– Теперь у вас нет оснований жаловаться?
– Нет.
– С вами обращаются вежливо?
– Да.
– Питание, книги?
– Благодарю вас, сэр, мне ни в чем не отказывают.
– Присядьте, Револьс, – пригласил Триллинг.
В продолжение разговора лицо Катиля оставалось безучастным. Казалось, какая-то тайная мысль не давала ему покоя. Триллинг уже привык к мраморной бледности своего узника, к его внезапным переходам от состояния глубокой депрессии к болезненному возбуждению. Сегодня Револьс был явно чем-то угнетен. Он не говорил с Триллингом, как обычно, о новейших проблемах физики и о неоспоримости существования бога.
– Не нужен ли вам врач? – спросил Триллинг.
– Врач? – усмехнулся Револьс. – Меня исследовала на днях целая медицинская комиссия.
– Эта комиссия решает вашу судьбу, Револьс.
– Мою судьбу?
– Да. Все зависит от того, признают ли они вас психически здоровым или больным.
– Но ведь я совершенно здоров!
– Конечно, я не сомневаюсь в этом. Но комиссия пришла к противоположным выводам. И в ваших интересах взять себя в руки и вести себя на комиссии так, как, по мнению этих идиотов, должен вести себя здоровый человек.
– А кто именно?
– Это я вам подробно расскажу.
– Увы, это ни к чему, – грустно сказал Револьс. – Комиссия-то уже прошла.
– Так и быть, я добьюсь для вас новой комиссии.
– О, спасибо, – громко сказал Револьс, приходя в хорошее настроение. – Я верил и знал, что бог меня не оставит, что он пошлет мне защитника.
– Это долг каждого христианина – помогать друг другу, – заметил Триллинг.
Толстая решетка и давно не мытые стекла единственного окна делали комнату полутемной. Окно выходило во двор. Чахлый клен, наполовину облетевший, несмело заглядывал в окно. Двор был грязным и никогда не убирался. Там и сям кучи антрацита, битого кирпича, песку. Большой мусорный ящик, наполненный с верхом, довершал общее впечатление.
Во двор вошел мужчина лет тридцати. На нем была вельветовая куртка с закатанными рукавами и спортивные бутсы на толстой каучуковой подошве.
Осторожно оглядевшись, мужчина нырнул в подъезд. Он миновал два марша ветхой деревянной лестницы, пропахшей мышами, и отпер обшарпанную дверь. Войдя, он тщательно заперся изнутри.
– Зябнешь, бедняга? – обратился он к клену, заглядывавшему в окно. – Что делать, жизнь наша собачья.
В комнате пахло промозглой сыростью, и мужчина включил газовую горелку, чтобы немного нагреть воздух.
мурлыкал он под нос, убирая комнату.
На квадратном столе, стоявшем посреди комнаты, беспорядочной горой громоздились различные миниатюрные детали, волноводы, лазеры и транзисторы.
Но человек, видимо, не считал, что на столе царит беспорядок. Пройдя мимо стола, он подошел к стальному шкафу, похожему на банковский сейф. На боковой стенке сейфа имелось несколько приборов. Их круглые циферблаты приковали к себе внимание человека. Он долго вглядывался в показания приборов, пристально следил за капризными движениями легких стрелок.
– Нет, еще не готово, – сказал он сам себе и вытащил сигарету. – Но уж на этот раз промашки не будет, клянусь честью!
Несмотря на относительную молодость, человек был более чем наполовину сед. Глаза его беспокойно бегали, мелкая непрерывная дрожь в руках изобличала хронического алкоголика.
Придвинув стул, видавший лучшие времена, он освободил себе краешек стола и принялся делать какие-то расчеты. Карандаш быстро скользил, исписывая листок за листком, а человек то улыбался, то хмурился, время от времени тихонько бормоча: «Данные рентгеновского анализа надо ввести на целый час раньше… Гм, мешает коэффициент усиления… Выигрывая в скорости, я проигрываю в мощности… А интеграл-то расходится!»
Быстро стемнело. Серенький день уверенно шел к своей гибели. Человек повернул выключатель, и тусклая, казалось, насквозь пропыленная лампочка осветила лабораторию. Ранние морщины на угрюмом лице человека, подчеркивавшиеся вечерними тенями, стали еще заметнее.
– Что-то опаздывает мой лучший друг, – тихо произнес человек, по странной ассоциации улыбнувшись далеким воспоминаниям. Улыбка неожиданно скрасила его, сделав почти привлекательным. На щеках появились юношеские ямочки, глаза молодо заблестели.
Неожиданно послышался тихий стук в дверь. Улыбка тут же сбежала с лица человека. Он устало подошел к двери и отпер ее. В дверь быстро проскользнула грузная фигура, в темных очках и шляпе,
