Алексеевич повернулся к иранцу, – разве у талибов остались танки? Что-то я такого не слышал...
– И я не слышал. Говорили, что все танки и самолеты у них отбили в первые же дни войны. Танк – не автомат и даже не миномет. Его где-то содержать и прятать нужно. И обслуживать... У талибов нет такой возможности.
– Тогда откуда этот танк? Он ведет за собой колонну; как я понимаю, осуществляет прикрытие. Советский Союз вооружал ими афганскую армию.
– Значит, это не талибы. Это колонна правительственных войск, – предположил иранский подполковник.
– И американцы устроили им засаду?
– Афганцы не докладывают американцам, куда и зачем передвигаются. Стараются, по крайней мере, не докладывать. Считают это ниже собственного достоинства. Они у себя дома, и это справедливо. Но при этом сами они обычно требуют от натовских сил доклада. Поскольку испытания секретные, американцы докладывать не стали. А сбитый «беспилотник» подтверждает, что здесь талибы. Американцы часто бомбят с «беспилотников», потому его и сбили. Во избежание авиаракетного удара.
– Хорошенькое дельце мы заварили, – усмехнулся Кирпичников. – Но, если заварили, будем продолжать варить. И постараемся быть хорошими поварами.
– Я – Психо. Снова вижу танк в просвете тумана. И передовую машину вижу. Машина тоже советская – «КамАЗ» с тентом.
– Американцы что-то готовят, – предупредил подполковник Лукошкин. – Шесть человек вышло к обрыву. Какие-то большие неуклюжие гранаты странного вида. Высматривают, примеряются. Кстати, оба пилота вертолета здесь, среди минометчиков. Любопытные парни.
– У американцев на вооружении есть натриевые гранаты, – подсказал Вельчанинов. – Натрий взрывается во влажной среде от сильного удара и взрывной волной разгоняет туман. Сами гранаты безопасны. Я читал, что в Голливуде такие используют на киносъемках, чтобы разогнать туман. Здесь тоже, между прочим, кино снимают. Значит, будем смотреть качественные кадры, без тумана.
– Полетели гранаты... – сказал Лукошкин. – И минометы в полной готовности.
Звук мощного взрыва вырвался из ущелья. Но привычного сотрясения почвы, сопутствующего такому мощному взрыву, не последовало: все-таки натриевые гранаты имеют слабую разрушительную силу.
Зато не скажешь этого о стадвадцатимиллиметровых минах. Батарея состояла из шести минометов, и ударили они одним звучным залпом. Если и был разнобой, то грохот слился в единый устрашающий звук, который полетел не в ущелье, а над ним, по окрестным горам. И сразу за грохотом поднялся характерный вой, который издают мины в полете. В неширокую верхнюю часть ущелья они попали точно – наверху ни одного разрыва не произошло. И почти сразу – еще до того, как прекратился вой мин, – стал по нарастающей взлетать кверху грохот. Он шел большой волной, сшибая камни со стен. Долина Туманов оказалась несчастливой для афганцев. Во второй раз в ней уничтожали автомобильную колонну.
– Они накрыли сразу четыре последние машины, – сообщила Тамара Васильевна. – Те развалились, горят. Но везут они не боеприпасы, иначе взорвались бы.
– Хорошо стреляют, – сказал Старогоров. – Первым залпом – и так точно...
– Почему у них оператор-наводчик продолжает сидеть за прицелом и после выстрела? – непонятно кого спросил Вельчанинов.
– Спроси его, – посоветовал Лукошкин.
– Турумтай! – позвал Кирпичников. – Где твои пасдараны?
– Под скалой. Ждут команду.
– Объяви полную готовность. Вот-вот начнем. Спускайся к ним.
– Понял.
– Второй залп...
Одновременно со вторым залпом Денисенко спросил, стараясь перекричать грохот, забыв, что наушник напрямую вставлен в ухо и можно не повышать тон:
– Командир, не оставлять же взрывные устройства внизу. Мало ли кто взорвется...
– Они накрыли и машины, и танк, – сообщила майор Ставрова.
– Гусар, давай...
Теперь уже вздрогнули все скалы, а из ущелья чуть не ядерным грибом поднялось пылевое облако. Взорванная колонна правительственных войск была накрыта обрушившимися стенами.
– Робин... – напомнил Кирпичников.
– Гусар, будь готов. Через пять секунд.
Снайпер тут же выстрелил.
– То, что нужно... – успел прокомментировать выстрел Вельчанинов, и сразу после его комментария взрывы раздались по всему периметру батареи. Заложенные Денисенко взрывные устройства уничтожили прикрытие минометов.
– Турумтай, вперед! Гражданских спецов не трогать! Робин, отрабатывай минометчиков.
Валеев сделал еще два выстрела. Но стрелять теперь было сложно, потому что из-под рукотворных каменных завалов выбралась группа Вельчанинова, и сразу открыла огонь по не ожидавшим такой атаки и не готовым к ней минометчикам. Все было закончено в мгновения. Но цели для снайпера все-таки нашлись. Один из вертолетчиков, петляя, как заяц, бежал в сторону своего «Чинука». Второй был уже не в состоянии бежать. Небольшая дистанция затрудняла прицеливание по человеку, бегущему не по прямой линии. Валеев дождался, когда вертолетчик подбежит к раскрытому переднему люку «Чинука», и только тогда выстрелил. Пуля такого большого калибра раненых не оставляет...
Из гражданских специалистов пострадал только один человек, но рана была не опасной для жизни. Его перевязали. Всех четверых, связанных, уложили в салоне «Чинука». Второй вертолетчик был контужен камнем при взрыве бруствера и потому не мог вместе с первым бежать к своей машине. Наверное, на его же собственное счастье. Ему перевязали голову, дали тряпку, чтобы тот оттер кровь с лица, и посадили связанного в пилотскую кабину, оборудованную тремя креслами. В грузовой отсек спешным порядком загрузили три миномета из шести. С остальных сняли прицелы, а сами орудия сбросили в пропасть. После того, как Кирпичников взял в руки и рассмотрел не совсем стандартную мину, захватили два нераскрытых ящика с боеприпасами и две упаковки навинчивающихся взрывных головок для мин. Остальные ящики сбросили с обрыва. Упаковки со взрывными головками взорвались, но не слишком громко.
Среди американских военных было много раненых и контуженных. Кирпичников оставил их для разборок пасдаранам Турумтая. Тащить пленников с собой было, наверное, еще более жестоко, чем просто добить их на месте. Но оставлять в живых кого-то на плато было нельзя, потому что откровенная славянская внешность лжехазарейцев никого не смогла бы ввести в заблуждение. Война всегда жестока, а война, в которой участвует спецназ, – тем более.
В еще более спешном порядке под руководством Гималая Кузьмича перенесли и уложили в вертолете собственный груз. Это отняло больше всего времени, поскольку Слепаков непременно желал закрепить все ремнями, чтобы ни один ящик не растрясло. За всеми работами следил лично полковник Кирпичников. Из всей атакующей группы только один Вельчанинов получил касательное пулевое ранение в предплечье. Но все равно он считался раненым и потому в погрузочных работах участия не принимал. Василий Юрьевич, поговорив с командиром, уселся рядом с пленными специалистами и, воспользовавшись тем, что хорошо владел английским, завел разговор. Тот не был слишком продолжительным. Вертолет загрузили, и можно было взлетать. Майор Волченков занял место первого пилота и попытался разобраться с системами управления тяжелого «Чинука». Вельчанинов потребовался в качестве второго пилота и переводчика для пленного американского летуна, которому требовалось задать несколько вопросов по управлению вертолетом. Василия Юрьевича позвали. По дороге к пилотской кабине подполковника жестом остановил Кирпичников.
– Что говорят?
– Что ты и предполагал. Наша командировка оборачивается пустышкой. Российские оружейники не конкурируют с американскими. Конкурирует только GPS и ГЛОНАСС.
– Подробнее, но в двух словах...
– У них не прицелы работают через навигатор, а микронавигатор ставится напрямую на мину и летит в
