его остановить.
Замуж за Азарова она вышла, едва закончив институт. Сын ответственного партийного работника, которому пророчили серьезную политическую карьеру, он был идеальным кандидатом в мужья. Но не на серьезность и трудолюбие молодого человека обратила Марта внимание. Все внутри у нее начинало неистово дрожать, когда она смотрела в его искрящиеся черные глаза. А в те моменты, когда Егор весело смеялся над ее шутками, она и вовсе готова была сделать все что угодно, лишь бы он был рядом.
Долгое время она не могла забеременеть, и это стало единственным горьким моментом первых лет их супружеской жизни. Когда же появилась Виктория, Егор был необычайно счастлив. Он обожал дочь, а Марта боготворила мужа. Пожалуй, она слишком увлеклась воспитанием дочери и желанием угодить Егору, не заметив, что его уже тяготит такое раболепие жены. Именно тогда он начал проявлять интерес к женщинам, не таким покорным и скучным, как его супруга. Марта предпочитала делать вид, что ничего не происходит, ведь он всегда возвращался домой. А потом появилась… она. Поначалу Марта думала, что это увлечение окажется таким же недолгим, как и предыдущие. Однако она горько ошиблась и, когда любовь Егора к другой женщине стала очевидной, поняла: семьи, которую она всячески оберегала, уже давно нет. Тогда она испугалась и, отбросив гордость, обратилась за помощью к отцу Егора. Роман на стороне закончился в одночасье. Марта наивно полагала, что теперь их жизнь наладится, Егор забудет ту женщину, но она ошиблась. Муж изменился, превратился в далекого, чужого ей человека. Даже обожаемая дочь уже не занимала его, лишь вызывала раздражение своим присутствием, а жена всякий раз напоминала ему о несостоявшейся любви и утерянных им возможностях. После краха Союза Азаров занялся строительным бизнесом. Он настолько ушел в работу, что, казалось, забыл обо всем. К счастью для Марты, та таинственная женщина навсегда исчезла из его жизни. К несчастью, Егор окончательно перестал интересоваться женой и, уже не скрывая своего безразличия, искал развлечения на стороне, пытаясь заменить утрату той любви новыми романами.
Жизнь госпожи Азаровой прошла в постоянном ожидании момента, когда муж вернется к ней и к их дочери. Она тщетно надеялась, что он наконец поймет: ближе и дороже их нет у него никого. От мысли о том, что все эти годы прошли для нее в одиночестве и пустых надеждах, Марта снова расплакалась. Столько праздников, проведенных ею наедине с дочерью, отсутствие друзей, с которыми можно было бы поделиться душевными переживаниями, мало смеха, много печали – вот он, итог ее глупого самопожертвования, результат отречения от себя самой, который она получила на рубеже своего шестидесятилетия.
Обдумывая свое прошлое, Марта не заметила, как небо посветлело и наступило утро. Пугающий вопрос «Как быть?» навязчиво крутился в ее голове. «Первым делом, – решила она, – отпущу его. Потом улечу в Испанию на месяц. Нет, на два. А после… черт с ним, с «после»! Я никогда не жила настоящим, только будущим или прошлым. Хочу жить сейчас!»
Телефонная трель перебила ее мысли. Марта посмотрела на часы – восемь утра.
– Марта Азарова. Слушаю, – сказала она.
– Марта, это Заимис, – послышалось в ответ. – Доброе утро. Прости за беспокойство… Егор с тобой?
– Нет, – покачала она головой. – Он уехал еще вчера. Ты же сам видел. Жора, что произошло?
– Не можем до него дозвониться, – виновато ответил Георгий. – Трубку не берет, дверь не открывает… У нас совещание начнется через пятнадцать минут. Важное…
– Жора, может, он… у нее?
– У кого? – засмеялся Заимис и тут же ответил: – Однозначно, нет. Ладно, не волнуйся. Я найду его.
Марта положила трубку и с беспокойством огляделась по сторонам, словно искала что-то. Так и не поняв причины своего волнения, она спустилась в кухню и сварила себе кофе. Затем вышла на террасу. Прохладный утренний воздух мгновенно охватил ее тело, заставив женщину плотнее закутаться в шаль. Марта присела в плетеное кресло. Чашечка кофе взбодрила и одновременно успокоила ее. Женщина вдруг отчетливо поняла, что у нее есть возможность начать жизнь по-другому, и от этой мысли ей стало легко. Конечно, грусть все еще держала ее в своих тисках, но ее присутствие в душе у Марты уже нельзя было назвать «черным унынием», в котором она пребывала все последние годы.
– Марта Степановна, – выглянула на террасу толстуха Евгения. – Вас к телефону, – она протянула трубку и вернулась в теплый дом, приговаривая на ходу: – Не спится им, и другим не дают. Что за люди такие?!
– Слушаю.
– Марта, это снова я. Немедленно приезжай в квартиру Егора!
Не помня себя, Марта побежала в спальню, быстро оделась, подкрасила губы, а потом долго искала ключи от машины. Страшное предчувствие сковало ее руки и ноги, не давая пошевелиться, лишь несвязные мысли лихорадочно проносились в голове. Она прислонилась плечом к стене и замерла, сквозь пелену в глазах наблюдая за неслышно бегущей стрелкой настенных часов.
«Возле трюмо, на полке», – вдруг вспомнила она и, схватив ключи и лежавшую рядом сумочку, спустилась в холл.
Через два часа Марта стояла на пороге «холостяцкой» квартиры Егора перед бледным Георгием. От него, несмотря на раннее время, уже несло алкоголем. Марта сморщила нос, прошла внутрь и обомлела, когда Георгий рукой указал ей на неподвижное тело ее мужа, лежавшее в спальне.
– О господи! – вскрикнула она, подбежав к кровати.
Дотронуться до тела мужа Марта не посмела, так и застыла перед ним, прижав руки к груди. Она посмотрела на его босые ноги, на неловкую, какую-то застывшую позу, на приоткрытый в последнем вдохе рот, и… внезапно рассмеялась. Георгий и стоявший рядом с ним Вадим Карулин, шеф по безопасности в строительной компании Азарова, переглянулись.
– Истерика, – сказал Карулин и почесал живот, с трудом помещавшийся в брюках. – Надо налить ей что-нибудь. Где здесь хранится алкоголь?
– Нет, – возразил Георгий. – Ни в коем случае! Будет еще хуже. Марта, – он подошел к ней и обнял за плечи. – Успокойся.
– Но я спокойна, – все еще смеясь, сказала она. – Мне просто так больно, что… Жора! – смех прекратился. – Как это случилось?!
– Перед нами стоит вопрос о том, что делать дальше? – Георгий нервно пригладил волосы.
– Его убили? – спросила Марта.
– Больше похоже на сердечный приступ, – сказал Карулин. – Однако, учитывая то, что Егор Викторович никогда не жаловался на проблемы со здоровьем, такой вариант кажется мне маловероятным. Уж слишком неожиданна эта кончина.
Он подошел к кровати и склонился над телом Азарова. Карулин часто встречался со смертью и, как любой сотрудник органов, пусть и находящийся в отставке, в первую очередь задумывался над тем, что именно – в каждом конкретном случае – явилось ее причиной. Смерть Азарова выглядела естественной и тем не менее вызывала подозрения.
– Егор спешил вернуться в Москву, – сказала Марта, подойдя к Карулину. – Здесь его кто-то ждал, не так ли?
– Возможно, – уклончиво ответил Карулин.
– Жора, ответь мне честно, – приказным тоном произнесла Марта, схватив Заимиса за рукав пиджака. – Она была здесь?
– Я не знаю, – Георгий развел руками. – Не лгу, я действительно не знаю.
– А кто знает?
– Так, – Карулин прервал этот нескончаемый поток вопросов, – сейчас не это главное. Марта права: Егор Викторович был тут не один. В квартире присутствовала женщина. Здесь еще пахнет ею.
Георгий сморщился от этой фразы.
– Духи, – пояснил Карулин недоумевающей Марте. – Они отличаются от тех, которыми пользуетесь вы.
Карулин потер толстую шею. Ему было лень объяснять госпоже Азаровой, что в органах за острое обоняние его прозвали Жучкой, что, единожды услышав какой-либо запах, он навсегда отпечатывал его в своей памяти. Особенно долго он помнил хорошие ароматы, а тот, что витал до сих пор в этой комнате, был
