– Как тебя зовут? – спросил виконт с порога.
Он более не обольщался. Незнакомка к благородному сословию не принадлежала, то, что она возвратилась и сразу же взялась за обязанности служанки, говорило само за себя. Вполне вероятно, ловкая особа решила, что раз уж офицер защитил ее, значит, и дальше будет о ней заботиться.
Женщина вскочила, опустила руку с сюртуком, а щеткой прочертила в воздухе незамысловатую кривую, как бы расписываясь в невозможности ответить.
– Не стоит мне лгать, – сухо произнес Сезар. – Я слышал, как ты кричала вчера. Ты не немая. Просто не желаешь говорить. Верно?
Покраснев, она кивнула. Виконт прошелся туда-сюда по комнатке, едва не задев свою гостью, и остановился у окна: в тесном помещении о привычке расхаживать придется забыть.
– Я должен доложить о тебе полковнику, – сказал Сезар. – И, по всей видимости, он велит тебе возвратиться в обоз. Ты ведь служишь при обозной кухне?
Еще больше покраснев, она вновь кивнула.
– В том самом кабачке, где я тебя вчера нашел?
Опять кивок.
– Почему говорить не желаешь? Боишься?
Она медленно покачала головой.
– Не можешь после того, что вчера случилось?
Женщина глубоко вздохнула и отвернулась.
– Ладно. Желаешь молчать – молчи. Доложу о тебе, пускай полковник решает.
Умоляюще сложив руки, но не выпуская сюртука и щетки, она бросилась перед Сезаром на колени. Опешив, виконт отступил, однако женские пальцы уже уцепились за полу его мундира. Только что почищенный сюртук, брошенный теперь, печально обнял сапоги Сезара.
– Оставить? – вопрос как будто прозвучал, хотя женщина по-прежнему не произносила ни звука. – Как же я тебя могу оставить, милая? А вдруг ты воровка или того похуже? Да и не позволяет устав офицерам сожительствовать с женщинами прямо на полковничьей квартире.
Незнакомка усмехнулась так, что Сезар сразу понял, что именно она думает о соблюдении устава офицерами французской армии. Поднявшись, женщина взяла сюртук, отряхнула его, повесила на спинку стула, положила рядом щетку и приготовилась уходить.
– Ладно, – сказал Сезар, кляня себя за добросердечие. – Останься пока здесь. Скоро вернется мой камердинер, вот с ним и будешь иметь дело. Посмотрим, что полковник скажет. И сюртук дочисти.
Она просияла, бросилась к виконту с явным намерением то ли снова упасть на колени, то ли руку поцеловать, но Сезару удалось отвертеться и от одного, и от другого. Задумчиво бросив еще один внимательный взгляд на незнакомку, он взял стоявшую в углу саблю и вышел, прикрыв дверь, и как раз вовремя: услыхал, что его зовет первый адъютант.
Глава 4
Штаб
Коня Флоран добыл отличного: гнедого красавца с коротко подстриженной гривой и белой кляксой на морде. Виконт осмотрел ноги и зубы лошади, провел руками по гладким бокам и видимых изъянов не обнаружил. Конь стоял спокойно, махал хвостом, отгоняя слепней, косил темным глазом и как будто снисходительно улыбался.
– Хорош, – сказал виконт, отступая. – И седло хорошо.
– Рад служить, ваша светлость, – Флоран был чрезвычайно горд собой.
– Неплохо служишь. Если деньги остались, себе возьми.
Судя по просиявшему лицу камердинера, осталось немало, однако Сезар не скупился, как обычно. Флоран и так отправился с хозяином на войну, хотя всю эту военную канитель терпеть не может, пусть хоть на старость скопит.
Но радость камердинера померкла, когда виконт добавил:
– И за женщиной присмотри. Она вернулась.
– Вернулась? – взвыл Флоран. – И вы ее оставили у нас? Да там же… ваша светлость… пистолеты, сундук! А в сундуке-то!..
Не договорив, камердинер непочтительно сунул хозяину поводья и кривой рысью бросился в дом, едва не сбив с ног выходящего полковника.
– А, смотрю, и лошадкой обзавелись, де Моро, – заметил де Дюкетт, одобрительно оглядывая гнедого. – Хорош! Как назовете?
– Да хотя бы и Галахадом, – сказал виконт первое пришедшее в голову имя.
– И славно.
Тьерри подвел полковнику его скакуна, серого иноходца, и де Дюкетт сел верхом. Виконт последовал его примеру, осторожно пробуя шаг свеженазванного Галахада и приноравливаясь к коню. По всему выходило, что покупка удачная. Ай да Флоран!
Пехотные офицеры низшего и среднего ранга во время боя частенько следовали со своими ротами пешком, однако в повседневной армейской жизни лошадь была просто необходима. Особенно адъютантам, в обязанности которых входило доставлять срочные распоряжения и донесения. Зачастую на поле боя адъютанты, являя чудеса храбрости, курсировали от одного командира к другому, чтобы принести важные вести, – занятие неблагодарное и опасное, ибо никто не отменял ни огонь вражеских батарей, ни бьющие без промаха пули. От скорости лошади напрямую зависела жизнь всадника, и Сезар не собирался глупо рисковать своей.
Если его ухлопают на этой войне, Ивейн его с того света достанет. При воспоминании о ней он улыбнулся, но тут же вспомнил о другом деле.
– Могу я обратиться, полковник?
– Что у вас, лейтенант?
Сезар догнал де Дюкетта, который ехал немного впереди, и вкратце пересказал ему вчерашнее происшествие в «Первом бастионе».
Полковнику история не понравилась.
– Отправьте ее обратно в обоз, – сухо распорядился он. – Что это вы вздумали милосердничать, Сезар? Не замечал за вами ранее самаритянских глупостей. Честь дамы – это прекрасно, но у красоток вроде вашей чести не осталось ни крошки. Забудьте о свете Парижа, вы в армии, а здесь обретаются либо жены, либо шлюхи. По правде говоря, зачастую это одно и то же.
Виконт кашлянул.
– Сударь, я не настаивал бы, однако есть у меня некое соображение. Хочу разговорить эту девушку; она работает в месте, куда часто захаживают офицеры, а вдруг и сможет что сказать по интересующему нас делу? – Сезар понизил голос. – Обещаю, на глаза вам она не попадется, а разговорив ее, в обоз отправлю немедля.
– Хм… – полковнику не понравилась такая постановка вопроса, однако возражений он не нашел и махнул рукой. – Хорошо. Только чтоб ни я, ни офицеры нашего штаба эту красотку не видели, не слышали и о ней не знали. Коли станет известно, что я дал подобное позволение, начнется разврат и непотребство. А такого я допустить не могу.
– Благодарю вас, – кивнул Сезар и придержал Галахада, чтобы не маячить рядом с полковником, а ехать вместе с первым адъютантом.
Стрела де Дюкетта попала в цель – действительно, особым милосердием виконт не отличался, к тому же, насмотревшись на отбросы парижского дна, знал, что многие ангельские создания могут оказаться демонами. И все же интуиция говорила, что он поступил правильно. Успокоившись, Сезар принялся с любопытством оглядываться по сторонам.
Полковник и его сопровождающие направлялись в центр города, где временно, до завтрашнего дня, расположился штаб союзной армии. Евпатория кипела, словно котел с куриным супом. У Сезара в глазах рябило от разноцветных курток и мундиров – англичане носили красное, французы синее, а турки щеголяли зелеными кушаками и тюрбанами, намотанными на фески. Маршировали мимо регулярные французские части; солдаты месили пыль, лихо сдвинув на макушки красные фуражные шапки с козырьком, без подбородного ремешка. Сверкали бляхи с номерами полков. Группа солдат, расположившись кружком,
