вскочил на подножку, распахнул приоткрытую дверцу и приставил нож к горлу водителя.
– Рыпнешься – убью! – прошипел блатной.
Но водитель не обратил на клинок у горла никакого внимания. Он сидел, уткнувшись лицом в руль, и, кажется, был без сознания. Левой рукой Колыма приподнял его голову. Это был Дмитрий Лопатников – белый как снег, с закатившимися глазами. А под коленом у Колымы было мокро – потрогав сиденье рукой, блатной ощутил что-то липкое. Все сиденье было в крови.
Колыма мгновенно все понял – деталей, он, конечно, не знал, но догадаться о том, что хозяина прииска кто-то решил убрать, было несложно.
Колыма несколько раз сильно шлепнул Лопатникова по щекам, пытаясь привести его в сознание. Ему была нужна информация, а жалости к человеку, собиравшемуся распилить его бензопилой, он не испытывал. Лопатников застонал и открыл глаза. Первые секунды взгляд его был мутным, как у новорожденного, но зато когда он наконец окончательно пришел в себя, в глазах появился страх.
– Ты-ы? – удивленно и испуганно протянул Лопатников.
– Что, узнал меня, потрох? – недобро усмехнулся Колыма. – Не ожидал увидеть? Думал, меня распилили уже, как ты и приказал?
– Откуда ты... Как ты здесь... – закончить вопрос Лопатников не смог, но Колыма и так его прекрасно понял.
– Нашелся добрый человек, помог мне...
– Где Даша?! – Лопатников подался вперед. Он подумал, что Колыма имеет в виду Балякина, что он участвовал в побеге Черепа и начальника охраны, а значит, и в похищении его дочери.
– Не знаю. Знаю только, что ты ее не уберег, что ее Череп цапанул. Ты же на Черепа поставил – вот и получил от него.
Лопатников сам не понял, почему сразу поверил этому уголовнику. Может быть, потому, что в подслушанном им разговоре речь и правда шла только о Черепе и Балякине, а не о Колыме. А может, потому, что он вспомнил, как Даша заступалась за него.
– Прости... – выдохнул Лопатников. – Я думал, что ты ее изнасиловать хотел, а про медведя – байка. Делай со мной что хочешь, но прошу – помоги найти дочь! Помоги! Ее Балякин и твой кореш похитили...
– Я знаю.
– Откуда?! Ты же говоришь, что не с ними!
– Разговор их подслушал. Череп ее изнасиловать хотел, но этот твой Балякин ему не дал, сказал, что некогда.
Лицо Лопатникова исказила жуткая гримаса, он дернулся, как ошпаренный.
– Слушай! Прошу, помоги ей!! Я сейчас ничего не могу, я ранен, но ты помоги! Я богат, я тебя озолочу! Эти два гада с собой платину и золото с прииска забрали, забирай их себе, если Дашу спасешь! И я тебе еще столько же дам! Десять раз по столько же! Ведь получается, что это она тебя освободила, больше некому! Я перед тобой виноват, но она-то нет! Спаси ее! А потом можешь меня резать, пилить, жечь – что хочешь! Помо... – Лопатников осекся и, снова потеряв сознание, рухнул на сиденье.
Колыма убрал от шеи Лопатникова нож. Ничего нового он из его слов не узнал, только окончательно уверился – Дашу надо спасать. И как можно быстрее. Колыма очень хотел взяться за дело немедленно, но разглядеть следы в сумерках было нереально. Оставалось только дождаться утра, чтобы по следам траков отследить путь вездехода. Значит, сейчас нужно идти в зимовье, а с рассветом отправляться на поиски.
Колыма привстал с сиденья, но тут же снова застыл. Нужно было решить, что делать с Лопатниковым. С одной стороны, помогать менту, бывшему начальнику зоны, было западло. Но с другой стороны – он отец Даши, и она его любит.
«Только ради нее», – подумал Колыма, вытаскивая тяжелого Лопатникова из кабины. Он уложил раненого на землю лицом вниз, нашел рану в спине и быстро перевязал. Потом взвалил его на плечи и двинулся в сторону зимовья.
38
Балякин был уверен, что за ними с Черепом будет погоня. Про то, что Лопатников на охоте получил пулю в спину, главный охранник не знал и поэтому весь остаток дня и всю ночь старался выжать из вездехода все, на что он был способен. Только ранним утром он наконец остановил машину.
– Череп! – Балякин ткнул в плечо уснувшего подельника. – Просыпайся давай!
Череп открыл глаза. Как и Колыма, просыпался он мгновенно.
– Что такое? Погоня?
– Погони как раз нет. Похоже, мы с тобой оторвались. Теперь можно слегка отдохнуть, расслабиться. Ну и с добычей разобраться заодно. Затем я тебя и разбудил, чтобы обвинений в нечестном дележе не было. Мы ж с тобой теперь почти напарники, нам нужно друг другу доверять.
– Понятно, – хмыкнул Череп. – А как делить будем?
– Сначала я хотел тебе тридцать процентов предложить, – сказал Балякин. – Но теперь передумал. Давай делиться пополам.
– С чего это такая щедрость?
– Я ж тебе уже говорил. Нам теперь нужно друг друга держаться, мы одним делом повязаны. Мне просто невыгодно тебе меньше давать – ты обидишься, злобу затаишь, будешь искать возможность мне в спину ударить и все забрать. На фиг мне такая хрень? Два умных и хватких мужика, если друг с другом собачиться не будут, заработать сумеют в десять раз больше, чем есть сейчас. Согласен?
Череп кивнул, посмотрев на Балякина с уважением.
– Умный ты человек, начальник. Я тоже думаю, что из-за бабок нам сейчас ссориться нельзя.
– Вот и отлично. Ну что, давай смотреть, сколько нам с тобой досталось...
Балякин вытащил два мешка с золотом и платиной и предусмотрительно прихваченные со склада весы. Почти час они с Черепом тщательнейшим образом взвешивали драгоценные металлы.
– Фу-у, – выдохнул Балякин, когда наконец с этим было покончено. – Так, ну и что у нас получилось? Золота семнадцать килограммов, а платины пять с половиной. Нехило!
– Как бы только теперь за это бабки получить, – сказал Череп. – Менты такие вещи отслеживают...
– Эх, Череп! – Балякин похлопал подельника по плечу. – Ты же на север с материка попал?
– Ну да. А что?
– Да то, что ты плохо нашу специфику знаешь. Здесь за этим следи не следи – много не выследишь. Золотой песок у нас – самая распространенная валюта. Так что с переводом его в бабки у нас проблем не будет. Тем более у меня в Магадане связи кое-какие есть, я знаю, кому это можно сдать так, чтобы и цену нормальную получить и чтобы кинуть не попытались. В общем, заживем мы с тобой как боги!
– Ты-то да, – мрачно сказал Череп. – А мне посложнее придется. Я ведь беглый арестант, моя фамилия в розыске значится, а вывеску каждый мент помнить должен.
– Не менжуйся! За деньги тебе любые ксивы сделают! А внешность изменишь, не самая большая премудрость. С хорошими бабками в нашем городе и не такие проблемы решить можно.
– Ну, хорошо, если так...
– Точно тебе говорю. Слушай, Череп, а что ты в Магадане первым делом сделаешь? Ну, как деньги получишь и проблемы с документами и внешностью решишь?
Череп улыбнулся. Судя по всему, Балякин знал, о чем говорил, а значит особых проблем у него в Магадане и правда не будет. Что ж, тогда почему бы и не помечтать?
– Первым делом пойду в ваш самый шикарный кабак, нажрусь, а потом закажу отдельный кабинет и бабу. А лучше даже двух или трех! Я уж столько времени одними сеансами пробавлялся, хочу живую женщину пощупать. О! Кстати! – Череп поднял голову и посмотрел на лежащую на полу Дашу. – Это дело можно до Магадана и не откладывать! Теперь-то нам торопиться некуда, можно наконец с ней поразвлечься. – Он шагнул к девушке, на ходу расстегивая ремень.
– Ты ее трахнуть хочешь? – недовольно спросил Балякин.
– А что? Почему бы и нет?
– Если ее папаша потом нас найдет...
– Ладно тебе! Если он нас достанет, то и без того пряниками кормить не будет. К тому же с собой в Магадан мы ее по-любому не потащим. Значит, мочить нужно. А раз так, то почему бы сначала не
