нотариальную контору. При каждой смене хранителя ячейка открывалась, сохранность ларца подтверждалась, и ячейка вновь запиралась. Последний раз ячейка открывалась после гибели Сергея в моем присутствии.
– То есть, на данный момент хранительницей ларца являешься ты? – уточнил я.
– Да, – кивнула головой Катя.
Как-то само собой в разговоре возникла пауза. Я обнял Катю, она положила голову мне на плечо, и мы замерли, размышляя о плотском, но не о плоти. Сколько мы просидели в уютной для обеих позе, не скажу, но молчание точно прервал я.
– Чем не подошла кандидатура твоего сына на роль хранителя наследства Вяземских я спрашивать не буду – ответ очевиден. А тебе-то во всем этом, какая печаль?
Катя легонько отстранилась. Видимо, говорить о великом в расслабленной позе считала неправильным.
– Мой сын имеет больше прав открыть ларец, нежели будущий муж Люсии!
Открыть? Так вот в чем дело! Если моя догадка верна – понятно, отчего все так всполошились.
– Грядет дата, когда можно будет отворить ларец, верно?
– Верно, – подтвердила Катерина. – Десятое октября 2010 года.
– 10.10.10, – протянул я. – Прям, мистика какая-то. Однако странный был прадед у твоего мужа.
Катя неопределенно пожала плечами.
– Видимо, не без того. Но меня, как ты понимаешь, волнует не это.
– А что? – искренне удивился я. – Бумаги-то ты подписала, а значит, не только отказалась от части наследства, но и лишила своего сына возможности стать хранителем.
– Ты так считаешь?
То, как она произнесла эту фразу, настораживало, но ответ на нее уже вертелся на кончике языка и я не смог его удержать.
– Так считаю не я, так считают они, а я лишь констатирую факт. Или у тебя на этот случай припрятан туз в рукаве?
Катя рассмеялась весело и звонко, и я понял, что дуром угодил в десятку.
– Та-ак, а вот с этого места давай-ка поподробнее, – попросил я.
– Охотно, – куда из ее голоса подевалась прежняя печаль? – тем более, что это может напрямую коснуться тебя.
Меня? И каким же это, интересно, боком?
– Есть у меня в Рагвае близкая подруга…
– Вот это новость! А я-то считал, что там у тебя одни недруги.
– Преимущественно да, но есть и исключения. И первой в списке исключений стоит Светлана Фернандес. Мы с ней подруги и по счастью, и по несчастью. Обе из России. Обе оказались в Рагвае выйдя замуж за иностранца. Обе были любимы мужьями и отвергнуты их родней. Обе овдовели, правда, в разное время, и это сблизило нас еще больше.
– Прямо, двойняшки какие-то, – ухмыльнулся я.
– И ничего не двойняшки, – возразила Катя. – Я, если ты заметил, шатенка, а Светка, она черненькая.
Сегодня шатенка, завтра блондинка, послезавтра кикимора зеленоволосая… Видимо, мои крамольные мысли как-то сумели переползти на лицо, потому что Катерина спросила с вызовом:
– Ты что, сомневаешься, что этой мой естественный цвет?
– Ни в коем разе, – поспешил заверить я, и чтобы слегка сбить ее с толку тут же добавил:
– Так что там Светка?
– Светка? – теряя опасное мне направление мысли переспросила Катя, – Светка она по отцу татарочка, а я русская. К тому же она бывшая чекистка.
– Даже так? – удивился я.
– Представь себе. До встречи с Филиппе Родригесом – так звали Светкиного мужа – она работала в спецслужбах, притом в этот самом городе, правда забавно?
– Забавнее некуда, – подтвердил я. – И кем же она тут служила?
– Служат собачки, – неожиданно обиделась за подругу Катерина.
– А так же большинство из тех, кто носит погоны, – возразил я. – Она ведь носила погоны?
– Не знаю… – растеряно протянула Катя. Потом лицо ее озарилось. – Точно! Она мне говорила, что была офицером.
– Вот видишь, – забил я гвоздь по самую шляпку, – была офицером, значит служила. Рассказывай дальше.
– А дальше, приставили Светку сопровождать иностранную делегацию, возглавлял которую как раз Филиппе Родригес Фернандес. И случилась меж ними большая любовь, и увез он ее с собой в качестве законной жены.
– А то, что она агент спецслужб ему было известно? – поинтересовался я.
– Представь себе, да!
– И все-таки и женился, и увез… Да, действительно, это большая любовь.
Катерина снова вздохнула.
– Было это в прошлом году, а три месяца тому назад Филиппе умер.
– Романтическая история с печальным концом и действительно похожа чем-то на твою, – подвел я черту под отступлением от основной темы Катиного рассказа. – Так что тебе твоя Светка посоветовала?
– С чего ты решил, что она мне что-то посоветовала? – удивилась Катерина.
Читать лекцию на тему отличия мужской логики от женской я посчитал несвоевременным, поэтому ограничился вопросом на вопрос:
– А разве, нет?
– Да, – кивнула головой Катерина, – она посоветовала мне выйти замуж, притом раньше Люсии.
– Постой, постой, – заинтересовался я. – Это для того чтобы твой новый муж имел преимущество пред мужем Люсии в праве на вскрытие ларца – так, что ли?
– Именно так! – торжествующе кивнула головой Катерина.
– Мудро, – восхитился я. – Ай, да Светлана! – И тут в моей голове начало формироваться жуткое подозрение. – А когда День рождения у Люсии?
– Первого сентября.
– То есть совсем скоро… И чего ж ты тогда делаешь в России. Или… – Я вопросительно посмотрел на Катерину.
– Да какие там, в Рагвае, мужья, – уклонилась моя подруга от прямого ответа.
– И ты решила найти мужа в России… – Я не столько спросил, сколько закончил за нее ответ.
– Да, – Катя слегка зарделась и отвела взгляд.
– И выбор пал на меня… – Я был беспощаден к кому-то одному из нас двоих – а может к обоим сразу?
– Дело в том, – осторожно начала Катя, – что мне нужен фиктивный брак. О таком я могу попросить только мужчину, которому могу безраздельно доверять. Ты кажешься мне именно таким.
Вот тут она угадала. Именно таким я и был. Отказать симпатичному человеку было противно моему естеству, правда, с одной оговоркой: просьба должна быть мне по силам. В том, что Катя мне симпатична я не сомневался. Оставалось понять: по плечу ли мне предлагаемая ноша?
– Ну, допустим… – дипломатично начал я, но Катя тут же поломала весь протокол. Ее лицо озарилось неподдельной радостью, которую она неприминула прокомментировать:
– Спасибо! Я так боялась, что ты откажешься. Прямо, гора с плеч!
Сказала – как печать поставила. Вот только моей подписи под бумагой еще не было. Я почувствовал, как гора переползает с ее плеч на мои и попытался увернуться.
– Стопаньки, не так быстро, когда это я успел сказать 'да'?
Радость на Катином лице тут же сменилась недоумением.
– А разве ты сказал 'нет'?
