– Отойди.
– Ты мне должна, Ола, помнишь? Один поцелуй. Один поцелуй – и если он тебе не понравится, я уйду.
– Мне он не понравится. Уходи, Живко, я люблю Иргу и собираюсь за него замуж. Что тебе от меня надо?
– Чтобы ты стала моей женой, – сказал орк.
– Что, больше девушек в мире нет? – возмутилась я. – Почему вы все ко мне прицепились?
– Что значит – все? – насторожился Живко.
– То и значит.
– Наверное, эти «все» подумали: и что же в этой девушке нашел общепризнанный сердцеед Ирга? Может, и у меня получится ее заполучить?
– Не получится, – отрезала я.
– Один поцелуй, – прошептал орк. – Ты должна мне один поцелуй. Если хочешь, я отстану от тебя после этого навсегда.
Я задумалась. Предложение звучало очень соблазнительно.
– Хорошо, – наконец решилась я.
Закрыв глаза, я подставила губы для поцелуя. Орк прикоснулся к ним, и через пару мгновений меня уже захлестнула жаркая волна удовольствия. Как же он целовался! От его поцелуя я напрочь теряла всю свою цивилизованность, наружу вылезала самая примитивная самка с первобытной похотью. Почти против воли я положила руки ему на плечи и прижалась потеснее к его горячему и крепкому телу.
Вдруг я услышала полный ужаса вскрик Отто. Сделав над собой усилие, я оторвалась от Живко и обернулась. В воротах стоял Ирга – белый как мел, с закушенной губой и с сузившимися глазами.
Мне на мгновение показалась, что я оглохла. Я как будто стояла перед большой, статичной и безмолвной картиной: приподнявшийся с лавки полугном, схватившийся за бороду, смотрящий на меня с гневом барон и – в центре – тонкая высокая фигура в черном.
– Все понятно, – холодно сказал Ирга, развернулся и ушел.
– Ирга, – простонала я, каким-то чудом удержавшись на подогнувшихся ногах, и попыталась броситься за ним.
– Стой, – сказал орк, ловя меня за руку.
Я посмотрела в его полные торжества темные глаза и выдохнула:
– Ты…
– Я, – согласился он.
– За что? – спросила я, с трудом двигая онемевшими губами.
– Не стоило ему меня бить, – ответил орк.
С неизвестно откуда взявшейся силой я вырвалась от него и побежала на улицу. Отто что-то прокричал мне вслед, но я не услышала. Главное – догнать возлюбленного, пока он не сделал что-то непоправимое.
– Ирга, – простонала, глядя на неестественно прямую спину некроманта.
Он остановился, но не обернулся.
– Ирга… Ирга, это не то, что ты подумал.
– А что я подумал?
От его ледяного голоса мне захотелось пойти утопиться. Больно ущипнув себя за руку, чтобы прогнать страх, я осторожно обошла стоящего жениха и заглянула ему в лицо. Меня поразила горечь и боль, затемнившие голубые глаза.
– Все равно, что ты подумал, это неправда.
– А-а-а, – протянул Ирга и сказал с горечью: – А я, дурак, не верил, когда мне сказали, что видели тебя на улице с кем-то целующейся.
– Я ни с кем на улице не целов… – сказала я и осеклась. Леван! Ёшкин кот! Леван, которого я завлекала в руки боевых магов! И почему я не подумала, что нас может кто-то увидеть?
– Да, – сказал некромант, внимательно следивший за мной. – И сейчас ты тоже ни с кем не целовалась?
– Это не то, что ты думаешь, – тупо повторила я, пытаясь придумать что-то поумнее. – Отто может подтвердить.
– Ола, – тихо сказал Ирга, – я устал. Я хотел жениться на тебе. Я хотел создать с тобой семью двух равноправных личностей для взаимного счастья.
Я не удержалась и истерически хихикнула. Некромант покачал головой и сказал:
– А ты не знаешь, чего ты хочешь. Я же не могу прожить жизнь за тебя.
– Я, между прочим, ради тебя, – сказала я дрожащим голосом, – сегодня двум поклонникам отказала!
Посмотрев на парня, я поняла, что это я сказала зря.
– Ирга…
– Хороший у тебя способ отказывать, – горько сказал некромант.
– Понимаешь, – я пыталась оправдаться хоть как-то, лишь бы он не смотрел на меня так… с такой брезгливостью, как на трупик таракана в чае, – я ему была должна этот поцелуй.
– Ах должна-а-а-а-а, – протянул Ирга презрительно. – А кому ты еще что должна?
Я честно попыталась вспомнить.
– Разбирайся со своими долгами и со своей жизнью сама. Я самоустраняюсь.
– Ирга, – прошептала я, протягивая к нему руку. – Это был план Живко, ты же его побил…
– Защищаешь? – горько сказал некромант. – Да, я избил твоего целовальщика. Тогда я еще думал, что у нас все получится, и, когда услышал, как он в кабаке в компании похваляется, что ему стоит только поманить, и ты будешь его, я не мог отреагировать иначе. Хотя теперь я вижу, что это было зря – орк говорил правду.
– Ирга! – ужаснулась я.
В моей голове просто не укладывалось, как мог мой возлюбленный вступить в противоборство с противником в полтора раза себя шире и наверняка сильнее. Меня охватил запоздалый страх за некроманта. Ирга неправильно истолковал мой возглас.
– Не бойся, твой дружок отделался синяками.
– Я не…
– Я же говорил тебе, – перебил меня Ирга, – что я не потерплю одного – измены. Невозможно жить с человеком, не доверяя ему. Прощай.
Некромант решительно взмахнул челкой, обошел меня – я не могла пошевелиться – и ушел.
Я осела в грязь, глядя, как затягиваются жижей его следы на дороге.
Рядом крутился и что-то говорил Отто, барон Рон, не добившись ответа, бережно поднял меня на руки и понес в дом.
Я вышла из прострации, посмотрела на друзей и спросила:
– Моя жизнь закончилась?
– Что ты! – громко сказал полугном. – Она только начинается!
Эпилог
Мой лучший друг – план.
Говорят, когда жизнь разлетается вдребезги, как бокал, упавший со стола, по действиям человека можно определить, насколько он слаб или силен духом. Говорят, что самые слабые опускают руки и заканчивают жизнь самоубийством, а самые сильные, не склоняясь перед невзгодами, смело идут вперед к своей цели, не тратя силы на слезы и отчаяние.
Месяц травник украсил все вокруг яркой зеленью, а вид из моего окна – пышными и высокими бурьянами. Я сидела за столом и задумчиво грызла ручку, стараясь не оглядываться в комнату, которая пугала своей чистотой и горами тюков, сваленных у двери. Практика закончилась. Нам пора было уезжать обратно в Чистяково.
– Золотце, – в комнату вошел Отто и застрял у входа, – почему у тебя барахла в два раза больше, чем тогда, когда мы сюда переезжали?
