войска, можно будет пойти домой. Если что нужно — скажите, принесём сюда, в клуб.
Он вернулся в сени, к Николаеву, и сам посмотрел на часы.
— Сколько ещё ждать? И что должно случиться?
— В любой момент, — пояснил Николаев, глядя на движение секундной стрелки. — Смотрите!
Они исчезли. Все, кто был в клубе. Вместе с одеждой и тем, что у них было в руках. Всё прочее, что люди принесли с собой, так и осталось.
— Куда они делись?! — поразился лейтенант и обежал все помещения клуба. — Вы знаете, где они?
— Никто не знает, — отозвался Николаев, остановившись в зале для танцев. — Но вряд ли им там хуже, чем могло быть здесь. Зеркало! — он хватил себя по лбу. — Лейтенант, нам нужны зеркала. Высокие, в рост человека. Или хотя бы в половину роста. Лучше всего двенадцать, но чем больше, тем лучше. Есть здесь?
— Здесь два есть, — сразу отозвался лейтенант. — Вон в тех комнатах, по одному. В домах точно есть, но там искать надо. У меня и Лукиной больших нет. А зачем они?
Николаев огляделся. Танцплощадка, где сидели все жители, была заставлена стульями, повсюду валялось то, что люди принесли с собой.
— Пусть хотя бы два. Нужно поставить их здесь, и убрать всё из комнаты. Убрать всё, что успеем.
— Но зачем?
— Узнаем, кто ещё здесь есть, кроме нас с вами. Сколько ещё человек, — поправился он.
Смирнов кивнул и указал — за мной.
Они управились за семь минут. Вынесли стулья, вещи, всё прочее, что могли вытащить — и принесли оба зеркала, поставили, прислонив к стене. И, едва прислонили второе, обе зеркальных поверхности потемнели.
— Ого, — оторопел Смирнов, вытерев лоб. — Что это значит?
— Скоро узнаем, — Николаев подошёл ближе. — У нас шесть минут до сброса. Подождём.
Ждать пришлось недолго. Чернота сменилась туманом, потом в зеркалах стала кружиться 'молочная каша' — как в телевизоре, когда отключишь антенну — а потом…
Из правого зеркала что-то выпрыгнуло. Николаев не ждал нападения, хотя и держал бластер в руке. Смирнов успел выстрелить дважды, но оба раза мимо.
— Стойте! — крикнул ему Николаев. Что бы оттуда ни выбежало, оно небольшое и спряталось вон за той шторой. — Подождите. Эй, кто здесь?
Молчание.
— Мы знаем, что вы за шторой, — предупредил Николаев. — Выходите, или откроем огонь.
За шторой кто-то мяукнул. Жалобно и тоненько. Смирнов чуть не выстрелил, а Николаев едва не выронил бластер.
— Кошка?! — оторопел он. — Это ты? Кис-кис-кис!
Она выбежала из-за шторы, вприпрыжку подбежала к Николаеву и потёрлась о его ноги, громко мурлыча.
— Это она? — лейтенант присел, и не без опаски погладил зверька по спине. — Та самая Кошка, о которой вы рассказывали? Поверить не могу!
— Я сам не могу, — Николаев сам погладил Кошку. Та тут же встрепенулась, и поскакала к зеркалу, из которого выпрыгнула. Замерла у него и оглянулась. И мяукнула — громко, призывно.
— Что она хочет? — Смирнов смотрел на это в недоумении.
— Похоже, она зовёт нас, — медленно проговорил Николаев, глядя на 'молоко' в зеркалах. — Зовёт за собой.
Кошка ещё раз мяукнула и прыгнула — сквозь зеркало. И нет её.
— И что теперь? — Смирнов опустил пистолет.
— Я пойду за ней, лейтенант. Вы — как хотите. Через три минуты сброс — вас перенесёт куда-то, где снова будет конец света. Может, уже завтра.
— А там? — лейтенант указал на зеркала.
— Не знаю. Но она пришла оттуда, и ушла обратно. И нас звала. Я не знаю, сколько у нас времени. Я иду.
— Хорошо, — Смирнов помотал головой. — Я иду с вами.
— На всякий случай, — Николаев протянул ему руку. — Возьмите меня за руку. Просто на всякий случай.
— Ну, дела, — лейтенант широко раскрытыми глазами осматривал лабиринт. — Провалиться, я всё думал, что вы сочиняете. И где Кошка?
Она появилась из-за поворота и подбежала к Николаеву. Тот успел лишь снять и спрятать шапку, да расстегнуть полушубок. Кошка посмотрела в глаза, требовательно мяукнула и махнула лапой. Бери на руки, то есть.
— Тут надписи! — лейтенант не мог оторваться от разглядывания обстановки лабиринта. — Да много! Читать пытались?
— Мы — нет, не до того было. Но есть фото, много фото. Надо спешить, лейтенант, времени может быть мало. Кошка, показывай дорогу!
Кошка спрыгнула с его плеча, добежала до поворота и…. тут же метнулась обратно. И снова — бери меня на руки, сейчас же!
— Что это она? — удивился Смирнов.
— Сейчас узнаем, — Николаев поманил за собой. — Идёмте, идёмте.
У поворота всё стало ясно. Николаев увидел и холмы, и то круглое здание внизу. Вот, значит, как. Вокруг здания было пусто.
— Лейтенант, — Николаев поймал его за руку. — Спрячьте пистолет. И не хватайтесь за него, даже если покажется, что нужно. Договорились? Туда не пустят с оружием. То есть, мы тогда пробились, конечно, но вдвоём сейчас можем не суметь.
— Ясно, — Смирнов спрятал оружие и тоже снял шапку. В ней жарко, а вот тулуп пока снимать не хотелось. Прохладно. И вообще пейзаж не очень радостный, голые холмы, ни травинки, ни птички, и серое небо.
— У вас много вопросов, — Николаев посмотрел на Смирнова, погружённого в мысли. — Как дойдём, я постараюсь ответить.
— Да нет, вы уже рассказывали, — Смирнов словно очнулся и принялся смотреть по сторонам. — Просто поверить не могу пока. Не укладывается в голове.
— Не моё дело, лейтенант, — Николаев поправил рюкзак. — Если пошлёте подальше, не обижусь. Вы любите жену и дочь?
— Да, — коротко ответил Смирнов.
— Вы их увидите. Просто не бойтесь, и увидите. У вас будет возможность сказать им, что не успели сказать. Главное, верить.
— Да, — вновь ответил Смирнов. — Я помню, вы говорили.
…Кто поднимает оружие, тот может дойти до цели, но пути ему не откроют, писал Аввакум. И придётся приходить снова. Вот тут мы сражались с кораблями пришельцев, с ними самими — и со всеми справились. Не перебили — справились. Николаев помнил, как странно выглядят они без шлема, но лучше всего запомнил тот жест, которым раненый пришелец попрощался с Дарьей. А может, это не они пришельцы. Может, это мы. А зачем тогда они ломились в тот кинотеатр? Действительно ли хотели перебить всех? Мы привыкли, что любой прорыв опасен, и всегда наготове держали оружие. А они могли прийти с миром. Да только что толку гадать.
…Странно, говорил Фёдор. Я здесь уже третий раз. И только сейчас заметил, как много здесь всего. Словно вещей было заметно меньше с того раза. Хотя я не сильно присматривался в тот, первый раз — настолько всё было неожиданно и необычно. И фотоаппарата не было, а то многое бы попробовал переснять. Сколько хватило бы плёнки, или карты памяти.
