Девушка улыбнулась:
– Вы угадали, она действительно иногда начинает действовать без моего ведома, давайте ее на первый раз простим.
– А вы уверены, что это первый раз?
– Ну конечно, первый, мамой клянусь, за сегодня это первый раз.
– Знаете, а у меня моя любимая женщина забеременела от меня.
– Поздравляю, если бы я об этом знала, то не полезла бы в ваш карман.
Для того чтобы играть на сексофоне, необходим абсолютный слух. Не каждый музыкант сможет сыграть на сексофоне. Но каждый сексофонист сможет быть музыкантом, если захочет, конечно.
Диана, как всегда, хороша до умопомрачения. На ней – коротенькое черное платье и больше ничего. Я нетерпеливо обнял ее божественное тело, жадно поцеловал и мгновенно возбудился. Почувствовав, что я уже готов к атаке, Диана уперлась руками в мою грудь и с улыбкой сказала: И Диана вытолкнула меня из номера гостиницы «Выборгская».
– Сашенька, давай вначале немного перекусим, я голодна, с утра ничего не ела, но без тебя кушать не хотелось. Милый, я так сильно по тебе соскучилась, что не могла даже читать книги любимых авторов.
Мы прошли в комнату и сели за стол, на котором стояло такое множество всевозможных закусок и выпивок, что я удивленно спросил:
– Ди, а что сегодня за праздник?
Диана налила в высокие рюмки темно-вишневое вино и сказала:
– Давай выпьем за нас с тобой, хочу тебе сообщить о маленьком чуде, которое мы с тобой сотворили. Сашенька, я беременна, врач сказал, что уже семь недель, мы все-таки сделали это, Сашенька, и все остальное мне кажется ерундой, за это, милый, я и хочу выпить немного красного вина, я думаю, чуть-чуть хорошего вина не повредит нашему малышу.
Я чокаюсь с Дианой, выпиваю вкусное вино из маленькой рюмки и чувствую, что сейчас взорвусь от щенячьей радости, которая меня охватила. Ди, великолепная охотница, королева всех брюнеток, носит во чреве моего ребенка! Это ли не великолепно?! Я налил вино в фужер, потому что рюмка сейчас для меня мала и сказал:
– Ди, сегодня самый счастливый день в моей жизни, ты даже представить себе не можешь, как сильно я рад, я очень хочу выпить за нашего ребенка.
Я чокнулся с улыбающейся Дианой и выпил до дна. Диана сделала из своей рюмки маленький глоток и сказала:
– Сашенька, в Швейцарию я теперь не поеду, хочу жить рядом с тобой в любимом Петербурге, в Швейцарии без Петербурга скучновато. Милый, мне почему-то кажется, что у нас будет девочка, как ты к этому относишься?
– Я обожаю возиться с детьми, хотя, если признаться честно, то я никогда с маленькими детьми не сталкивался; несколько раз держал своего дядю Левушку на руках, когда ему меняли пеленки, и мне было очень приятно. Думаю, что своих собственных детей держать на руках еще приятнее, через девять месяцев проверю это на практике.
– Не через девять, а через семь, – поправила меня Диана.
А я снова налил полный фужер вина и сказал:
– Знаешь, Ди, сегодня прямо на моих глазах здоровенный кот перекусил шею моему мастеру, и это стоит перед моими глазами, несмотря на твою шикарную новость.
Диана перестала улыбаться:
– Сашенька, давай не будем сегодня говорить о печальных вещах жизни, сегодня мой самый счастливый день, я почувствовала себя единой с тобой и с нашим ребенком, я очень счастливый человек, и все это благодаря тебе, мой великолепный мужчина.
От таких слов не может не закружиться голова мужчины, она у меня и закружилась, возможно, это так подействовало вино, оно смешалось внутри меня с коньяком и водкой, выпитыми ранее, и голова закружилась. Я встал перед Дианой на колени, обнял ее стройные ноги и начал их страстно целовать, начав с маленьких ступней и закончив восхитительной, обрамленной черными кудряшками, пещеркой. Но Диана впервые не пошла мне навстречу. Новое состояние заставило ее оттолкнуть меня:
– Нет, Сашенька, сегодня секса не будет, я так опасаюсь за сохранность нашего маленького, что не впущу тебя, как бы сильно мне этого не хотелось. Для секса у тебя есть Маринка, придешь вечером к ней домой и оторвешься, а сейчас мы просто насладимся беседой.
Диана всегда права (с моей точки зрения, конечно), поэтому я послушно встал с колен, сел на стул, налил себе полный фужер вина и сказал:
– Ди, что бы ты не сделала, все это я бесконечно люблю, как Тиль Уленшпигель свою Нелле, тебе нравится имя Нелле?
– Нет, если у нас будет доченька, я бы хотела назвать ее Анной, а если будет сынуля, то – Александр, мне очень нравится это имя, если ты не будешь против.
– Я не против, Ди, Александр и Анна – очень красивые имена.
А потом Диана отправила меня ночевать домой. Она так сильно боялась, что не сможет мне ночью отказать в близости, что около восьми вечера заставила меня одеться и уехать. После прощального поцелуя она сказала:
– О, мой мужчина, у нас впереди будет еще очень много секса, но он начнется только после рождения нашего ребенка, я не хочу и не буду рисковать, потому что здоровье и судьба ребенка неизмеримо важнее минутного удовольствия. До рождения ребенка я отдаю тебя Марине, но потом держись, я займусь тобой всерьез, и после рождения мы начнем совместную жизнь как муж и жена, а сейчас, мой Одиссей, поживи немного без своей Пенелопы.
Говорят, Эдгар По был классным пловцом и каждое утро проплывал против течения одной горной речки две-три мили, в зависимости от количества алкоголя в крови. А однажды алкоголя было вдвое больше, и он проплыл шесть миль, забравшись глубоко /высоко/ в горы, и на последних метрах прыгал вверх, с уступа на уступ, как идущий на нерест лосось.
Если, нарвав огромный букет лилий в пруду, ты вдруг ясно понял, что до самой прекрасной не удалось дотянутся руками, не спеши искать лодку, потому что самая прекрасная лилия – это та, до которой не дотянуться руками. Иначе у Александра Блока не было бы Незнакомки, у Дон Кихота – Дульсинеи, а Ромео не погубил бы Джульетту (или она его).
Я ехал домой пьяный и счастливый, хвастаясь каждому третьему встречному о том, что мои любимые женщины через семь-восемь месяцев родят мне по ребенку, а может, и по два, потому что в моем роду были мужчины, от которых рождались двойняшки. Люди смеялись и поздравляли меня, а одна старушка в вагоне метро даже подарила мне книгу Тургенева «Отцы и дети», правда, я предварительно подарил ей сто долларов на корзинку для ее белой сиамской кошечки, сидевшей у нее на плече. Я налил дворнику стакан «Смирновской», он залпом выпил и упал в кусты со счастливой улыбкой на лице. Немного человеку нужно для счастья.
Когда я вышел из метро на станции «Проспект Просвещения», меня тормознул милиционер; после его вопроса: «Зачем вы, гражданин, сломали мачту на крейсере „Аврора“?» – я освободился еще от одной сотни баксов (хорошо все-таки иметь в кармане деньги, они дают человеку определенную свободу). Выйдя из маршрутного такси недалеко от универсама «Северный», я вдруг вспомнил о своем коте Боцмане и его пустом желудке, зашел в магазин и купил килограмм черной икры. У моего кота тоже сегодня будет праздник. Себе я купил бутылку «Смирновской», хотя мне уже хватало, но я этого не понимал, потому что был пьяным.
Недалеко от своего парадного подъезда я столкнулся с дворником Петровичем, мы оба были пьяны, не видели друг друга в упор, но когда столкнулись, я обнял его и сказал:
– Петрович, брат, поздравь меня, мои жены будут рожать от меня детей, и я необыкновенно счастлив!
Дворник узнал меня впервые в жизни, обычно по вечерам он никого не узнавал:
– Брат Александр, моя жена Зинка тоже будет рожать… от слесаря Налимова или от водопроводчика Сидорова… и пускай, курва, рожает, я всех выращу!
Вечер. Звенит телефон. Поднимаю трубку. Приятный женский голос спрашивает: Потом иду в кухню,
