вежливости.
Халифа пожал протянутую израильтянином руку.
–
На этот раз уже Бен-Рой захихикал.
– А разве ты не говорил, что не знаешь иврит?
– Посмотрел в разговорнике, – сказал Халифа. – Так… из вежливости.
Они смотрели некоторое время друг другу в глаза, не выпуская ладоней, затем еще раз попрощались и пошли в разные стороны. Халифа уже преодолел посадочный контроль, когда за его спиной послышался знакомый громкий голос:
– Стой! Стой!
Он вернулся за ограждения.
– Я башку свою забуду в этой суматохе! – проскрежетал Бен-Рой, копаясь в пакете. – Вот, твоей жене и детям. – Он протянул маленький сверток. – Халва, наша национальная сладость. Купил в посольстве.
Египтянин начал протестовать, но Бен-Рой замахал руками, отказываясь забирать подарок, и достал маленькую упаковку в коричневой бумаге размером со спичечный коробок.
– А это тебе. Сувенир на память.
Халифа упрямо отнекивался, однако Бен-Рой подошел к нему вплотную и всунул коробочку в карман. Они смотрели друг на друга, удерживаясь от того, что было естественным и все же казалось неуместным; наконец, собравшись с духом, Бен-Рой поднял руки и заключил смотревшегося рядом с ним совсем низеньким Халифу в плотные объятия.
– Я буду вспоминать тебя, наглый мусульманский подонок!
Халифа улыбнулся, упираясь головой в массивную грудь израильтянина.
– Я тоже, вонючий еврейский ублюдок!
Они постояли немного, обнимая друг друга, затем разомкнули объятия и, не оборачиваясь, разошлись.
Аэробус набрал высоту и взял курс на юг, когда Халифа, откинувшись на сиденье и радостно думая о близкой встрече с семьей, достал подарок Бен-Роя. Впрочем, он и так догадывался, что лежит в упаковке. Сорвав бумажную обертку, инспектор снял крышечку с коробки и увидел на кусочке ткани маленькую серебряную менору, ту самую, которую Бен- Рой носил на шее. Халифа подбросил ее на ладони, улыбнулся и, сжав в кулак, прислонился к иллюминатору, глядя на узкую нить Нила – крошечный синий канал, несущий надежду жителям суровых пустынных земель.
Несколько тысяч человек собрались в этот день на широком ступенчатом амфитеатре между улицей Султана Сулеймана и Дамасскими воротами. Мужчины и женщины, старики и дети, израильтяне и палестинцы стояли плечом другу к другу, держа в руках зажженные свечи, флаги, плакаты, фотографии в черных рамках с портретами близких, ставших жертвой розни между народами-соседями. Глаза людей были устремлены на наспех сколоченную трибуну перед воротами, где у одного микрофона стояли двое мужчин: один был в белой ермолке, другой – в черно-белой куфии. Собравшиеся вели себя спокойно, внимательно прислушиваясь к словам ораторов и лишь время от времени прерывая их речь шумными аплодисментами.
Резко выделяясь в толпе своим мертвенно-бледным лицом, Юнис Абу Джиш медленно протискивался сквозь густые ряды, придерживая надетый под куртку жилет со взрывчаткой. Следуя полученной инструкции, он сначала подошел к телефону-автомату на пересечении улиц Абу Талиб и Ибн Халдун, где подчиненные аль-Мулатхама отдали ему последние приказы: взять на заброшенной стройплощадке жилет, пройти в нем к Дамасским воротам, как можно ближе к трибуне, и потянуть шнур взрывного механизма.
– Аллах акбар, – шептал Юнис, осторожно, чтобы не растрясти взрывчатку, пробираясь между людьми. – Аллах акбар, Аллах акбар, Аллах акбар.
Между тем ораторы сменяли друг друга у микрофона, их голоса звучали все громче, решительнее, слова эхом разносились по площади:
– …конец вражде… жертвы во имя мира… ненависть или надежда… наш последний шанс…
Слова, вылетавшие из громкоговорителей, не доходили до сознания Юниса; водоворот мыслей уносил вдаль от чуждого ему митинга. Он спустился по ступеням, незаметно подкрался через эспланаду к трибуне и встал точно посередине, под микрофоном.
– …безоговорочный выход с Западного берега и из сектора Газа… признание права Израиля на существование компенсация беженцам… Иерусалим – наша общая столица… уважение и понимание…
– Аллах акбар, Аллах акбар, Аллах акбар.
Несмотря на тошноту и страшное головокружение, молодой человек заставил себя сунуть руку под куртку и подсоединить первый провод к взрывчатке. Для взрыва требовалось присоединить еще один. Он судорожно схватил его.
– …новый мир… вместе, как друзья… надежда из отчаяния… свет на смену тьме…
– Аллах акбар, Аллах акбар, Аллах акбар…
Он слегка потянул провод. Остановился. Потянул еще. И, сжимая детонатор, замер, увидев, как обнимаются мужчины на трибуне под ликующие звуки тысячеголосых песнопений.
Примечания
1
Да здравствует Тит! Рим побеждает! Да здравствует Тит! (лат.) – Здесь и далее примеч. пер
2
Коханим – священники (ивр.)
3
Рим победил! Иудеи разгромлены! Да здравствует Тит! (лат.)
4
Иешива – религиозная школа у евреев
5
Талит катан – небольшое молитвенное покрывало у евреев
6
Удачи (нем.)
7
О Боже! (идиш)
8
Анкх – древнеегипетский символ вечной жизни, крестовидный по форме
9
Гаддис, Аттайя (1887—1972) – знаменитый египетский фотограф
10
Шадуф – устройство для выкачивания воды
11
Он не любил евреев (араб.)
12
Корниче – прогулочная набережная в Луксоре
13
