри криво ухмыльнулся и кивнул.
Берег по-прежнему находился под жестким огнем японцев с горы Топочу. Когда я нашел Хаксли, он сидел на песке и рыдал, как ребенок, держа на коленях окровавленный труп Зилча. Хаксли обнял его и раскачивался, сотрясаясь от рыданий.
— Командир! — крикнул я, но он словно не слышал меня, продолжая сидеть на песке под огнем японцев.
Пришлось силой оттащить его за валуны.
— Он спас меня! — бормотал Хаксли. — Бросился на гранату! Мак, эти сволочи убивают моих ребят! Они убивают моих мальчиков!
Я прислонил его к камню и врезал пощечину. Хаксли свалился на песок, но тут же приподнялся и встряхнулся. Рядом завыла японская мина, и я, бросившись на Хаксли, заставил его залечь, пока вокруг нас свистели осколки.
— Спасибо, Мак.
— Я не хотел ударить вас, командир, но...
— Ничего, Мак, это было как раз вовремя. — Хаксли окончательно пришел в себя. — Как обстановка?
— Хреновая. Основной десант в миле от нас, и связи нет. Связь с линейными ротами тоже нарушена. Мы поддерживаем радиоконтакт только с флагманским кораблем.
— Где старшина Китс? Найди его.
— Теперь я за него, Сэм. Старшина даже не успел выбраться из «баффало».
— Что предпринимаешь?
— Вызвал всех своих на КП. Телефонистам приказал наладить связь с полком и линейными ротами.
— Молодец. Все правильно. Главное, не потеряй связь с флагманом. Если мы лишимся огневой поддержки с кораблей, то нам крышка. Японцы наверняка пойдут в контратаку со стороны Гэрэпэна. Возвращайся на КП. Я еще заскочу к санитарам, чтобы узнать потери, и тоже приду на КП.
— Понял. — Я выскочил из-за камней и побежал по пляжу.
Над головой зашипело, и взрывной волной меня бросило на песок. Какой-то предмет сильно ударил по спине и упал рядом. Я повернул голову — и увидел чью-то ногу.
— Командир! — Я бросился обратно.
Хаксли уже перетягивал жгутом кровавую культяшку.
— Возвращайся на КП, Мак. У тебя есть чем заняться. Если через десять минут меня не будет, скажешь Велмэну, чтобы принимал командование на себя.
