подругу в излишней предвзятости Грейс.
– А разве не так?
– Так, – вынуждена была согласиться Грейс.
– По-моему, она собирается оставить тебя старой девой.
– Ну уж нет! – не утерпел Александр. – При всем моем уважении к миссис Бойл…
Грейс взяла его за руку.
– Успокойся. Моя мама – современная женщина. Просто она волнуется за меня… как и любая другая мама взрослой дочери.
– Любая? Взгляни на мою, – заметила Нэнси. – Они с папой вспоминают обо мне лишь по особым датам. День рождения, Рождество и День независимости.
– А моя куда больше интересуется здоровьем соседского терьера, чем мной, – подтвердил Александр.
Ганс и Фриц по-прежнему молчали и улыбались.
– Нэнси, они говорят по-английски? – шепотом спросила Грейс.
Нэнси пожала плечами.
– Ты что, не знаешь?
– Ну, – помялась она… – Понимаешь, они знают несколько выражений…
– Хочешь сказать, что вы тут втроем до нашего прихода веселились, хохотали и при этом не понимали друг друга? – Грейс не верила своим ушам. Конечно, Нэнси очень общительная и веселая девушка, но дружба с иностранцами, ни бельмеса не понимающими по-английски, явный перебор. Даже для Нэнси Барренс, чьи родители сейчас путешествуют на верблюдах с племенем берберов по Сахаре.
– Ганс и Фриц знают самое главное, – вступилась за новых друзей Нэнси. Загибая пальцы, она принялась перечислять словарный запас немецких туристов: – Да, нет, о’кей, супер…
– Супер, да! – дружно закивали головами немцы и подняли вверх большие пальцы обеих рук. – Супер!
– Здорово, – с улыбкой оценила их знания Грейс. – Ты не возражаешь, если мы с Александром останемся здесь на ночь?
Нэнси опешила.
– Ну нельзя же вот так сразу… хоть бы предупредила.
– Извини, если ты против, то… мы найдем другое место…
– Александр, Грейс, поймите, я вовсе не против… Вы сбежали из дому?
Они дружно кивнули.
– А где твоя мама?
– Она осталась в доме Стоунов, – ответила Грейс. – Мы с Александром сказали, что хотим съездить в Гринвич на рынок…
– То есть вы сбежали и теперь хотите, чтобы я укрывала вас? Стала сообщницей?
– Нэнси, если ты против, мы переночуем в каком-нибудь отеле, – растерялась Грейс. И почему она в конце концов решила, что Нэнси станет помогать без лишних вопросов и объяснений?
– Да нет же, Грейс! Я рада поучаствовать в вашей авантюре, хотя я ничего и не понимаю. Вы вместе или нет?
– Вместе.
– Нет.
Александр и Грейс ответили одновременно, а потому изумленно уставились друг на друга, уловив явную нестыковку в показаниях.
Нэнси лишь рассмеялась.
– Вы бы определились, а?
– То есть мы вместе, хотя и не вместе. – Грейс густо покраснела.
– Я поняла, хотя ничего и не поняла, – давясь от смеха, ответила Нэнси.
– Я люблю Грейс.
– Александр, пожалуйста…
– Я и в самом деле люблю тебя, – упрямо повторил он.
– Я ведь сказала, что между нами ничего не может быть, – сказала Грейс, так тяжело вздохнув, словно ей приходилось в сотый раз объяснять простейшую аксиому.
– Почему?
– В самом деле, Грейс, почему?
– Нэнси, ты на чьей стороне? – раздраженно спросила Грейс.
– Ни на чьей. Просто хочу, чтобы все вокруг были счастливы. Тогда, Грейс, объясни, зачем ты треплешь матери нервы, сообщив о скорой свадьбе с Александром?
– Я… – Грейс отвела взгляд, словно подыскивая ответ, который покажется Нэнси и Александру удовлетворительным. – Хочу доказать, что уже выросла.
Нэнси хмыкнула.
– Подобным поведением ты убедишь мать в обратном. Ведешь себя как капризный ребенок. А ты, Александр? Как ты мог согласиться подыгрывать Грейс в таком щекотливом вопросе?
– Нэнси, прекрати, – не дав Александру ответить, сказала Грейс. – Это я во всем виновата. Я попросила Александра об одолжении и взяла с него честное слово, что он никому не расскажет о том, что наша помолвка всего лишь шутка.
– Шутка?! – воскликнула Нэнси. – Твоя мать примчалась из Америки, едва узнав об этом! Бросила все дела ради спасения дочери! А ты говоришь, что это была всего лишь шутка?
– Я понимаю… – Грейс опустила глаза. – Пока я не могу вам ничего объяснить… просто прошу вас помочь мне. Александр, ты можешь прямо сейчас вернуться домой и успокоить свою маму. Да и мою тоже. Я ведь не могу тебя заставлять лгать собственным родителям! И ты, Нэнси, тоже можешь попросить меня уйти… – На ресницах Грейс блеснули слезы. – Ты тут с ребятами веселилась до нашего прихода…
– Милая, только не вздумай плакать. Не переношу слез и мелодрам, – предупредила Нэнси. – Я верю, что в твоих поступках нет злого умысла, но… признай, твоя затея выглядит странно и подозрительно.
– Знаю.
– Ты используешь влюбленного в тебя мужчину.
Слезы покатились по щекам Грейс. Обернувшись к Александру, она с надрывом произнесла:
– Прости, Александр. Я… я тоже люблю тебя, но… по-своему. Не хочу тебя терять.
– Ты меня не потеряешь, любимая. – Александр обнял плачущую девушку и прижал ее к себе. – Я никуда не уйду. Не бойся. Я останусь с тобой до конца… Если бы ты все мне рассказала, то, возможно, я смог бы тебе еще больше помочь.
Неожиданно в комнате раздались громкие рыдания.
Александр в испуге посмотрел на Грейс, затем на Нэнси. Обе девушки всеми силами пытались сдержать плач. А вот Ганс и Фриц уже вовсю умывались слезами.
– Наверное, они решили, что у вас кто-то умер, – предположила Нэнси. – Видели бы вы свои похоронные лица.
– Так мы можем остаться здесь до утра? – спросила Грейс.
– Конечно… только чтобы без глупостей. Миссис Льюис таких строгих правил… – Нэнси многозначительно помолчала, а затем заразительно рассмеялась. – Ну и лицо у нее было, когда она увидела, что я захожу в комнату вместе с Гансом и Фрицем!
– Могу себе представить, – отозвалась Грейс. – Наверняка она пожалела о том, что познакомила вас.
– Грейс, но твоя мама наверняка начнет поиски с пансионата.
