Эллен Сандерс
Поцелуй под омелой
1
– Милая, о Лондоне не может быть и речи! – категорично заявила миссис Бойл в ответ на очередную просьбу дочери о каникулах на Туманном Альбионе.
При всей строгости и неумолимости Камиллы ее нежелание слышать о планах взрослой дочери поражало своей нелогичностью.
– Мама, ну пожалуйста! – взмолилась Грейс.
В глубине души она уже потеряла всякую надежду уговорить мать отпустить ее на рождественские каникулы. О чем Грейс не преминула сообщить своей лучшей подружке Нэнси, которая, собственно говоря, и являлась инициатором данного вояжа.
– Нет, нет и нет. – Камилла откинулась на спинку роскошного кожаного дивана, являвшегося не только украшением, но и подлинным центром просторной гостиной дома Бойлов в Нью-Йорке.
– Тетушка Джозефина сказала, что…
– Твоя тетя слишком много говорит, – перебила дочь Камилла.
– Мама, но ты ведь обещала, что позволишь мне съездить в Европу на каникулы, если я с отличием закончу семестр в университете, – резонно заметила Грейс.
Как и мать, она обладала завидным упрямством. Именно это природное упорство в достижении поставленных целей – какими бы фантастическими они ни казались на первый взгляд – и позволило Камилле Бойл превратиться из заурядной портнихи в хозяйку разветвленной сети магазинов одежды для богатых дам с нестандартной фигурой. Попросту говоря, Камилла Бойл слыла настоящей спасительницей полных женщин, уже отчаявшихся подобрать для себя модную и стильную одежду размера ХХХL.
Однако на этом сходство матери и дочери заканчивалось. Трудно было найти столь непохожих мать и дочь. Камилла была высокой стройной женщиной с крашеными платиновыми волосами, идеально уложенными в элегантную прическу. Зеленые глаза миндалевидной формы в равной степени привораживали и отпугивали мужчин. Возможно, именно поэтому Камилла не познала радости супружества.
Правда, официальная точка зрения миссис Бойл – несмотря на то что никогда не была замужем, Камилла требовала, чтобы при обращении к ней употребляли слово «миссис», – по данному вопросу звучала иначе. Ни один из претендентов на руку и сердце сексуальной бизнес-леди не оказался достойным ее. Богатая, независимая, добившаяся всего самостоятельно Камилла и впрямь создавала впечатление монолитной статуи Свободы. Безусловно, она вызывала восторг, поражая своим величием. Но способна ли она вызвать любовь, сострадание, умиление? Вряд ли.
Парадокс же состоял еще и в том, что женщина, о которой сейчас шла речь, в реальности выглядела Дюймовочкой, сошедшей со страниц детской книжки. Хрупкая, миниатюрная женщина, созданная для любви, а вовсе не для работы. Однако по какой-то досадной случайности в жизни Камиллы Бойл времени для любви не осталось.
С раннего утра и до позднего вечера ее мысли занимала работа. Благо что рядом с ней была старшая сестра Джозефина. Именно на плечи старшей дочери Бойлов и легли заботы о воспитании Грейс и ведении домашнего хозяйства. Камилла выбрала для себя роль добытчика. И с блеском играла ее на протяжении всей жизни!
Грейс в противоположность своей матери создавала впечатление беззащитной маленькой девочки, которую всем хотелось обнять и приласкать. Этакое разнеженное существо, с младенчества вызывающее умиление у людей всех возрастов. Огромные зеленые глаза, ямочки на пухлых щечках и кукольные губки бантиком не оставляли равнодушными даже самых бесчувственных циников, разочаровавшихся в силе добра и красоты. Миловидная девчушка к двадцати годам превратилась в писаную красавицу с шикарной копной каштановых волос, разметавшихся по плечам.
– Джозефина! – нараспев позвала старшую сестру Камилла.
Через мгновение на пороге появилась румяная дородная дама в переднике.
– Привет, тетя, – приветливо улыбнулась Грейс.
– Доброе утро, милая. Ты снова выводишь свою мать из себя? – шутливо пожурила она племянницу, которую по праву считала и своей дочерью.
После того как родители выгнали Камиллу из дому, Джозефина стала не только старшей сестрой, но и матерью для Камиллы и для ее малышки.
– Будь добра, принеси мне пару таблеток от головной боли, – попросила Камилла преувеличенно страдальческим голосом. – Иначе я сейчас умру. Голова раскалывается на части, словно по ней ударили молотком.
Джозефина метнула на Грейс укоризненный взгляд. Девушка тут же поспешила защититься:
– Тетя, ты ведь слышала, как мама обещала отпустить меня на каникулы.
– Грейс, почему именно Лондон? Ты можешь отправиться в любую другую столицу Европы, – миролюбиво заметила Камилла. – Почему бы тебе не посетить Рим или Барселону? К тому же там сейчас значительно теплее, чем в Англии… и люди добрее.
– Мама, ты так говоришь, как будто бывала в Лондоне! – запальчиво воскликнула Грейс. Тяжелые капли слез повисли на длинных изогнутых ресницах.
– Ни мне, ни уж тем более тебе – юной и неопытной девушке – нечего делать в Лондоне. Среди всех этих чопорных англичан, каждый из которых мнит себя пупом земли.
– Нэнси мне столько всего рассказывала о Лондоне! Я давно мечтаю увидеть своими глазами Букингемский дворец, Тауэр и Биг-Бен… – Грейс мечтательно закатила глаза. Однако ее восторги по поводу британской архитектуры не произвели на миссис Бойл ровным счетом никакого впечатления.
В гостиной снова появилась Джозефина. Она молча протянула сестре стакан с водой и две таблетки.
– Тетушка, прошу вас, уговорите маму отпустить меня.
– Если уж тебе это не удалось, то мне и подавно, – усмехнулась в ответ Джозефина.
– Мама, я ведь поеду не одна. Со мной будет Нэнси.
– Вот именно! – Камилла ловко закинула в рот обе таблетки и запила их глотком воды. – Эта несносная девчонка способна впутать тебя в грязную историю. Чего еще ожидать от девочки, воспитанием которой по сути никто не занимался? Росла сама по себе, как сорняк…
– Мама, ты несправедлива к Нэнси. К тому же родители вовсе не бросали ее.
– Да? – Левая бровь Камиллы ехидно изогнулась. – Если не ошибаюсь, ни ее мать, ни отец не задерживались дома дольше чем на пару недель. Одному богу известно, где их носит в данный момент.
– По Сахаре, – самым будничным тоном ответила Грейс.
– Что? – переспросила Камилла, словно не расслышав.
– Нэнси недавно получила от родителей открытку. Они делают серию фоторепортажей об африканской пустыне, – терпеливо разъяснила Грейс.
– Родители – в Африке, а их дочь творит все, что ей заблагорассудится.
– Нэнси учится лучше меня, – возразила Грейс. Злость в ней уже так и кипела, рискуя вырваться наружу горячим гейзером. И уж тогда прячьтесь все куда можно. – Именно ее на студенческом совете выбрали для программы обмена.
– Решили хоть на год избавиться от этой девчонки, – холодно прокомментировала Камилла.
Однако от Грейс не укрылась легкая досада в голосе матери. Видимо, Камиллу
