— Ну сучка паршивая! — прорычал Крильман. — Сбежала, гадюка!
— Вряд ли она сама это сделала, — я узнала голос второго студента-труповоза. — Ей наверняка кто-то помог. Хотя этих детективов сам черт нынче не разберет. Те двое до сих пор без сознания лежат — отключили профессионально. Санитарки-дуры ментов вызвали. Ну, дрянь, мне бы только добраться до нее! — проскрипел он зубами. — Сашку уделала, моего лучшего друга!
— Доберемся, не сомневайся. Если в конторе не окажется, то у нас есть ее домашний адрес в паспорте…
Машина остановилась, видимо, на выезде со двора на проспект, и тут послышался вой милицейских сирен.
— Уже примчались, мусора поганые, — усмехнулся студент. — Один хрен, про нас ничего не раскопают.
— Естественно, — мерзко хихикнул Крильман, — все подозрения на урок… Дежурная скажет, что они грозились всех поубивать за то, что их жмурик пропал! Вот и поубивали, ха-ха!
— Главное, чтобы эта тварь ничего никому сообщить не успела.
— Как же, станет она звонить, — трогаясь с места, сказал доктор, — если сама людей покалечила на рабочем месте. Никто ведь не докажет, что она в холодильнике лежала. Так что ей самой срок светит. Наверняка она в свое агентство помчалась. Ну, зараза, как только поймаем, я лично вырежу ей печень без наркоза! И гланды вырву. И все зубы! Вместе с челюстью. И ноги переломаю!
— Правильно, Лев Моисеевич! — радостно поддержал студент. — А потом то, что останется, в гроб положим и живьем закопаем вместе с этим лопоухим детективом!
— Закопаем, закопаем, — проворчал Крильман. — Лишь бы они сейчас в своей конторе были. Хорошо, что этот придурок свою визитку оставил Замуховскому.
Я лежала сзади на полу ни жива ни мертва и проклинала себя за то, что влезла в эту машину. Казалось, мучения мои никогда уже не кончатся. Надо было все-таки бежать оттуда подальше, а не лезть из огня да в полымя. Эх, лучше бы я действительно стояла в очереди за туалетной бумагой!
Их злые голоса раздавались прямо надо мной, и я отчетливо разбирала слова, от которых мороз пробегал по коже. Что еще задумали эти гангстеры в облике медицинских работников, зачем они едут в наше агентство, неужели действительно собираются нас убить? Вопросы вместе с ужасом вертелись в моей голове, как белье в стиральной машине, и мне хотелось провалиться сквозь пол и вывалиться на дорогу. Пусть лучше раздавит попутная машина, чем терпеть, когда Крильман начнет вырывать мне гланды без наркоза.
— Так где это чертово агентство? — озадаченно проговорил Крильман, когда машина замедлила ход, и я злорадно ухмыльнулась про себя — пусть поищут эту будку, как и я сегодня утром, может, заблудятся, сволочи.
— Должно быть, где-то здесь, — проворчал студент. — Написано, что третий корпус. Вон вижу второй, а рядом сразу четвертый. Третьего нет, Лев Моисеевич.
— Должен быть! — убежденно сказал тот. — Понастроили, придурки, хрен чего разберешь! Черт, да где же этот дом? — Он остановил машину и растерянно проговорил: — Действительно, вон второй, вон четвертый, а третьего нет. Замаскировались, гниды!
— Может, это в той трансформаторной будке? — несмело предположил студент.
— Болван, не пори чушь — не до этого сейчас! — со злостью сказал доктор. — Это же солидное агентство, как я понял, иначе бы урки туда не обратились.
— Простите, по дурости ляпнул, — виновато пробормотал студент. — Но уркам все равно куда обращаться, лишь бы не к ментам — они же их терпеть не могут.
— Ладно, выйди и пройдись тут, поспрашивай у старух, а я пока еще раз вокруг объеду. Через пять минут встретимся. Если найдешь этого козла со стервой, сразу мочи без всяких разговоров. Глушитель нацепил?
— Обижаете, Лев Моисеевич, — протянул тот и вышел из машины.
У меня внутри все перевернулось. Значит, эти сволочи хотят просто-напросто нас пришить, чтобы избавиться от свидетелей? Хорошенькое дельце! Все мое тело затекло от неудобной позы, но я боялась пошевелиться и вздохнуть, чтобы не выдать себя. Врач-убийца включил заднюю скорость, развернулся и выехал со двора. Я очень хотела вылезти из укрытия и напасть на душегуба сзади, но никак не могла себя заставить — тело просто отказывалось подчиняться обезумевшему от страха мозгу. Меня словно парализовало. Я поняла, что теперь со мной можно делать все, что угодно, даже пересадку внутренних органов без анестезии — я не пошевелюсь и не смогу закричать. Проклятие!
— Проклятие! — тут же повторил Крильман, и машина стала останавливаться. — Еще гаишников мне не хватало!
Остановившись, он полез в «бардачок» за документами и протянул их в окошко, у которого уже стоял молоденький лейтенантик. — В чем дело, лейтенант? — подобострастно спросил Крильман. — Я вроде ничего не нарушил.
— Обычная проверка, гражданин, — сухо бросил тот. — Та-ак, что везете?
— Ничего не везу, — живо откликнулся убийца. — Только себя. Можете проверить.
Лейтенантик пошелестел документами, а я, наблюдая за ним в щелочку между сиденьями, молила Бога, чтобы он меня не обнаружил. По сравнению с Крильманом, которого можно было обвинить в заурядной краже трупа, да и то, пока не нашли покойника, с большой натяжкой, мне светило более серьезное и конкретное обвинение в нападении на работников морга. Этот подлец тут же меня сдаст, как только обнаружит. А сам поедет уничтожать доказательства.
Милиционер сложил документы, постучал ими по ладони и двинулся осматривать машину, вглядываясь в окна салона. Когда его пытливые глаза встретились с моими, затравленными и испуганными, я чуть не свихнулась от горя. Фигура моя, скрюченная между сиденьями, говорила сама за себя. Рот лейтенанта стал раскрываться в язвительной улыбке, а мой — сложился в виноватую трубочку.
— Значит, говорите, ничего не везете? — пропел гаишник, поворачиваясь к Крильману.
— Абсолютно, — искренне кивнул доктор, честно глядя тому в глаза.
— Замечательно! А это что? — тот ткнул пальцем в меня, сжавшуюся в комочек.
— Где? — Врач недоуменно обернулся назад, поискал глазами, но меня так и не увидел. — Не понимаю, о чем вы? — Не понимаете, — довольно констатировал мент. — А ну-ка выходите из машины! — Он грозно повысил голос. — И вы, дамочка, тоже вылезайте!
— Какая дамочка?! — чуть не плача воскликнул убийца, и тут его взгляд наконец упал на меня. — Ах ты!..
— Тут он почему-то смолк, оставив рот открытым, и я с удовольствием увидела ужас в его поганых глазках на смертельно побелевшем лице. Губы его затряслись, лоб покрылся испариной, и он закрыл пасть, громко лязгнув зубами. Если бы не присутствие милиционера, он бы загрыз меня, не раздумывая ни минуты. Это явственно читалось в его налившихся кровью глазах.
— Ну, долго мне ждать! — прикрикнул мент и стал кого-то вызывать по рации, висевшей на груди. — Только без шуточек и медленно!
Крильман, дрожа всем телом, выбрался из салона, встал рядом с машиной и отвернулся, видимо, чтобы лейтенант не видел выражения его лица. Хрустя всеми своими суставами, я покинула неуютное лежбище и с трудом вылезла наружу, пристроившись на всякий случай по другую сторону гаишника, чтобы Крильман не смог меня достать.
Вызвав подкрепление, лейтенант строго сказал:
— Так, гражданин Крильман, почему скрываете в своем транспорте гражданку?
Тот повернулся, и я с удивлением увидела на его лице улыбку.
— Поверьте, дорогой товарищ майор, я ее впервые вижу! — заявил он. — Она, судя по всему, воровка. Хотела меня ограбить. Вы ее документики проверьте!
— Мент подозрительно осмотрел мой потрепанный вид и босые ноги, а потом спросил: — Вы его знаете?
— Конечно, знаю! — очаровательно улыбнулась я, поправляя прическу и лихорадочно соображая, что бы такое выдать, чтобы выпутаться из ситуации. — Это мой… сутенер!
— Глаза у мента плотоядно заблестели. Крильман дернулся, словно ему в задницу вонзили
