'Учись, учись. Всё просто. В левом верхнем углу ставишь дату. В правом верхнем -- на имя кого пишешь бумагу. В середине чуть ниже -- что за бумага. Вот я пишу приказ. Перечисляю преступления, и назначаю меру наказания. Внизу подпись, несколько капель сургуча, оттиск личной печатки. Всё'.
Росс освободился первым. Отдал два исписанных листа в то же окно в стене, потом присел на скамейку к нам с Бредли, слева от меня. Посмотрел на мой унылый вид, и приобняв, притянул к себе:
'Тим! С каждым годом ты будешь становиться старше, опытнее, сильнее. Ты и сейчас уже совершаешь чудеса, защищая других. Осталось научиться защищать себя саму. Да, Аскани сказал, что ты надумала что-то интересное с подарками сестре?'
'Да. Очень хочу найти для нее что-нибудь полезное и долговечное из алхимического оборудования. У нее и ступки все старые, и пестики деревянные. Мне кажется, это -- хороший подарок. Но я не знаю, где искать...' -- снова понурилась я.
'Я знаю, -- серые глаза Росса улыбнулись. -- Это же север, здесь травники да алхимики без работы не сидят. Потому как куда ни глянь -- не ангина, так бронхит!'
Последняя мелькнувшая мысль директора была смазанной, как картина, вскользь уведенная через щелку в двери: 'Прилично ли мужчине при первой встрече дарить женщине пестик со ступкой?'
Я, поняв, что увидела нечто, для меня не предназначенное, потупилась. Но не хихикнуть оказалось невозможным. Ну да, вот дарят тебе такое -- и что думать прикажете? Представила лицо Тин с выражением, которое сестра звала 'козья морда' -- и в самом деле смешно!
Мы уже уходили из участка, когда в дверь ввалились двое - плотный краснорожий здоровяк в белом фартуке толкал перед собой тощую девчонку лет двенадцати, удерживая её волосатой лапищей за плечо. Другой рукой мужик гневно потрясал надкусанной булкой.
- Привет, Хрукс! Опять тебя обворовали, что ли? - поинтересовался стражник у входа.
- Да, опять... Вот девка, прямо с прилавка булку сперла, нахалка!
Мы, посторонившись к стене, слушали разговор, невольными свидетелями которого стали. Казалось, Росс чем-то заинтересовался.
- Что, хочешь оформить как обычно? Исправительные работы на месяц у тебя в пекарне?
- Я не... - пискнула девчонка и замолкла, получив тычок.
Лорд Йарби поднял палец, дав знак подождать, и сделал шаг вперед:
- Позвольте, я вмешаюсь?
Дождавшись кивка стражника, Росс продолжил:
- Значит, вы, дражайший, утверждаете, что вот эта девочка украла у вас с прилавка вот этот батон, так?
- Именно! Я - уважаемый булочник, меня тут все знают. Вкалываю с ночи, чтобы к утру для горожан свежий хлеб выпечь, а всякие... Вот куда теперь девать булку, обслюнявленную этой швалью?! - красномордый негодующе потряс надкусанной выпечкой.
- Думаю, вернуть этой юной леди, - склонил голову набок Росс, - ведь она за неё заплатила.
- Не понял... - стражник забегал глазами с посерьезневшего лорда Йарби на разом спавшего с лица вспотевшего Хрукса.
- Так объясняю, - голос директора был холодным. - Эта девочка отдала последние деньги - полтора медяка - чтобы купить хлеб. Булочник деньги взял, дождался, пока та откусит от булки и поднял крик, что его обокрали. Делает он такое не в первый раз. Затем тащит 'воришек' в участок и, не давая рта раскрыть, составляет протокол. А потом проявляет доброту и милосердие - соглашается вместо наказания взять их на работу к себе на месяц - и получает так бесплатных батраков, даже, можно сказать, рабов.
Внимательно слушавший Аскани подал голос:
- Властью герцога повелеваю: булку вернуть девочке. Пять серебряных монет за оскорбления и ложное обвинение - ей же. Штраф в казну герцогства - пятьдесят золотых. Булочнику десять плетей у позорного столба в назидание. Пекарню проверить - если найдутся ещё оболганные - честно расплатиться с ними за работу и отпустить. И, да, вынести предупреждение - ещё один подобный случай, и штраф составит триста золотых.
'Вот тебе прямая польза от чтения мыслей', - улыбнулся Ас мне краешком рта.
Хрукс взвыл. Росс с Аскани переглянулись и вздохнули - застряли мы сегодня в этом участке!
Приказ снова писал Аскани. А Росс занялся Элией, так звали потерпевшую. И стало понятно, чем она заинтересовала лорда Йарби - у двенадцатилетней худышки с драным подолом был слабенький пока, но Дар. Оказалась, что она уже год как сирота, до недавнего времени ухаживала у родственников за старенькой бабушкой, но после того как та умерла, стала не нужна. Нового места пока не нашла... и вот случилось такое.
- Что у тебя есть магический Дар, знаешь?
- Да, у мамы был... она учила чуть-чуть. Я и читать, и даже писать немного умею! - и, воспрянув духом, вскинула на Росса серые глаза: - Дяденька лорд, а вам прислуга не нужна?
- Прислуга - нет.
Девочка поникла.
- Но ты можешь поступить ко мне в школу в Китовом Киле и обучаться грамоте и магии за государственный счет. Посмотри, - показал на строчащего за столом Аскани и подпирающую стену меня, - вот мои ученики второго года обучения. Хочешь стать такой?
- Хочу! Куда надо идти? - Элия встряхнула светлой челкой и преданно уставилась на Росса.
- До трактира 'Синяя селедка' одна доберешься? Спросишь Митрона, сошлешься на лорда Йарби. Скажешь, чтобы накормили. Вечером растолкую, как тебе быть дальше.
* * *
Мы так умотались за день, что вечером было уже не до танцев. А ночью я проснулась оттого, что обычно спокойный Аскани стонал во сне и метался по кровати. Зажгла свой мертвецкий светлячок - ох, рот сжат, волосы спутались, на лбу - капли пота. Поднесла ладонь - пощупать лоб, он тут же схватился мертвой хваткой за мою руку. 'Мама... мама... не уходи... не умирай!' Голос был как и не его - тонкий, неуверенный, детский. Дурной сон? Из-за того, что пришлось пережить сегодня, потому что я не сумела себя защитить сама? Сдвинулась к изголовью кровати и, прислонившись к стене спиной, положила черноволосую голову себе на колени. И стала утешать и укачивать, как маленького, гладя волосы и тихо шепча, что всё хорошо, пока лицо не стало снова спокойным.
Я так привыкла, что он рядом, что всегда можно положиться на него, опереться... но он же и сам нуждается в опоре. Ему ведь только четырнадцать. Мне тоже через два месяца будет четырнадцать, но ни взрослой, ни умной, ни сильной я себя почему-то не чувствовала. Но если мне, как девчонке, было позволительно поплакать или взбрыкнуть, то Ас всё держал в себе. Насколько же ему тяжелее!
Кончиками пальцев дотронулась до его щеки, погладила. Здорово, что у него не будет бороды! Пусть всякие козлы говорят, что хотят, а по мне так куда лучше! А ещё он красивый. Той красотой, на которою можно смотреть долго-долго... и не надоедает. Остается только изумление - как может быть такой вот формы нос? И такой пленительный абрис губ?
Внезапно на бледном лице распахнулись тёмные провалы глаз. Он проснулся, как из воды вынырнул.
- Тими? Что случилось?
Тими, не Тим, он звал меня только наедине. И только когда мы были вот так, близко-близко. Закинул руки за голову, потянулся ко мне.
- Тебе плохой сон снился. Сейчас всё прошло.
Погасила фонарик и сползла на уже привычное место у него под боком.
- Я что-то говорил? Во сне?
- Маму звал, - вздохнула и ткнулась в него носом. А я слово-то это лет в пять узнала. То есть слышала и раньше, конечно, только называть так было некого.
- Маму... Так всегда.
