С ними бессмысленно говорить, просить или советовать. Какой он дурак, что как с людьми говорил с ними! На любое человеческое чувство они отвечают зенитной ракетой. Ни для чего. Просто иначе не могут. Просто им нечем больше ответить, – кроме зенитной ракеты, у них ничего нет. Лучше всего посадить их в клетку, там они грызли бы друг друга, не причиняя вреда людям… впрочем, их планета и была такой клеткой, пока не прилетели мы.
Сашку они убили сразу. А меня убили не совсем.
Они не просто совершенно чужие мне. Я их ненавижу.
Их нужно напугать.
Спутник!
Прошла минута.
– Завтра, – отводя глаза вниз, медленно сказал мальчик, – может оказаться более печальным.
– Да что такое?!
– Я… искал этот прибор, – проговорил мальчик с усилием. Нарочно говорить неправду оказалось нелегко. Кажется, невозможно. Презрение и привычка молчать не помогали. Он не мог больше выдавить ни слова. Он молча сделал еще шаг, и рука командующего дрожа легла на крупнокалиберный пистолет.
– Стой где стоишь.
Кровь бросилась мальчику в лицо. Обезумевшие от страха троглодиты могли сделать с ним что угодно. Он был для них вещью, которую надо научиться использовать, – и, значит, сами сделали себя вещами, которые должен использовать он. Они же все тут вещи друг для друга, понял он.
Время болтать и молчать прошло, повторил он про себя. Пришло время спасаться. Пришло время спасаться.
Близость и унизительная нелепость смерти сбили запрет.
– Я помогу вам, – раскрепощенно сказал мальчик. – Я помогу вам во всем. Послушайте. У вас вражда со штабами. Но вы уверены, что бункер неуязвим. Это не так.
– Что ты болтаешь?! – фальцетом выкрикнул министр.
– Это не так! В небе кружит сателлит-излучатель. Они задумали провести его прямо над нами.
– Откуда узнал?! – хрипло спросил командующий.
Это была самая большая мерзость, которую мальчик сумел придумать. Он не подозревал, что не лжет. То, что он все-таки смог солгать, заговорить с бешеными зверями на их языке, принять их условия игры, – наполнило его ощущением странной пустой свободы.
Он холодно улыбнулся под холодной прозрачной пленкой.
– Экстрасенсорное считывание, – сказал он, и сейчас же министр вскочил с воплем:
– Загляни в его глаза! Он же нас ненавидит!
– Заткнись, баба!! – прервал премьер, и в наступившей тишине, разрываемой лишь всхлипывающим дыханием министра, командующий отчетливо буркнул себе под нос: 'Можно подумать, ты его любишь…' Премьер снова хлопнул ладонью по столу и сдержанно сказал:
– Продолжай, парень. Продолжай.
– Я хотел помешать им. Я хотел связаться раньше них с сателлитом и дать ему команду на разгон, чтобы навсегда увести от планеты. Это можно сделать со станции дальней связи, вы должны ее знать. Я понимаю компьютеры. Но перепрограммировать сателлит отсюда я не могу без этого прибора. Как смогут штабные специалисты – не знаю. Я – не могу.
– Что это за прибор?! – крикнул премьер. У него тряслись губы.
– Он и предназначен специально для составления компромиссных программ. Мой приемный отец построил его.
– Твой отец?
Мальчик назвал имя. Премьер бросил взгляд на министра. Тот, подтверждая известность и масштаб ученого, кивнул, потом глаза его расширились – он вспомнил.
– Что? – шепнул премьер.
– Он числится… в убежище штабов.
– Так, – сказал премьер и нажал кнопку. Вошел стражник. – Пусть парень подождет там.
Стражник приглашающе взмахнул автоматом. Мальчик покорно пошел к двери, говоря все громче:
– Я помогу вам! Затемно я вернусь, исследуйте меня, делайте что хотите, прибор я объясню вашим специалистам… Но сейчас – каждая секунда дорога, поймите!
Дверь закрылась.
– Я не верю, – сказал министр.
– Какие у тебя данные по этим делам?
– Никаких. О намерении штабов использовать сателлит мне не известно.
– Возможность скомандовать ему такой маневр с какой-то станции дальней связи очень проблематична. Разве что этот прибор чертов действительно…
– Но сателлит-то существует?! – яростно спросил премьер.
– Да, – сказал министр после паузы.
Премьер прерывисто вздохнул.
– Всех электронщиков сюда, – сказал он, вставая. Подошел к прибору и положил на него ладонь. – Мур-р. Вот тебе и мур-р.
– Этот сателлит… – проговорил командующий. – Он бы нам оч-чень пригодился.
– То-то и оно, – задумчиво ответил министр.
И в этот миг запел зуммер селектора. Премьер, скривясь, щелкнул переключателем.
– Что там еще?
– Господина министра внутренних дел вызывает дежурный офицер внешнего наблюдения.
– Здесь премьер. Министр тоже слышит. Докладывайте.
– Извините, господин премьер… Пост 'У' сообщает, что в направлении на запад в поле его зрения прошел на большой скорости легкий вездеход сил комитета штабов.
– Куда-куда? – дрогнувшим голосом переспросил премьер, в то время как министр лихорадочно раскатил на столе коротко прошуршавшую карту.
Офицер назвал азимут. Командующий уже летел к карте с линейкой и циркулем.
– Где транспортир? – свистяще спросил он министра. Тот захлопал в ворохе бумаг на углу стола, листы полетели на пол.
– Поскольку такие поездки в вечернее время – факт необычайный, я решил побеспокоить немед…
– Сколько человек в машине?
– Это, конечно, разглядеть невозможно, господин премьер. Вездеходы такого класса нормально берут четверых.
Командующий поднял от карты побелевшее лицо.
– Это к антенне, – тихо сказал он.
– Ну вот, – проговорил премьер и сощурился.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ВЕЧЕР
ОТЕЦ
Заходящее красное солнце било профессору в глаза. Вездеходик бросало на ухабах, фонтаны песка и пыли хлестали из-под широких колес, и плотная пелена, клубясь, надолго вставала сзади.
Начальник спецслужбы лишь пожурил профессора. Выразил озабоченность, пообещал лично проконтролировать лечение жены, обеспечить отдельную палату и особый уход. Осторожно предложил несколько нелепых вариантов поведения на случай встречи с Мутантом. Попытался навязать охрану.
