– Не проще ли нам сейчас разъехаться в разные стороны, – спросил его Максим. – Скажите, в состоянии ли вы вести свою машину или нужно попросить Джулиена, чтобы он вас заменил?
– Одну минуту, – сказал Фэвелл, – я сейчас приду в себя, для меня это ужасный шок.
– Ради бога, возьмите себя в руки, – сказал Джулиен, – если вам так уж необходимо выпить, вернитесь в дом мистера Бейкера. Полагаю, что он знает, как бороться с шоковыми состояниями, а на улице нечего устраивать демонстрации.
– Вам-то, конечно, хорошо. Вы добились того, что вам было нужно, а Бейкер еще и напишет все это для вас черным по белому. Теперь вы, Джулиен, можете, по крайней мере, раз в неделю обедать в Мандерли и, я уверен, что вас пригласят в крестные отцы к первому же ребенку.
– Поедем, – сказал Джулиен Максиму. – Мы можем составить наши дальнейшие планы по пути. А вам, – обратился он к Фэвеллу, – я бы советовал поехать к себе домой и лечь в постель. Будьте очень осторожны на улице, а то угодите в тюрьму за убийство. И еще кое-что я вам хочу сказать. Как должностное лицо я имею некоторые права, которыми немедленно воспользуюсь, если вы вернетесь в Керритс или его окрестности. Шантаж – не очень почетное занятие. В нашей стране знают, как бороться с шантажистами. Так как я вас, вероятно, больше не увижу, то счел необходимым предупредить вас об этом.
Фэвелл взглянул на Максима:
– А вы оказались в выигрыше, Макс, и думаете, что совсем избавились от меня и от закона. Но я сумею справиться с вами, сумею одолеть вас.
– Если вы хотите еще что-нибудь сказать, говорите сейчас.
– Нет, я не буду вас сейчас задерживать, поезжайте! – И он насмешливо помахал нам рукой.
– Он ровно ничего не сможет сделать, – сказал Джулиен. – Эта издевательская улыбка и жест рукой были частью его блефа. Все эти парни одинаковы. У него нет никакой надежды возбудить против вас дело, и он сам это отлично знает. Я предчувствовал, что все объяснения мы получим от Бейкера. Страшная штука – эти злокачественные опухоли. И вполне достаточно того, что знала миссис де Винтер, чтобы молодая красивая женщина решилась на отчаянный шаг. Я думаю, вам самому это никогда не приходило в голову, де Винтер.
– Нет, – ответил Максим, – никогда.
– Ваша жена была очень смелой женщиной и ничего не боялась, кроме медленной и мучительной смерти. И она решила избавиться от такого конца. Предполагаю потихоньку и исподволь рассказать обо всей этой печальной истории в Керритсе и в округе, чтобы прекратить возможные сплетни. Очень досадно, что в сельских местностях так любят сплетничать. Люди любят распространять самые невероятные слухи, лишь бы для этого был маленький повод.
Газеты вряд ли будут и дальше заниматься вами. Через день-два все замолкнут.
Сейчас половина седьмого, что вы думаете предпринять дальше? Я думаю заехать к своей сестре – пообедать у нее, а затем последним поездом уехать домой. Она будет очень рада, если вы оба заедете вместе со мной и тоже отобедаете у нее.
– Я очень благодарен вам, – сказал Максим, – но, пожалуй, мне сегодня не хочется обедать в гостях. Необходимо поговорить с Фрэнком, который весь день сидит у телефона и ждет моего звонка. Я думаю, что мы пообедаем в ресторане, переночуем в гостинице и утром вернемся к себе.
Максим повел машину к дому, указанному Джулиеном, и на прощанье сказал ему:
– Невозможно выразить словами благодарность, которую я испытываю к вам за все то, что вы для меня сделали.
– Поверьте мне, – прервал его Джулиен, – вам следует постараться забыть обо всей этой мрачной истории. Уверен, что Фэвелл больше не будет вас беспокоить, а если ему вздумается снова появиться, сейчас же сообщите об этом мне, и я уж сумею с ним расправиться раз и навсегда.
Советую вам устроить себе короткий отпуск, например, съездить за границу для того, чтобы отдохнуть и рассеяться. В Швейцарии в это время года очень хорошо. А кроме того, как только вы уедете, сейчас же прекратятся всякие сплетни по вашему адресу. Старая поговорка верна – с глаз долой – из сердца вон. А ведь мистер Тэбб мог наболтать много всякого вздора, который и служит темой для местных сплетников.
Он собрал свои вещи – пальто, трость, портфель, очки – и сказал:
– Комплект полный. От души желаю вам обоим всего хорошего. Отдохните и ни о чем больше не тревожьтесь.
Мы остались в машине одни, и Максим вновь включил мотор. Мы не говорили между собой, но его рука все время прикрывала и согревала мою.
Я не смотрела по сторонам. Машина остановилась перед маленьким рестораном в одном из узких переулков Сохо.
– Ты утомлена и голодна. Обед пойдет тебе на пользу и мне также. И насчет выпивки Фэвелл был прав, нам нужно выпить бренди. Когда мы пообедаем, мы больше не будем спешить. Где-нибудь по дороге мы остановимся в гостинице и переночуем там, чтобы утром выехать в Мандерли. Ты ведь не захотела бы обедать у сестры Джулиена и поздно ночью возвращаться на поезде. Нет?
Максим допил бренди и взглянул на меня. Его глаза в темных кругах утомления казались очень большими на бледном лице.
– Как ты думаешь, – спросила я, – многое ли знает и о многом ли догадывается Джулиен?
– Думаю, что он знает, безусловно, знает. Но никогда ни слова не скажет.
Он заказал себе еще бренди и медленно произнес:
– Теперь понятно, что Ребекка нарочно стараюсь взбесить меня и для этого лгала. Это был ее последний блеф. Она хотела, чтобы я выстрелил в нее, и вот почему она смеялась, умирая и глядя мне в глаза. Это была ее последняя шутка, и я до сих пор не уверен, что она не выиграла в нашей долгой борьбе.
