Еще три дня и три ночи Ураск держался подальше от норы. Затем снова поселился в ней. Кругом было опять спокойно и тихо. Ни людей, ни собак. Косари исчезли с лугов. Там начала отрастать отава. По- прежнему утки плескались в ручье, косули паслись на лугу, и небо по ночам было усеяно звездами.
Ураск решил, что все опасности позади, и снова жизнь его потекла мирно и гладко. Днями напролет он спал в норе, время от времени грелся на солнышке, ночью ходил на охоту и по утрам, засыпая, слушал, как жужжат шмели. В ручье под холмом резвились рыбешки, старая щука плескалась наперегонки с утками. Однако это не тревожило Ураска.
Но вот однажды...
Однажды, когда Ураск возвращался с ночной охоты, сытый, разомлевший, мечтая, как растянется на своей мягкой постели, ему навстречу выскочило какое-то злое лохматое существо и крикнуло:
- Вон отсюда! Ураск опешил.
- Как это - вон?! Это же моя квартира!
- Ерунда, - ответило лохматое существо. - Это моя квартира. Понимаешь, ты, увалень?
Ураск немало удивился, а вместе с тем и испугался: ведь лохматым существом оказалась лиса.
Лиса - враг и соперник барсука: она тоже любит жить в норе, ест мышей, ягоды, а иногда червей и лягушек. Роста с барсуком они почти одного, но лиса более тонкая, стройная и гибкая, шуба у нее гуще, а кожа прочнее, но главное - зубы у нее куда острее барсучьих. Барсук рядом с лисой и впрямь увалень, туловищем похож на свинью, кожа у него нежная, а под кожей - толстый слой жира, отчего он еще неуклюжее. Он неповоротлив, у него ни гибкости, ни проворства лисы, а зубы хоть и большие, но гораздо тупее лисьих.
Все это вынуждает барсука бояться лису и отступать перед нею. Если он этого не сделает, то получит от лисы хорошую трепку. Лиса - настоящий хищник, она живет только охотой, не думая о завтрашнем дне и не делая никаких запасов. Нору ей рыть тоже лень, - такая работа ей не по нраву. Она считает себя барыней, живущей лишь для охоты и развлечений, - точно баронесса какая среди других зверей. Баронессу она напоминает еще и тем, что ведет себя надменно и нагло. Нахальства и плутовства у нее в запасе больше, чем у кого бы то ни было.
Про это Ураск слышал и раньше, а сейчас то же самое ему подсказывало чутье. Ведь и еж в свое время предупреждал Ураска, что лиса не оставит его в покое на новом месте, если только нора ей понравится. И вот беда нагрянула.
Ураск был молодым и сильным барсуком, ему еще не пришлось испытать на себе лисьи зубы. Он испугался, конечно, - это уж было у него в крови, - но все же не отступил, решив защищать свое жилище до последней возможности.
- Я построил эту нору, - пояснил он. - До сих пор я жил здесь. Почему же она твоя?
- Потому, - высокомерно заявила лиса, - что я сочла нужным сама здесь поселиться. Понял? Ты мог построить ее и жить в ней до поры до времени, но раз я взяла ее себе, значит, она моя, - и точка. Я не стану заниматься столь тяжелой и черной работой, как рытье норы, - это больше подходит таким, как ты. А теперь убирайся. Иначе...
И лиса оскалила зубы.
Ураск приготовился к бою. Лиса стояла в одном из ходов, высунув наружу голову. Нападать на нее было неудобно, потому что туловище ее было защищено и уязвимой оставалась лишь голова. А эта маленькая лохматая голова была вооружена острыми зубами.
Ураск прикинулся, будто собирается уходить. Лиса проводила его взглядом. Дойдя до противоположной стороны норы, Ураск вдруг вскочил в другой вход, надеясь внезапно очутиться за спиной у лисы.
Но лиса перехитрила его, она догадалась о намерении барсука. Не успел Ураск добраться и до середины норы, как лиса, оскалив зубы, бросилась ему навстречу и атаковала.
Последовала короткая яростная схватка, и Ураску поневоле пришлось отступить: лиса была ловкой, верткой и кусалась гораздо быстрее, чем барсук. Главное же, борьба происходила в тесной норе, где толстый неуклюжий Ураск не мог двигаться так проворно, как лиса.
К тому же кожа у барсука нежнее, шуба тоньше, а зубы тупее. Поэтому тело Ураска скоро покрылось ранами, тогда как сам он не везде мог прокусить покрытую густой шерстью шкуру лисы.
Боль и страх, что лиса может прикончить его, вынудили Ураска бежать. В панике выскочил он из норы и помчался к лесу.
Лиса засмеялась ему вдогонку:
- Спокойной ночи, куманек! Надеюсь, мы не скоро увидимся. Иначе... Сегодня тебе удалось спастись, но как в другой раз - еще неизвестно.
Жалобно повизгивая, Ураск пробежал несколько километров, потом бросился под куст и принялся зализывать раны.
Для Ураска наступили печальные, тяжелые дни. В норе его поселилась лиса-баронесса и теперь наслаждалась там плодами его труда, а сам он должен ютиться в кустах, страдая от холода и дождя. Правда, стоял еще только конец лета, но Ураску, привыкшему спать в норе, нелегко было коротать прохладные ночи под кустом.
Главное же - какая несправедливость! Кто-то явился, завладел результатами его долгих трудов, да еще и издевается. Обидно ужасно. Не за горами и зима, надо будет устраиваться на зимнюю спячку - таков уж закон природы. Но коли нет норы, куда денешься? Ураск спал зимой не потому, что был ленив. Такова необходимость - ведь зимой негде добывать пищу: нет ни червей, ни ящериц, ни лягушек, ни букашек, ни корешков. Поэтому бедный Ураск должен за лето хорошенько отъесться, накопить жиру, чтобы проспать всю зиму в своей глубокой норе. Ну, а если норы нет? Неужели делать новую? И успеет ли он построить ее до холодов? Если же успеет, то и ее может захватить какая-нибудь лиса. Ураск был в отчаянии.
Он поделился своим горем с другими лесными зверями и птицами. Но никто не знал, как ему помочь. Еж посоветовал обратиться к медведю. Но медведь тоже был барин, друг лисы, и хитрая лиса умела его обманывать. Пожалуется кто на нее медведю - лиса тут же принесет косолапому зайца или рыбу и перескажет все по-своему - врет бессовестно. А медведь, бестолковый, верил больше тому, кто умел ему угождать да льстить. Лиса была барыней и отъявленной пройдохой, медведь же считался владыкой лесов, так звали его и звери и птицы. Но верно и то, что хитрюгу барыню владыка лесов любил больше, чем других зверей, которые были честнее лисы. Значит, и сам владыка тоже был не без греха, брал подарки, где только мог, и правду находил там, где ему было выгоднее.
Посоветовали Ураску обратиться к волку. Но волк был еще большим врагом барсука. И если ему попадался барсук, он его просто-напросто съедал. Ищи у такого справедливости! Да и не было волка поблизости, что следовало считать немалым счастьем для Ураска: иначе, может, его и на свете уже не оказалось бы.
Однажды, печально слоняясь по лесу, Ураск набрел в чаще на собаку, которая лежала на земле и не встала, даже когда барсук приблизился к ней.
Это очень удивило Ураска, и он долго стоял в стороне, раздумывая, что ему делать - убежать или подойти. Собаки ведь тоже враги барсука, хотя не такие лютые, как лиса. Они могли иногда преследовать Ураска, но убивать его не хотели. Только маленькие коротконогие собачонки залезали в нору барсука и кусали его там, чтобы выгнать под пули охотников.
У собаки, лежавшей под кустом, ноги были длинные, - Ураск никогда не встречал ее прежде в лесу. Но почему она лежит - не встает и даже не собирается преследовать Ураска? Непонятно!
Ураск подошел поближе и наконец спросил:
- Почему ты не встаешь и не преследуешь меня? Собака ответила:
- Я ранена и не могу ходить. Я скоро умру! Ураск изумился еще больше и подошел почти вплотную к собаке.
- Странное дело! Такого я еще никогда не видал, чтобы собака умирала в лесу! Кто тебя ранил?
- Человек.
- Человек - собаку? Такого я никогда не слыхал!
- Да, это был чужой человек, не мой хозяин, - простонала собака. - Он увидел меня в лесу и выстрелил из ружья. Я пыталась спастись, но дальше бежать не хватило сил.
- А где твой дом?
