было судить о чем-то еще – например, о его эмоциях или характере. Слишком непохожа аура на человеческую. Икен даже не мог сказать, был ли джаа магом.
Когда тварь насытилась, магистр снял с себя Невидимость и выступил из тени.
Реакция твари была мгновенной. Она выбросила щупальца, и волшебник оказался опутан ими как пленник веревками. Шершавые кольца охватили даже голову. Человек не мог пошевелиться. Тварь поднесла его к собственному телу, выпростала откуда-то свои острые лапки-челюсти и приблизила их к горлу Икена.
– Надеюсь, ты достаточно разумен, чтобы отличить гостя от пищи? – сказал магистр.
Джаа остановил свои устрашающие инструменты около горла волшебника.
– Ты хочешь меня напугать? Возможно, это у тебя получится. Но зачем? Если ты хочешь что-то у меня узнать, то я пришел сюда именно для того, чтобы поговорить.
Джаа убрал свое оружие.
– Мне было бы легче говорить, если бы ничто не сдавливало мне грудную клетку.
Никакой реакции.
– Ты ведь джаа?
Существо не пошевелилось.
– Послушай, я пришел сюда добровольно, чтобы поговорить с тобой. Легенды говорят о джаа всякое. Но сходятся на том, что твоя раса разумна. Единственная черта, общая для всех разумных существ – это любопытство. Разве тебе не интересно узнать, зачем я пришел, о чем хочу спросить и что предложить?
Вдруг Икен почувствовал, как у него холодеет в животе. Это был не страх, а другое ощущение. Что-то очень знакомое, но неуместное здесь, в подземном зале. Ну конечно – это ощущение свободного падения! То же самое чувство, которое испытываешь, когда высоко в небе снимаешь с себя Левитацию и начинаешь падать вниз.
Но они не падали. Вместо этого они плавно поднимались вверх, к потолку. И снова Икен не почувствовал давления ветра снизу, который всегда сопровождает заклинания группы Левитации. 'Как оно летает? Что за магия поддерживает его вес?' – спрашивал себя Икен и не находил ответа.
Они висели высоко под потолком пещеры. Волшебник посмотрел вниз. Конечно, магу воздуха не полагается бояться высоты, но положение все равно не радует. Интересно, тварь понимает, что он тоже умеет летать? На его голове сейчас не было повязок, и определить его магические способности мог только другой маг снов, света или воздуха. Насколько мог судить Икен, джаа не был ни тем, ни другим, ни третьим, так как не имел внутри себя запасов маны этих стихий. Если легенды не врут, то джаа должен быть магом, но каким?
– Мы так и будем висеть под потолком твоего жилища? Я думаю, ты меня понимаешь. Я видел твою охрану. На них нет амулетов-переводчиков. Значит, вы как-то общаетесь. Так почему бы нам не поговорить?
– По-ого-ово-орим.
Это был голос джаа, больше похожий на тягучий стон.
– Значит, ты все-таки умеешь говорить?
Молчание.
– Мне казалось, ты был не прочь поговорить. Я подумал, если этот джаа сказал 'поговорим', значит он согласен:
– О-она-а.
Самка?!
– Так ты девочка? Или женщина? Как правильно называть джаа женского пола? Ты ведь взрослая джаа?
В ответ джаа выпростала свои лезвия.
– Хорошо, хорошо. Я понял, что последний вопрос тебе не понравился. Извини, но я не могу догадаться заранее, какие вопросы тебе не понравятся. Я делаю вывод, что ты – вполне взрослая джаа.
Самка ничего не ответила, но убрала свои лапки-челюсти.
– Кажется, ты не очень разговорчива, – заметил старик. – Придется мне попытаться компенсировать это досадное обстоятельство своей собственной болтливостью.
– По-опро-обуй.
Икен спросил себя: ему почудилось, или это существо пошутило? Не хватало еще разбираться с чувством юмора твари, о которой практически ничего не известно. Кроме того, что это уже взрослая девочка.
'Взрослая девочка' на этот раз проявила инициативу и сама задала вопрос:
– Це-ель?
– Моя цель? Определенно не в том, чтобы разнообразить твой рацион. Я пришел поговорить. У входа в твою пеще… в твой дом стоит отряд ордынцев. Неподалеку есть целая крепость. Ты ведь понимаешь, кто такие ордынцы?
– Ко-оне-ечно-о.
– У меня с ними есть… некоторые дела, но мне надо понять, как во всем этом замешана ты. Ты ведь союзник ордынцев?
Молчание.
– Ты служишь им? Подчиняешься им?
Икен почувствовал, что хватка твари стала гораздо жестче. С большим трудом он прохрипел:
– Хорошо… я… понял!
Тварь ослабила хватку.
– Послушай, возможно, ты очень любишь язык жестов, но если дело пойдет так дальше, ты прикончишь меня раньше, чем удовлетворишь свое любопытство. Ты ведь могла просто сказать 'нет'?
– Мо-огла-а.
Магистр мысленно выругался. Если, согласно легендам, бывали добрые и злые джаа, то эта – явно не из добрых.
– Вероятно, ты не раба и не пленница ордынцев. Но, если бы это было так, я, возможно, помог бы тебе.
Никакого ответа.
– Ты ничего не ответила на мое предположение насчет союза. Не похоже на то, что ты их враг. Ведь они тебя кормят. Так какой смысл тебе иметь с ними дело?
– Вы-ыго-ода-а.
– Хм. Выгода? Но ведь речь не идет о деньгах?
Молчание.
Интересно, как понимать это ее молчание в ответ на очень простые вопросы? Понимает ли она все, что ей говорят?
– Тогда, возможно, это общая цель?
– Вре-еме-енна-ая.
Надо же, как эта тварь ухитряется отвечать всегда одним словом. Может быть, она понимает речь, но сама не умеет складывать длинные фразы? Нет, что-то непохоже. Были вопросы, на которые можно было ответить одним словом, но джаа предпочла промолчать.
– Если я правильно тебя понял, у вас есть некая, временная общая цель, верно? Возможно, эта цель выгодна и мне – хотя бы временно. Что это за цель?
– Во-ойна-а.
– Война? Постой, но ведь война – это не цель, а средство. Средство добиться какой-то цели с помощью войны. Кто-то на войне богатеет, кто-то получает власть, кто-то защищает себя, и так далее. Какая же цель у тебя?
– Сме-ерть.
Ничего себе цель…
– Смерть? Я не понимаю, ты что, хочешь погибнуть?
– И-иди-ио-от.
Неизвестно, как там насчет юмора, но ругаться это существо, определенно, может.
