дальше на берегу, поджидая незваных гостей.
Возвратившись к себе, виконт сбросил привычную дорожную одежду превосходного качества, сшитую на заказ у одного из лучших парижских портных, и принялся облачаться в новый костюм. Надел белую рубашку, завязал черный галстук с двумя свисающими на грудь концами, застегнул множество золотых пуговичек на плотном темно-синем жилете. Красные, как закатное солнце, панталоны из полутонкого сукна были заправлены в сапоги. Форменный полукафтан, полностью темно-синего сукна, имел ряд плоских посеребренных пуговиц и знаки различия в виде узлов на рукавах; по воротнику, борту и обшлажным клапанам струилась, как кровавый ручеек, красная выпушка. Ремень из черной кожи сыто звякнул позолоченной бляхой. По знакам различия на кивере можно было понять, что Сезар теперь носит звание лейтенанта. Виконт знал, что назначение его подписывал сам маршал Сент-Арно, которого полковник де Дюкетт убедил в необходимости расследования, и оставалось лишь доказать на деле, что должность эта занята не случайно.
Самым сложным было свыкнуться с кивером. Сезар в принципе не очень любил головные уборы, предпочитая свободное дуновение ветра вокруг своей умной головы, но тут уж ничего не попишешь. Кивер был новенький, с двумя лейтенантскими галунами на околыше, низ которого весело светился зеленым сафьяном. Надев кивер и кое-как закрепив фальшивый подбородный ремень, Сезар пожалел об отсутствии зеркала. Вот посмеялась бы Ивейн, увидав виконта в подобном наряде; впрочем, нет, графиня де Бриан пришла бы в замешательство.
Нашивки, которым полагалось красоваться на рукавах полукафтана, Сезар временно отложил и отправился во двор, где столкнулся с первым адъютантом.
– И вновь добро пожаловать! – Тьерри де Симон был сама любезность. – А шпага у вас есть?
– Сабля.
– Тогда поставьте на ножны бляху с номером полка. Вы человек новый, и сначала вас будут по этому отличать. И по этому, – де Симон указал на номер на кивере – цифру 20.
– Когда обнаружат мое бездыханное тело на поле боя? – пошутил Сезар.
– Хотя бы и так, – ответил первый адъютант без улыбки. – Вы уже разобрались в нашем полку?
– Полковник говорил со мною, однако бегло.
Тьерри оперся о заборчик (и как тому до сих пор удается устоять?) и зачастил:
– Наш полк делится на три батальона по семь рот в каждом: одна карабинерская, одна вольтижерская и пять егерских. В линейных полках также по три батальона, только там по восемь рот. Самое же главное наше отличие от линейных в том, что вольтижерское ружье на пару дюймов короче пехотного мушкета, – де Симон усмехнулся.
– А капитан де Эмон в каком батальоне служил? – словно бы невзначай поинтересовался Сезар.
– В третьем, – ответил первый адъютант и тут же подозрительно нахмурился. – Почему вы спросили?
– Я немного его знал.
Легенду свою Сезар обдумал еще утром, подпирая все этот же заборчик, и теперь приступил к делу – что время зря терять?
– Мы встречались с ним в Париже, – продолжал виконт лениво, словно о чем-то малозначительном. – Конечно, друзьями не были, но в столице опасно заводить друзей – того и гляди, пойдут на баррикады, а тебя вместе с ними посчитают и вышлют в Лион. – Тьерри вежливо усмехнулся. Память о переворотах, сотрясших Францию не так давно, оставалась свежей. – Жан-Себастьян, конечно, был не из таких. Верный слуга империи. Когда я приехал, то узнал, что он погиб, и огорчился. Де Эмон ведь командовал ротой?
– Да, ротой карабинеров.
– А к кому перешла должность после его смерти?
– К капитану де Кормье. Он получил повышение.
Это имя было Сезару знакомо – кажется, так звали одного из трех счастливчиков, приехавших к театру военных действий с женами. Одного везучего супруга виконт уже имел честь наблюдать сегодня утром, оставались еще двое, и капитан де Кормье определенно возбуждал интерес.
– Мне печально, что так произошло с беднягой де Эмоном, – привязалось же это полковничье словечко – бедняга! – Понять не могу, с чего ему вздумалось стреляться.
Первый адъютант пожал плечами.
– Никто и не понял. В полку об этом много судачили. Капитан де Эмон казался человеком счастливым, да не проигрывался в пух и прах, как, бывает, некоторые, – Тьерри слегка порозовел. – Конечно, дамы… Но не тот был человек, чтобы из-за дамы стреляться. От несчастной любви другие себе пулю в лоб пускают, а этот лишь грустил пару дней, да за новою.
Тьерри хотел добавить что-то еще, однако внезапно нахмурился, глядя куда-то за плечо виконту. Недоумевая, что такое привлекло внимание адъютанта, Сезар обернулся и застыл.
В трех шагах от него стояла вчерашняя женщина из кабака, но теперь она выглядела иначе: платье кое-как отчищено, волосы вымыты и зачесаны назад, открывая умытое же лицо. Оно оказалось симпатичным, и весьма! Кроме пышных форм, замеченных виконтом еще вчера, незнакомка обладала милым личиком в форме сердечка, на котором сверкали зеленые, как у болотной ведьмы, глаза. Вымытые волосы были вовсе не грязно-черными, а каштановыми, с примесью осеннего золота. Скрепленные в строгий пучок, они делали лицо женщины беззащитным и тонким, как дорогая бумага.
Ко всему прочему незнакомка держала в одной руке сюртук виконта, который тот сбросил у себя в комнате четверть часа назад, переодеваясь, а в другой – щетку и смотрела вопросительно.
– Это ваша служанка, мсье? – прозвучал недоверчивый голос Тьерри. – Кажется, вы говорили о камердинере.
– Это… моя вчерашняя случайность, – усмехнулся Сезар и, посмотрев на первого адъютанта, увидел на его лице неодобрительное выражение. – Не то, что вы подумали, де Симон. Ступай в комнату, – велел виконт женщине, – я приду поговорить с тобой.
Она выразительно тряхнула сюртуком, как будто спрашивая: можно?
– Хорошо, – согласился Сезар.
Она еле заметно улыбнулась и ушла, обогнув дом, чтобы войти через флигель.
– Знаете вы такого лейтенанта де Бриссона из двадцать седьмого линейного? – обратился виконт к Тьерри.
Тот сморщился, будто кислое яблоко надкусил.
– Кто же не знает Задиру Пьера! Вы с ним знакомы?
– Познакомился вчера в «Первом бастионе», – и Сезар кратко пересказал случившееся. – Я не доложил полковнику, – добавил он, – так как был уверен, что эта девушка к утру сбежит. И действительно, на рассвете ее тут не оказалось. Но вернулась вот…
– Зря вы полезли к Задире Пьеру, – осуждающе покачал головой первый адъютант. – Он злопамятен, как черт, и любит дырявить шкуры обидчиков. А вы выставили его дураком перед свидетелями. Многие, небось, посмеивались, глядя, как вы даете ему отпор. Задира Пьер этого не спустит. Он отличный фехтовальщик и стрелок недурной, когда трезв, а потому, если дело дойдет до дуэли, лучше бы вам решить дело миром.
Де Симон явно считал виконта человеком праздным, который саблю в руках держал только в юности, от скуки занимаясь с учителем фехтования, а про дуэли и вовсе слыхом не слыхивал. Сезар не стал разочаровывать молодого офицера. Если виконт де Моро, новый адъютант полковника де Дюкетта, прослывет на время человеком неопасным, это, пожалуй, на руку.
– Вы правы, – протянул он задумчиво. – Негоже начинать славную службу с глупой ссоры. Если судьба вновь сведет нас с лейтенантом де Бриссоном, пожалуй, отступлюсь, коли предмет спора будет… незначителен.
– Доложитесь все же полковнику, прежде чем поедем в штаб.
– Всенепременно.
Тьерри ушел, а Сезар направился к себе, чтобы разобраться наконец с неожиданно свалившейся на него побочной проблемой.
Женщина сидела на стуле и ожесточенно чистила сюртук щеткой, держа его за воротник. Делала это она явно умело.
