тонким и на редкость приятным. Георгий Заимис терпеть не мог этой, Карулина, привычки – принюхиваться ко всем и всему, и откровенно смеялся над его способностью воспроизводить события прошлого исключительно по тому, какие запахи тогда в них присутствовали. Сейчас Вадим мгновенно определил, что за духи использовала любовница Азарова. Он знал этот аромат – легкий, свежий, с нотами апельсина, зеленого чая и мускуса. «Хороший вкус у дамочки», – подумал он.
Карулин тоже предпочитал пользоваться дорогим хорошим парфюмом. Алкоголь и духи – это было единственное, на что он не жалел денег. Во всем остальном он давно прослыл скрягой, из-за чего часто ссорился с любовницей, которая периодически «удаляла» Вадима из своей жизни, не выдерживая его скупости и пьянства. «Духи он коллекционные любит. «Шанель» ему подавай! – кричала она неделю назад, когда с яростью, которую ничем нельзя было унять, выбрасывала его вещи из шкафа. – Ты получаешь столько денег! И где они? Лежат в банке мертвым грузом. Жмот! Живешь в моей квартире на всем готовом. Ради чего я терплю тебя столько лет? Ради пузырька пахучей жидкости?! Убирайся из моего дома! Купи свое жилье, деньги тебе вполне это позволяют». Карулин не прислушался к ее совету и всю эту неделю ночевал в своем рабочем кабинете, что, впрочем, не мешало ему опрятно выглядеть и вкусно пахнуть. Он с удивлением подумал о том, что ему прекрасно живется без сварливой любовницы. Возвращаться к ней не было желания, тем более что его никто не звал обратно.
– Вадим, – напомнил ему о своем присутствии Заимис, – как поступим?
– Для начала вызовем медиков и милицию. Марта Степановна, запоминайте, что вы им скажете, – он внимательно посмотрел на притихшую женщину, до которой только сейчас дошло, что она стала вдовой. – Вчера вы договорились с мужем о позднем завтраке. Если вас спросят, почему он ночевал здесь, а не в особняке, смело отвечайте, что у него была назначена на утро важная встреча, поэтому для удобства он решил вчера вечером вернуться в московскую квартиру. Когда вы заехали за ним в положенное время, дверь вам никто не открыл, – Карулин протянул Марте ключи от квартиры Азарова, – и вы вошли с помощью собственных ключей. Егора Викторовича вы обнаружили в спальне, испугались и сразу позвонили Жоре, то есть Георгию Юстиновичу. Потом вызвали медиков и милицию. Вам понятно?
– Да, – Марта присела на кровать и тут же поднялась. – Надеюсь, вы не оставите меня одну?
Георгий вопросительно посмотрел на Карулина.
– Не беспокойтесь. Мы рядом, – ответил тот.
– А что мне сказать Вике? – со стоном спросила Марта.
– Сейчас – ничего, – сказал Георгий. – Сейчас важнее, чтобы никуда не просочилось, будто Азаров умер от сердечного приступа на руках у любовницы, а та в страхе сбежала, бросив тело.
– Я хочу, чтобы вы нашли эту женщину!
– Естественно, мы ее найдем, – усмехнулся Карулин. – Как только разберемся с милицией и врачами, я сразу займусь поисками.
– Но как вы это сделаете?
– Марта Сергеевна, – начал Карулин, – мне неловко говорить об этом… Артем – водитель Егора Викторовича – не раз отвозил эту девушку домой. Он знает адрес девицы, поэтому найдем мы ее быстро.
Глава 4
Ирина Линдерман лихорадочно искала свой мобильный телефон. Еще минуту назад он лежал рядом, на столе, а теперь исчез. Трясущимися руками она перекладывала бумаги, думая, что найдет его среди них. Потом она догадалась позвонить с городского номера. Веселая мелодия послышалась из ее сумочки. Ирина быстро повернулась и неловко ударилась коленкой о ножку кресла. Из-за внезапной острой боли ноги ее подкосились, и она присела на корточки. Отчаянно захотелось заплакать, но Ирина не посмела разразиться слезами прямо на рабочем месте, усилием воли заставив себя успокоиться.
Дверь в кабинет открылась, и сквозь стеклянную поверхность стола, заваленного бумагами, на нее с удивлением посмотрел Томас Браун. Высокий, тощий, с черными глазами и ослепительно-белыми зубами, он возвышался над Ириной и улыбался. Вернее, усмехался, потому что ситуация с сидевшей на корточках мисс Линдерман, в чьих глазах застыла вся грусть израильского народа, показалась ему более чем нелепой.
– Что ты делаешь на полу? – наконец спросил он.
– Томас, – вскочила Ирина, прижимая сумочку к груди, – мне нужно домой!
Находясь в возбужденном состоянии, она не заметила, что обратилась к нему по-русски. В другое время она непременно повеселилась бы над этим, но только не сейчас. Все ее мысли занимала страшная новость, прочитанная в Интернете. Она пульсировала болью в висках, не давая ей возможности думать о чем-либо другом.
– Прости, я ничего не понял.
– Я должна вернуться в Брайтон, собрать необходимые вещи, а ты в это время закажи мне билет до Москвы на ближайший рейс. И без комментариев! Объяснюсь потом.
– Нет, – Томас покачал головой, – объяснишь сейчас.
– Тебя это не касается!
– Значит, ты пропустишь завтрашний ужин в честь моей помолвки? Лиз расстроится.
Они давно знали друг друга, еще со времен учебы в университете, и порою позволяли себе фамильярность в общении. Много лет назад Томас пытался ухаживать за Ириной, однако его романтические порывы были категорически отвергнуты. Парадоксально, но ситуация, которая могла стать концом всяких отношений, сделала их близкими приятелями. Никогда не унывающий Томас быстро переключился на другую даму, более доступную, и именно на ней через несколько месяцев он и собрался жениться.
– Томи, – Ирина обняла его, – мне жаль, но я не смогу присутствовать. У меня…
– Ладно, не объясняй, – он махнул рукой. – Лучше подумай, что ты скажешь шефу? Он будет недоволен твоим внезапным отъездом.
– Черт! Я и забыла… Сейчас зайду к нему, а ты закажи билет, чтобы я не тратила время.
– Хорошо, – согласился Томас и потянулся к телефону. – Когда вернешься?
Ирина не услышала вопрос, так как уже выбежала из кабинета, оставив дверь открытой.
– Сумасшедшие русские, – вздохнул он и улыбнулся, зная, что его хорошее настроение отразится в голосе. – Доброе утро, я хотел бы заказать билет на имя мисс Линдерман до Москвы. На ближайший рейс. Через три часа пятьдесят минут?
Он замолчал, прикидывая в уме, хватит ли у Ирины времени доехать до Брайтона, а потом вернуться в Хитроу. Учитывая, в каком настроении убежала мисс Линдерман, машину она вряд ли пожалеет, выжмет из нее все, на что та способна. А это означало, что в аэропорт она успеет.
– Отлично! Этот вариант подходит, – сказал Томас.
Уточнив еще некоторые детали, он набрал номер Ирины.
– У тебя три с половиной часа до вылета. Билеты у оператора.
Находясь в эмоциональном запале, человек способен совершить невозможное. Менее чем за четыре часа Ирина сделала то, на что при нормальном положении вещей ей пришлось бы потратить гораздо больше времени. Казалось, весь мир пришел ей на помощь: шеф Ирину отпустил, ни о чем не спрашивая, без всяких происшествий она примчалась в Брайтон, оттуда, виртуозно лавируя в потоке машин, прибыла в Хитроу. К тому же вылет самолета задержали на десять минут, что позволило женщине вовремя успеть на борт.
Доехав на такси до дома деда, Ирина посмотрела на ярко светившиеся окна. «Пусть он окажется один», – подумала она, расплатилась с таксистом и вошла в подъезд.
Знакомые запахи детства окружили Иру, и от этого ей стало немного легче. Много лет тому назад она съезжала по широким перилам вниз, смеясь над бабушкой, умиравшей от страха, что внучка упадет и поранится. Столько времени прошло со дня ее смерти, а Ирина до сих пор помнила теплые руки, выбившиеся из высокой прически черные пряди и, главное, ее веселые глаза. Бабушка Тоня часто смеялась. Такого озорного и счастливого человека Ирина больше никогда не встречала в своей жизни. Она поставила чемодан на ступеньки и присела. Ей было страшно подниматься в квартиру, где она больше никогда не услышит бабушкиного смеха. Тяжело возвращаться в прошлое, в особенности если ты приложил все усилия, чтобы о нем забыть.
