Как только стрелки на часах достигли нужного положения, оба враз, я и мой заинтригованный начальник покинули здание и прошли на служебную стоянку. При виде автомобиля, который откликнулся на мой призыв, Николай вначале открыл рот, потом закрыл и надолго. Лишь за обедом, которым я угостил его в дорогом ресторане, Коля немного разговорился, но отвечал в основном односложно и невпопад. Уже выйдя из машины по возвращении на службу, шеф задал вполне осмысленный вопрос:
– Это всерьез и надолго?
Я только кивнул головой.
– Тогда, конечно. – Николай повернулся ко мне спиной и, не оборачиваясь, направился к входу в здание.
В этот миг я испытал чувство глубокого удовлетворения. Мой час, хоть и с запозданием, но пришел.
Я никогда не любил толкотни ни в житейском смысле, ни в плане карьеры. Наступать одной ногой на пятки впередиидущему, а второй лягать под коленку идущего сзади было не в моих правилах. В бытность молодым специалистом я наивно полагал, что карьера зависит исключительно от знаний и навыков. Тем более, что поначалу так оно и было. Вскоре, наивность прошла, а принципы остались. Издавать сигнал 'я свой' я так и не научился. Потому и проработал много лет в вечных замах. А началось все с того, что под моим первым шефом зашаталось кресло. Сверху намекнули: подтолкни товарища и сядешь на его место. Куда там. Не только не подтолкнул, но, даже, поддержал. Коллектив мною гордился. А что проку? Начальника все равно сняли, а на его место посадили не меня. Новый шеф, который обскакал меня по служебной лестнице, даже извинялся передо мной тет-а-тет, мол, если бы я поступил так же как ты, то нашли бы еще кого-нибудь. Года три назад шеф пошел на повышение и на его место поставили Николая. Коля пришел к нам с институтской скамьи и вырос на моих глазах. Сразу после назначения он вызвал меня в кабинет. Разговор получился прямым, неприятным и начался со слов Николая:
– Я прекрасно понимаю, что ты лучшая кандидатура на этот пост, чем я. Скажу честно: я отказывался, но мне прямо сказали, что тебе начальником не быть при любом раскладе. Еще мне посоветовали избавиться от тебя. Я не хочу этого делать, потому что ты мне нужен как специалист и как друг. Ответь мне, но только честно, могу я на тебя рассчитывать? – После этих слов Николай посмотрел на меня в упор. Я не отвел глаз и грустно усмехнувшись, ответил:
– Начальники по-своему правы, да и поезд мой ушел. Поэтому можешь на меня положиться.
Так началась наша странная дружба. Мы и далеко не разбегались и близко не сходились. И радовался я сегодня вовсе не тому, что как-то отомстил Николаю, но тому, что он признал: я его все-таки обошел.
Пока оформлялась пенсия, жизнь моя не спеша перетекала в новое русло. И начал я с того, что восстановил нормальные отношения с родными мне людьми. Рейтинг ненароком обиженных мною родственников возглавляла Ирина – моя бывшая жена и нынешняя любовница. Когда-то мы сошлись на почве внутренней неустроенности: отчаявшийся девственник и брошенная жена с ребенком на руках. Это был брак по расчету и взаимной симпатии. Я расстался с девственностью и обзавелся семьей. Ирина восстановила статус замужней женщины. Вместе мы прожили шестнадцать лет. Начали с того, что скоренько обзавелись дочерью, чем увеличили семью до четырех человек. До поры до времени совместная жизнь катилась по относительно гладкой дороге. Потом асфальт кончился, начались ямы да ухабы. Закончилось все в канаве, откуда выбирались уже порознь. Оглядывая со своей нынешней колокольни то недалекое, в общем-то, прошлое, я думаю, что наш брак был скорее случаен, чем закономерен. Он был сшит обоюдной тревогой перед грядущей тогда эпохой перемен. Пройти в одной связке лихие перестроечные и постперестроечные годы оказалось легче для нас обоих. Я мотался по командировкам, зарабатывал деньги. С женой виделся нечасто. Мы просто не успевали примелькаться друг другу, что зачастую лишь укрепляет семейные узы. Постепенно жизнь в стране вошла в новое русло. Я осел в конторе. Денег стало чуть меньше, зато я постоянно был дома. Ирина, наоборот, обрела крылья. В ней открылся коммерческий дар. Она быстро упорхнула за облака, откуда стала неодобрительно поглядывать на подпрыгивающего над землей мужа-лузера. Узелок, которым мы когда-то связали нашу общую веревочку, развязался, а завязать новый мы так и не удосужились. Но вот что интересно: семейные узы оказались намного прочнее брачных. И приемный сын, и родная дочь категорически отказались разрывать со мной отношения. Ирина, встретив такое мощное сопротивление, была вынуждена уступить, и семья осталась в целости, хотя и разбрелась по разным квартирам. А потом пришел черед воссоединиться и нам с Ириной, теперь уже на иной почве. Как сговорившись, мы так и не обзавелись новыми сексуальными партнерами. Стоит ли удивляться, что вскоре, исключительно здоровья для, мы вновь оказались в одной постели, уже в качестве любовников. Теперь я нарушил негласное соглашение, что и заставило близких сурово насупить брови.
Каков должен быть первый шаг для восстановления отношений с близким человеком? Надо уговорить его тебя выслушать. Как уговорить выслушать тебя женщину, если она бизнес-вумен? Надо сделать ей предложение, от которого она не сможет отказаться. Предпринимателя средней руки Ирину Вяземскую – не стала менять фамилию, звучная фамилия! – я, не от своего, разумеется, имени, пригласил в ресторан обсудить за обедом очень выгодное для ее бизнеса предложение.
Столик на двоих накрыт по высшему разряду. Я до поры затаился в сторонке. Вот она вошла в зал. Все еще чертовски привлекательна! Метрдотель ведет ее к столику. Садится. В некотором недоумении оглядывает стол. Замечает перед собой коробочку. Колеблется. Ну же, давай, открывай! Не устояла, заглянула одним глазком и замерла. Время! Подхожу и сажусь напротив. Быстро захлопывает коробочку и поднимает взор.
– Ты?!
Сейчас главное чтобы не встала и не ушла. Быстро произношу:
– Я. И у меня действительно есть для тебя деловое предложение.
В этой фразе ключевое слово 'деловое'. На бизнесменов действует безотказно. Колеблется. Надо усилить.
– В конце концов, ты ничего не потеряешь, если меня выслушаешь.
Здесь ключевым является слово 'терять'. Бизнесмен не любит терять. Остается. Но все еще на взводе.
– Слушаю тебя.
Сказала, как курок взвела – сухо и по-деловому. Начинаю торопливо, но без суеты излагать историю моей фиктивной женитьбы опуская наиболее интимные места. По мере исповеди настроение моей визави меняется в благоприятном для меня направлении. Все, рассказ окончен. Уходить не собирается, но все еще сердится.
– Мог бы известить заранее, до того как согласился.
Ну, все понятно. Часто обижает не сам факт, а то, как нас перед ним ставят. Пробую оправдаться.
– И как ты себе это представляешь? Решать надо было там, на месте. И что я мог сделать, сообщить тебе всю эту байду по телефону?
– Ну, хотя бы.
Прекрасно понимает, что говорит ерунду, но надо ведь последнее слово оставить за собой. Разумнее ей в этом уступить. Оценила, улыбнулась и расслабилась. Стучит ногтем по коробочке.
– Это что?
– Мой подарок, в знак уважения и любви.
Вижу, что довольна, но укусит больно.
– Дорогой подарок. Впрочем, твои услуги тоже щедро оплачены.
Неприятно, но терпимо.
Вечером, когда ее голова уютно расположилась на моем плече, произношу, как бы вслух размышляю:
– Надо будет еще с Антоном и Настей поговорить…
– О чем? – лениво интересуется Ирина.
– Ну, как о чем? Они ведь тоже на меня обижены.
– Ой, я тебя умоляю. Впрочем… Ты когда навещаешь Сережу?
– В эту субботу.
– Забери его с собой – их ведь на выходные, наверное, отпускают? – и вези к нам на обед. Я приглашу
