Рипа. Опасный тип. И Эндрю начал улыбаться, думая про себя, а смог бы он справиться с Рипом?
— Могу я войти в дом? — спросил он хозяина.
Рип выложил все сразу:
— Собака решила жить с нами. Эндрю опустил голову в знак согласия и ответил:
— Я понимаю. — Затем сказал:
— У меня осталось несколько пакетов собачьего корма.
— Господи! Да он ест то, что и мы! — воскликнула Лу.
Эндрю печально заметил:
— Вы, вероятно, избаловали его. Рип ответил, защищая Лу:
— Он так питался еще тогда, когда я впервые привел его к нам.
— Вы были очень добры, взяв заботу о собаке во время моей болезни. Я так понимаю, что он даже летал с вами понемногу.
— Мне кажется, ему нравится летать. Он хороший пес.
Эндрю взглянул на Бадди, сидевшего у ног двух любовников, и спросил:
— Хочешь вернуться ко мне?
Бадди отступил на два шага. Весьма красноречивый ответ. Он не хотел идти с Эндрю.
Любой, общавшийся с собаками, знает, что они понимают человеческую речь. И умеют выражать свое отношение ко всему на свете. Хорошо хоть не говорят на человеческом языке. Вряд ли Эндрю услышал бы что-нибудь лестное.
— Давай перекусим вместе, — предложила Лу.
— Я уже поел.
Эндрю мог подолгу обходиться без пищи, да и сидеть с ними за столом не хотел. Но Лу настояла на своем. Эндрю чувствовал неловкость оттого, что его сестра живет в доме Рипа. Словно кто-то посягал на его достоинство. Но скоро он понял, что эти двое действительно любят друг друга. Хотя все равно чувствовал себя уязвленным, Он задавал Рипу вопросы о полетах. Это была стихия Рипа. Он с увлечением рассказывал Эндрю о том, как восхитительно летать. А Эндрю хотел уяснить, каковы взгляды Рипа на будущее, есть ли у него средства для содержания семьи. Серьезен ли он в отношении Лу? В Эндрю словно проснулись братские чувства. Причем впервые в жизни. Сможет ли Рип обеспечить Лу? Достаточно ли крепко он ее любит? Вот вопросы на все времена.
Эндрю сидел за столом в столовой и смотрел на них. Он видел, как его сестра улыбается Рипу, и понимал, что Рип обожает Лу. Эндрю и не подозревал, что судьба сестры так волнует его. И неожиданно для самого себя он начал рассказывать о своих путешествиях с Бадди.
Бадди сидел под столом. Было ясно, чью пес выбрал сторону. Но он молча слушал, как говорит его старый товарищ, хотя это молчание и не было оправданием последних поступков бывшего хозяина.
Двое влюбленных так никогда и не узнают, насколько отношение собаки к Эндрю помогло им.
Рип начал отходить. Во-первых, потому, что Лу приняла брата с радостью, а во-вторых, потому, что тяжеловесный Эндрю разоткровенничался — хоть и говорил слишком много и долго. Это был рассказ о его странствиях… без радио, в одиночестве — когда человек имеет слишком много времени для размышлений.
Внезапно Эндрю вспомнил соображения Джоанн о важности настоящего и о том, что она может делать сейчас и где находиться.
Конечно, Лу и Рип приветливы и гостеприимны, но интересен ли им Эндрю на самом деле? Бадди и тот бесстрастно отвернулся. Визит не принес радости Эндрю. Сестра подозрительно весела и суетлива, а Рип просто старается быть вежливым ради Лу.
— Вы уже ссорились? — вдруг спросил Эндрю.
— Постоянно ругаемся, — это сказал Рип, улыбаясь смеющейся Лу.
Лу пояснила:
— Он хочет, чтобы я готовила. — Она расхохоталась.
Рип откликнулся:
— Она учится. Лу похвасталась:
— Я делаю классные тосты и еще могу открывать банки с консервами.
Смех Рипа смешался с ее смехом.
Пес под столом сидел тихо. Эти люди — как-то они решат. Его ведь могут и не спросить.
Эндрю украдкой посмотрел под стол. Может быть, Бадди вернется к нему? Эндрю хотел бы этого. Но он был достаточно умен, чтобы не вытаскивать собаку из укрытия.
Пес, конечно, чувствовал, что его единственной защитой были те двое, которых он выбрал.
Эндрю припомнил времена, когда он был болен, лежал, полумертвый, в одеялах у большого костра и пришли волки. Бадди держал их на расстоянии рычанием и то и дело атаковал их. Он был храбрым псом и умел поступать по своему усмотрению.
Когда Эндрю наконец встал, чтобы уходить, Лу подошла к нему и обняла. Он взглянул на Рипа, который стал близким человеком для его сестры. Рип местный житель. Он любит Лу. Все нормально. Рип пожал Эндрю руку, но не принял его как родственника… пока.
Эндрю, старательно опираясь на трость, направился к ранчо, к большому дому Киперов. В полном одиночестве.
Джоанн не оказалось в ее комнате, Эндрю никак не мог ее найти. Наконец он спросил одну из горничных. Та ответила:
— Надо позвать Клару — она помогала мисс Муррей упаковываться.
Упаковываться? Все внутри Эндрю окаменело. Уехала? Куда же?
Пришла Клара и улыбнулась, когда ее спросили:
— Где мисс Муррей?
— Поехала в гости к другу на Запад, как мне сказали. Она, кажется, говорила с миссис Кипер.
Эндрю ворвался в контору Минны, бросаясь с вопросом к каждому:
— Где мисс Муррей?
Тут появилась сама миссис Кипер и принялась ему объяснять:
— Она уехала к друзьям поиграть в карты. Думаю, это будет турнир по бриджу.
— Где? — это был даже не вопрос, а жесткое требование.
— Я не припомню, чтобы она говорила, где это, но часть ее платьев еще осталась здесь. Она вернется.
— Когда?
— Милый мальчик, я не знаю. Я с ней не говорила. Она только написала записку и уехала. Это произошло так внезапно. Если она решила поспеть на бридж, то это было в последний момент.
— Не оставила ли она записки для меня?
— Нет, насколько мне известно. Вы не посмотрели в своей комнате?
Он вышел, не ответив. Это заставило миссис Кипер загадочно улыбнуться.
В своей комнате Эндрю не нашел записки от Джоанн. Он пришел в ярость — она была его женщина! Как она могла уехать так внезапно? Он все думал об этом, а сам бросался на слуг, убиравших комнаты, и заставлял их обыскивать все корзины для бумаг. Но и там ничего не было.
Роско убеждал Эндрю, глядя на него честными глазами:
— Мы никогда не выбрасываем ничьих записок, даже если они лежат три недели. Мы не касаемся ни записок, ни писем, если они не скомканы, не порваны и не брошены в корзину.
— Вы знаете, куда она уехала?
— Кто?
— Мисс Муррей.
— Ах, эта. Нет. Мы не обратили внимания. Он повернулся и закричал в сторону:
— Эй, Ник!
Ответа не последовало, но кто-то спросил:
— Его нет здесь. Он нужен? И Роско ответил:
— Да. Позови его. — Затем повернулся к Эндрю:
— Если здесь и есть кто-то, кто знает все, то это Ник. Мы поговорим с ним.
