идеалы — это их идеалы. Конечно, она воспитает патриотом и своего сына, и других детей, если Бог пошлет их ей. Им с Флетчером надо прийти к какому-то соглашению. А времени осталось так мало.
Вера спешила домой. Она бежала по своей улице, когда дверь одного из домов открылась и к ее ногам полетел какой-то сверток. Вера наклонилась и подняла его. Это был плакат, изображавший ее саму с колониальным флагом в руках в объятиях английского солдата.
— Предательница! — крикнула ей женщина, выглянувшая из двери.
Плакаты были разбросаны повсюду, а один висел на дверях ее дома. Вера собрала их и, войдя в комнату, бросила в камин.
— Элизабет, скажи, ты не сомневаешься во мне, в моей преданности делу восставших? — возбужденно спросила миссис Эшли.
— Конечно, нет, — ответила девушка.
— А ты знаешь, что обо мне говорят?
— Нет, — солгала Элизабет.
— Просто ты не хочешь расстраивать меня. Ведь я отдала годы жизни и все силы нашему делу. Почему же я не могу любить того, кого выбрало мое сердце? Люси Гэйдж вышла замуж за генерал-губернатора, но не заслужила такого презрения, как я!
— Может быть, потому что у нее не было выбора, а у Вас был.
— Выбор? — переспросила Вера и повернулась к огню.
— Лейтенант честный и гордый человек, миссис Эшли, — сказала Элизабет, — и он никогда не предаст свой флаг, как и Вы свой.
Девушка подошла к Вере и обняла ее за плечи. И они надолго погрузились в молчание.
Элизабет спала, а в своей колыбели мирно посапывал Джонотан, когда вернулся Флетчер. Он долго глядел на огонь, пылающий в камине. Вера подошла к нему и присела рядом.
— Все кончено, — сказал лейтенант. — Завтра будет отдан приказ об эвакуации. Войска и горожане покинут город на кораблях. У нас есть несколько дней до того, как восставшие войдут в Бостон. Вера, ты должна ехать вместе со мной. Тебе нельзя оставаться в этом городе.
— Но как я поеду с тобой? Как любовница?
— Нет, ты поедешь со мной как моя жена. Мы сможем обвенчаться на корабле. Если лорд Перси все- таки решит уволить меня из армии, так тому и быть.
— Но почему бы тебе не сделать этого сейчас?
Мы могли бы уехать куда-нибудь тайно.
В ответ лейтенант только покачал головой.
— Вера, ты — моя жена. Я всегда относился к тебе именно так, и ты это знаешь. Но наш сын! Я не хочу; чтобы его считали незаконнорожденным. Это усложнит ему жизнь.
— Флетчер, у нас еще есть время исправить это. Ты сказал, что корабли уходят через Несколько дней. Никто об этом не будет знать. Ведь мы любим друг друга и должны быть вместе. Но я не смогу жить среди врагов. Я не смогу предать своих товарищей. У меня тоже есть чувство долга, как и у тех мужчин, которые погибают, выполняя свой долг.
— Нет, Вера, люди, о которых ты говоришь, — безумцы.
— Они живут ради славы.
— Война — это не слава, это смерть и страдания, она разлучает с любимыми… Как мне жить без тебя? Ведь ты моя жизнь, Вера.
— Не говори так, — сказала она, поднося его руку к своим губам.
Он крепко прижал ее к себе, спрятав лицо в пушистых волосах. Он никогда не забудет их чудесного запаха, наполненного ароматом июньских полевых цветов.
— Вера, ты не забудешь меня, когда окончатся все эти ужасы и страдания?
— Нет, дорогой, я никогда не забуду тебя.
Над гаванью проносились серые облака. Мостовые дрожали от топота тысяч солдатских башмаков. Все британские войска и все сторонники короля грузились на корабли. Вереница женщин стояла на набережной, провожая своих возлюбленных. Уезжали только те женщины, которые стали законными супругами офицеров.
В городе уже были разобраны баррикады. Война закончилась.
— Вера, — сказал Флетчер, обнимая молодую женщину, — я хочу, чтобы Джонотан помнил обо мне. Чтобы он никогда не думал обо мне плохо.
— Обещаю тебе это, — сквозь слезы ответила Вера.
— Родная, ты обещала не плакать. Я люблю тебя!
— И я тебя, милый.
— Так что же мы делаем с нашей любовью, дорогая! — воскликнул Флетчер.
— Каждый из нас выбрал свой путь и следует ему.
— Я никогда не говорил тебе. Вера, как уважаю тебя, твои убеждения. Оставайся такой всегда.
— Флетчер!
— Давай попрощаемся, дорогая, иначе я никогда не уйду.
Флетчер поцеловал ее волосы, как это делал всегда в их самые счастливые минуты, и вышел, не оглянувшись.
Вера смотрела ему вслед до тех пор, пока могла различить в толпе его фигуру. «Флетчер, милый Флетчер, не уходи!» — этот крик рвался из ее груди, но она продолжала стоять молча.
На кораблях были подняты паруса, и они готовились покинуть Бостон.
Глава 33
Джонотан был высоким красивым мальчиком с черными, как смоль, волосами и большими зелеными глазами. Он выглядел старше своих лет.
Сегодня, в воскресенье, он был одет в темный строгий костюм, сшитый специально для посещения богослужений. Костюм очень мешал Джонотану, который не мог ни минуты устоять на месте.
Погода была удивительно теплая для конца октября. Солнце ярко светило, деревья окрасились во все оттенки красного, оранжевого и желтого цветов. Джонотан шел с мамой вдоль берега реки, которая серебристой лентой извивалась между поросшими лесом холмами. Вернее, он бежал впереди нее, ведь вокруг было столько интересного!
Мальчик спешил к своему любимому старому вязу, склонившемуся над заводью. Он очень любил залезать на него и воображать себя всадником, скачущим по лесу и сражающимся с врагами. В мечтах он воевал всегда с одним и тем же человеком. Как ни странно, этим человеком был его отец. Джонотан был очень сердит на него за то, что он оставил их с мамой.
Мальчик не верил в то, что его отец умер, хотя в деревне все знали об этом. Мама тоже считала, что отец жив. Джонотан подбежал к любимому вязу и увидел, что дерево уже занято: на нем сидел бородатый мужчина.
Жизнь Веры в Лонгмедоу вошла в свое спокойное русло. Теперь это была уже совсем не та женщина, которая в свое время покинула деревню ради Бостона.
Сама деревня совсем не изменилась со времен детства Веры, но люди менялись на глазах. Многие мужчины возвращались с войны израненные, другие потеряли на войне близких друзей, и это накладывало неизгладимый отпечаток на всю их дальнейшую жизнь.
К этой категории можно было отнести и Уильяма Блисса, когда-то веселого и беззаботного юношу, с которым Вера была знакома с детства. Вернувшись год назад из армии, Уильям стал постоянным спутником Веры. Он провожал ее с сыном после воскресной службы и частенько напрашивался на обед. Вот и сейчас Уильям подошел к Вере, предложив ей свою руку.
— Джонотан! — позвала Вера.
— Не зовите его, пусть побегает. Ведь здесь с ним не может случиться ничего дурного.
— Конечно, Вы правы.
— Я очень рад, что мы с Вами снова подружились, — сказал Уильям. Вера промолчала.
— А знаете, что говорят о нас в деревне?
— Нет, — солгала Вера.
