боеприпасов.
Если честно, из-за своей рассеиваемости пистолет мне не очень нравится. Другое дело старый добрый «АК».
Я часто вспоминаю, как нас вывозили на стрельбище в горы для выполнения упражнений по стрельбе.
Представьте себе два склона. На одном находишься ты, на другом – противник. Ты начинаешь спускаться и обстреливаешь еще не видимого врага, не давая ему выбраться из засады. Спустившись наполовину, ты видишь поднимающиеся силуэты мишеней. Это означает, что прямо напротив тебя залег враг с пулеметом. Делаешь поправку прицела и бьешь по мишени, обязательно стараясь положить ее. Затем спускаешься вниз, и, как только достигаешь дна ущелья, на самом верху появляются бегущие фигуры. Бросаешься на живот – и кладешь их одну за одной...
Это упражнение было заимствовано из тактики мотострелковых войск, работающих в условиях высокогорья. Мы долго недоумевали по поводу того, зачем нам пехотная тактика, но начальству, как говорится, было виднее.
То упражнение я выполнила на «отлично», потому что в руках у меня был автомат Калашникова.
Будучи страстной видеоманкой и просматривая по киноленте ежедневно, я вспомнила, как в первой серии фильма «Назад в будущее» у ливийца заклинило автомат, когда он пытался застрелить Марти МакФлая. Он выкрикнул фразу типа: «Чертов советский автомат!»
Я этому просто не поверила. Конечно, я понимаю, что в данном эпизоде было необходимо, чтобы у террориста не сработало оружие, но только не «АК», который будет стрелять в любых условиях – погруженный в грязь, утонувший в болоте или извлеченный из-под пожарища. Переводчик, который гнусавым голосом озвучивал фильм (прищепка у него, что ли, на носу?), мог бы изменить текст и сказать, что это был чертов болгарский автомат или еще какой-нибудь, но только не советский!..
В принципе с пистолетом Макарова я тоже на «ты», поэтому не думаю, что у меня возникнут какие-то проблемы с моим теперешним противником, вряд ли желающим иметь девятимиллиметровую дырку в животе.
Ошибка предыдущего боевика состояла в том, что предохранитель нужно было снять заранее, еще ложась спать. Доля секунды, которая необходима для того, чтобы сдвинуть рычажок назад, может спасти тебе жизнь.
Я не собиралась допускать ту же самую ошибку, поэтому сразу же сняла «ПМ» с предохранителя.
Прижавшись к левому косяку двери (если смотреть изнутри спальни) и держа пистолет обеими руками стволом кверху, я оттянула пружину защелки, вделанной в дверную ручку, и резко распахнула дверь.
Тихо. Надо же, мы с таким грохотом боролись на втором этаже, но никто этого не услышал. Впрочем, гостиная зала находилась немного левее, и ее потолок не имел точек соприкосновения с полом спальни.
Люблю, когда не скрипят двери, которые открываю я сама, но была бы не против тоненького скрипящего звука, если бы в мою комнату пытался проникнуть убийца.
Я спустилась по лестнице на первый этаж и подошла к двери гостиной, которая была прикрыта. Внутри слышались голоса. По всей видимости, там были оставшиеся двое террористов. По-другому их назвать не могу – все-таки произошел захват чужой территории.
Распахнув дверь ногой, я ворвалась внутрь. Меня не ждали, это было видно невооруженным глазом.
– Всем лечь на пол!
Я направила ствол пистолета на двух мужчин, которые, словно президенты, вальяжно восседали в креслах и курили. Разница между ними и первым лицом государства была в том, что президента обычно показывают одетым в костюм, а террористы почему-то были в одних плавках. Хотя мне в принципе все равно.
Мужики улеглись на пол, не спрашивая ни слова. Ствол пистолета был для них убедительнее всего.
– Руки за голову!
Наверное, им было очень неудобно лежать в такой позе, но для меня это было безопаснее всего.
Я прошлась по комнате, первым делом ища средство связи. Им оказался сотовый телефон, лежавший на тумбочке возле телевизора. Сбросив его на пол, я ударила по нему каблуком. Затем подняла снова и, включив, поднесла к уху. Молчание. Для верности я еще пару раз наподдала по аппарату, чтобы тот умолк навсегда. Затем я собрала оружие, насчитывающее два автомата «узи» и еще один «ПМ».
Теперь пора было заняться «ребятишками». Я собиралась запечатлеть их физиономии с помощью фотоаппарата и отбуксировать их подальше от этого места. На большее у меня просто не было полномочий. Но я не успела...
– Клади пистолет на пол... Быстро... – услышала я позади себя зловещий мужской голос.
ГЛАВА 9
Не было нужды поворачиваться, чтобы убедиться, что позади тебя стоит вооруженный человек, который не любит бросать слов на ветер.
Я медленно наклонилась и аккуратно положила «ПМ» на ковер. Послышался шорох, и пистолет исчез из поля зрения.
Оказывается, в доме было на одного человека больше.
– Садись в кресло. – Меня пихнули в спину.
Надо же, даже не обыскали. Это был существенный промах, который позже сослужил мне хорошую службу.
Те двое, которых я так удачно уложила на пол, теперь оказались на ногах и удивленно рассматривали меня.
Я в свою очередь старалась тщательно запомнить внешность людей, которые стояли передо мной. Совершенно стандартный набор – прически а ля Майк Тайсон, глаза, как у Дракулы, а животы – от партии любителей пива. Замечательно.
Я вспомнила одного из своих бывших инструкторов по прозвищу Моргунчик (этому прозвищу молодой лейтенант был обязан тем, что имел привычку часто моргать). Моргунчик говорил, что курсанты в гражданской одежде кажутся ему все на одно лицо, но стоит одеть их в униформу, как сразу видна индивидуальность, характер и отличительные черты каждого.
Что касается уголовников, то мне кажется напрасным рядить их в разные одежды; они все равно будут, словно «двое из ларца». Отличить их можно разве что по татуировкам. Смех смехом, а синие наколки на разных частях тела могут рассказать нам многое об их обладателях. У меня лично никаких наколок нет, хотя многие в нашей разведшколе «украсили» свою внешность аляповатыми рисунками в духе подземного царства монстров.
Я немного лукавила. При встрече я, конечно же, смогла бы узнать каждого, кто стоял передо мной, потому что в их внешности присутствовали некоторые индивидуальные черты.
Тот, что застал меня врасплох и теперь нагло ухмылялся, глядя в глаза, был довольно красивым на вид мужчиной с гладко зачесанными назад волосами и маленькой серьгой в мочке левого уха. Вне всякого сомнения, он был здесь старшим, потому что интеллекта в бесстыжих глазах было чуть больше, чем у его товарищей по оружию.
У номера второго, который всего две минуты назад лежал на полу мордой вниз, на левом плече был застарелый шрам в виде цифры семь. Очевидно, у него была серьезная травма и ему делали операцию.
У последнего свидетеля моего временного поражения были длинные, как у хиппи, волосы, закрывавшие уши. Скорее всего они маскировали какое-то уродство. Если бы не дебильный взгляд, дядя вполне мог сойти за художника начала века.
Человек с серьгой в ухе кивнул парню со шрамом:
– Пойди посмотри, что с ребятами.
Тот тут же испарился.
Старший насмешливо наблюдал за мной:
– Мы знали про тебя, но не думали, что осмелишься явиться сюда одна, безо всякой поддержки.
– Почему вы считаете, что у меня нет поддержки? – усмехнулась я.
Глаза Красавчика – так я окрестила его про себя – вспыхнули желтым огнем:
