когда мы виделись в последний раз?
— В баре? Ты был тогда с рыжей девицей по имени Мариетта.
— Ага, значит, помнишь. — По его взгляду невозможно было догадаться, о чем он думает.
— Помню. — Кейтлин постаралась сказать это безразличным тоном, хотя от одного упоминания имени девицы ее пронзила боль.
— Странно, что ты запомнила Мариетту. — Флинн не сводил с Кейтлин глаз. Но дело не в ней. Ты мои слова не забыла?
— Напомни.
— Я обещал, что через пять лет вернусь на ранчо. И сдержал свое слово, Кейтлин. Судя по твоему виду, ты этого не ожидала.
— Значит, вот почему ты здесь, — с трудом произнесла побледневшая Кейтлин.
— Да.
— Ты мог бы написать. Или позвонить.
— Мог бы, разумеется, но предпочел сообщить тебе обо всем сам, лично.
— Не считаясь с моими чувствами?
Флинн не ответил, и опять в его глазах промелькнул странный огонек. Подавляя гнев, Кейтлин произнесла сквозь зубы:
— Тебе хотелось увидеть, как я восприму эту новость? Да ты садист, Флинн. Он в ответ лишь пожал плечами.
Руки Кейтлин сжались в кулаки.
— Теперь, когда ты все сообщил мне, можешь уезжать.
— Нам надо поговорить.
— Не сегодня, Флинн. Мне нужно время, чтобы все обдумать.
Он долго смотрел в ее лицо, затем взял шляпу и пошел к двери, но остановился и, обернувшись, сказал:
— Я вернусь.
Глава 3
— Привет, ковбойша.
Фигурка в джинсах обернулась.
— Привет, ковбой.
Прошла неделя с момента их последней встречи. Из-под полей ковбойской шляпы глаза Кейтлин казались изумрудно-зелеными.
— На этот раз я не слышала самолета, Флинн. Или ты вернулся к прежнему способу передвижения и прибыл верхом?
Он рассмеялся.
— Из Остина[2]? Едва ли. — Ты давно за мной наблюдаешь? — Порядочно. Кейтлин положила кисть на край ведерка с краской и подошла к Флинну. Его вновь поразила ее стройность и то, как она изящно двигается. Пряди кудрявых волос выбились из-под «стетсона». Правда, вид у нее был несколько потерянный, и это тронуло душу Флинна, но он всеми силами противился тому, чтобы чувства к Кейтлин захлестнули его. — Зачем ты приехал? — спросила она.
— Тебя повидать.
— Не похоже на дружеский визит. Ты явился ради закладной на ранчо.
— Разве мужчина не может просто поухаживать за очаровательной Кейтлин Маллинз?
Она сжала губы.
— Может, обойдемся без колкостей, Флинн? После того как мы все обговорим… я попрошу тебя уехать.
— Ты приняла комплимент за язвительность. Раньше быть твоим гостем считалось честью. У тебя часто бывают вечеринки?
— Нет, — отрезала она.
— Неужели тебе не наносят визиты мужчины?
— Здесь нет никаких мужчин.
— Трудно поверить.
— Ты можешь верить чему хочешь, Флинн. — Кейтлин усталым жестом провела по волосам. — У меня нет на это времени, как нет времени отвечать на остроты и оскорбительные намеки. Флинн протянул руку и дотронулся до ее щеки. Кейтлин отпрянула, на что он мягко сказал:
— Я просто вытер краску.
— Я сама это сделаю дома.
— С каких пор ты стала такая колючая, Кейтлин?
— А с каких пор ты стал таким властным и самонадеянным? — в тон ему ответила она.
Флинн долго молчал. Его поразил усталый вид Кейтлин. Казалось, она вот-вот рухнет от изнеможения.
— Давай кончим этот никчемный разговор, — тихо предложил он.
— Тебе лучше уехать.
— Пока повременю. Скажи, почему ты надрываешься в такую жарищу?
— Надрываюсь? Я крашу ограду.
— Тебе остается только добавить, что ты получаешь от этого удовольствие. — Мне нравится красить.
— Но почему ты работаешь одна? Скажи честно, Кейтлин, ты что, пытаешься самостоятельно вести хозяйство?
Она бросила на него взгляд, в котором смешались возмущение и наигранное простодушие.
— Конечно же нет! Мне одной не справиться.
— Но на ранчо что-то не видно ковбоев. — Они есть, хотя их немного. Сейчас они на пастбище: ловят и клеймят животных.
Так что твои опасения, Флинн, необоснованны.
Кейтлин устало улыбнулась. Она выглядела такой беззащитной! Флинну захотелось уберечь ее от непосильных забот. Он с трудом проглотил застрявший в горле ком.
— Все равно непонятно, как ты управляешься.
— Поверь мне на слово. Я не собираюсь отвечать на твои вопросы.
— Ты кое о чем забыла.
— О закладной? Я не забыла. Эта мысль преследует меня день и ночь. Я знаю, что должна регулярно вносить плату, и я это сделаю.
— Рад слышать.
— Конечно, теперь, когда Билл в этом не участвует, ситуация изменилась. Что бы ты ни говорил, но Билл — человек добрый.
— А я — чудовище? — озорно улыбнулся Флинн.
— У меня такое ощущение, что ты никому ничего не прощаешь.
Улыбка исчезла с лица Флинна. Неужели Кейтлин не понимает, что некоторые вещи нельзя простить?
— Я — бизнесмен, Кейтлин, и не в пример твоему другу Биллу не позволяю дружбе мешать делам, хотя и выгляжу чудовищем в твоих глазах. А теперь скажи мне честно, почему на ранчо так мало ковбоев. — Я не обязана перед тобой отчитываться. Ты можешь интересоваться только платежами. К тому же ответ тебе известен — отсутствие денег. Все очень просто, Флинн.
— У тебя нет денег на ковбоев?
— Говорю тебе, что ковбои есть. Правда, их не так много, как требуется.
— И поэтому ты из последних сил работаешь сама.
На щеках Кейтлин выступили красные пятна, а в глазах вспыхнуло негодование.
— Ты, кажется, вздумал меня жалеть, Флинн Хендерсон? Прибереги свою жалость для кого-нибудь другого. Я живу на собственном ранчо и делаю то, что хочу. Допускаю, мои дела могли бы идти успешнее. Но учти, я не выношу жалости.
