роли жертвы: пришло время действовать. Я подняла руки и обеими ладонями больно ударила противника по ушам. Он замер, но я немедленно повторила удар, на этот раз он пришелся по шее. Его тело стало обмякать, он отпустил мою шею и схватился за свою голову. Я спихнула с себя парня, повалила его на землю и села ему на грудь. Он зажмурился. Резким ударом в переносицу я окончательно вырубила его. Сема потерял сознание и, раскинув руки в стороны, замер в неуклюжей позе.
Я перевела взгляд на Диму: он был все еще в сознании, рукоятка ножа торчала из его живота. Рана не опасная, пошла по касательной, вполне возможно, нож даже не задел брюшину.
– Кто вас прислал? – Я подошла к раненому и присела на корточки рядом с ним.
– Пошла вон! – процедил он сквозь зубы.
– Ты скоро потеряешь сознание. Место здесь пустое, народ не ходит. «Скорую» некому будет вызвать, потеряешь много крови и сдохнешь, как собака.
– Пошла вон, – повторил он.
– Я могу помочь.
– Лучше о себе позаботься, Папочка такого не прощает, он тебя на куски порежет, и я ему с удовольствием помогу!
– Кто такой Папочка?
Взгляд у Димы затуманился, веки опускались, он терял сознание. Тогда я ухватилась за рукоятку ножа и надавила на нее. Парень взвыл, глаза его округлились от боли.
– Я тебя порву! – Он попытался оторвать мою руку от оружия, но силенок у него было маловато, а я крепко уцепилась за рукоятку.
– Кто послал за Снежаной, кто послал за Снежаной? – повторяла я, как заведенная, пока он еще в состоянии был говорить.
– Папа Карло, – простонал Дима и отрубился.
Я поднялась с земли, взяла свою сумочку и, прихрамывая, пошла к «Фольксвагену». Уже в машине бегло осмотрела свои травмы. Разбитая губа, синяк под глазом, ободранные локти. Ножевая царапина на животе была совсем не опасной. Я достала из бардачка стерильные салфетки, они всегда там лежали, и приложила к ране, потом завела машину и резко сорвалась с места. У первого же телефона-автомата остановилась и набрала номер 02.
– На улице Казакова, на пустыре, у деревянного дома, была драка, есть раненые.
– Назовите себя, – ответили мне, но я уже повесила трубку и вернулась в машину.
Похоже, без помощи правоохранительных органов мне не обойтись – не могла же я забрать раненых парней с собой и допрашивать их в каком-нибудь укрытии! Пришлось сдать их властям. Потом, по своим каналам, я попытаюсь выведать побольше информации о преследователях Зинаиды.
Моя машина неслась по трассе со скоростью сто двадцать километров в час. Я спешила в «Золотую бухту», я была зла на Колыванову и полна решимости душу из нее вытрясти, но докопаться до правды.
– Что случилось, может, вызвать врача? – Увидев меня, администратор очень испугалась и засуетилась.
– Все нормально, – отмахнулась я, – небольшая авария. Вы не знаете, где моя подруга?
– У вас лицо разбито, давайте вызовем «Скорую», – не унималась она, проигнорировав мой вопрос.
– Говорю вам, все нормально, я сама о себе позабочусь. Где моя подруга, в номере?
– Нет, ушла, она в интернет-кафе, – нерешительно ответила девушка. Она не могла оторвать взгляда от моей опухшей физиономии.
– Где это?
– Там, – администратор показала мне, куда идти.
Часовщик, облюбованный Колывановой, сидел на своем рабочем месте и внимательно смотрел на меня. Он, как и все присутствующие, был очень удивлен моим внешним видом.
Я почти влетела в интернет-кафе. Это оказалось очень небольшое помещение, пять деревянных столов с работающими компьютерами, маленькая барная стойка в углу у окна. За стойкой скучал моложавый бармен, за его спиной, на нескольких навесных полках, красовались разноцветные бутылки с водкой, мартини, виски. Из посетителей тут была только Колыванова, она сидела ко мне спиной и просматривала какие-то документы. Я вошла с таким шумом, что присутствующие, Зина и бармен, не могли не обратить на меня внимания. Колыванова резко обернулась и, завидев меня, снова перевела взгляд на монитор компьютера. Я приближалась к ней и видела, как она быстро сворачивает все окна на экране. Яркие страницы сайтов исчезали один за другим. Когда я выросла за ее спиной, на мониторе красовалась одна заставка: ярко-красная бабочка на желтом цветке.
– Что ты тут делаешь? – Я положила руку ей на плечо и больно сдавила его.
– Я просто читала новости. – Она явно врала, голос ее дрожал, она боялась поднять на меня глаза. – Ты делаешь мне больно, – жалобно простонала она, пытаясь освободить плечо от моего натиска.
– Нам надо поговорить, пошли в номер, – я потянула ее за руку.
– Пошли, – легко согласилась Колыванова.
Скучающий бармен проводил нас безразличным взглядом. Мы вышли из интернет-кафе, и я поволокла Зинаиду в номер. Она не сопротивлялась, покорно шла позади. Когда мы уединились в номере, Зинка поинтересовалась:
– Что-то случилось, ты упала?
– Да, упала, – раздраженно ответила я. – Вот, губой за гвоздь зацепилась, а пока падала, еще и глазом на стол наткнулась. А вот тут… – Я задрала майку и продемонстрировала Колывановой рану на животе. Хоть она и была неглубокой, но выглядела некрасиво и пугающе, Зинка даже ахнула и зажмурилась.
– Что это?
– Ногтем зацепилась, представляешь, – продолжала я зло язвить.
– Не может быть, – ответила она с детской непосредственностью, чем окончательно вывела меня из себя.
– Значит так, Зиночка, если ты немедленно не расскажешь мне правду, ты будешь выглядеть так же красиво, как я!
– Ты что, будешь бить меня? – Она поежилась.
– Нет, не я. Тебя буду бить не я, а те, кто за тобой приехал.
– Это они тебя так?! – Наконец-то к ней стал возвращаться здравый смысл.
– А ты предпочитаешь верить в версию моего падения на гвоздь?
Зинка мучилась, выражение ее лица менялось каждые пять минут. То она была весела до безобразия, пыталась шутить, но неровный, пятнами, румянец и дрожащий голос выдавали ее тревогу. То она менялась в лице, хваталась за голову и говорила, что не может подобрать нужные слова. Я все это время наблюдала за ней молча и ждала. Потом она сказала:
– Мне надо выпить.
Я указала на секретер, где стояла начатая бутылка коньяка: в первый день отдыха мы позволили себе небольшое расслабление.
– Коньяк я уже допила, – сообщила мне Колыванова.
– В одиночестве? – удивилась я.
– Нет, с Артемом, – робко ответила Зина.
Я даже не успела поинтересоваться, что это за фрукт.
– Это часовщик, – она виновато посмотрела на меня, – но он хороший, и мы просто выпили за знакомство.
– Я не собираюсь добывать для тебя новую порцию алкоголя, – сказала я жестко. – Выпьешь, когда расскажешь мне, что все это значит.
– Хорошо, только обещай, что ты не будешь осуждать меня.
– Я попробую.
– Альберт, мой муж, он давно ушел от меня… – она сделала небольшую паузу, – к другой. Официально развод мы не оформляли, потому что ни мне, ни ему заниматься этим не хотелось. Но тут кое-что случилось.
