норовило оторвать от дерева.
То, что некогда было Виктором, вдруг тонко запищало. С каждой минутой голос становился ниже и ниже. Наконец, я увидела своего Виктора, лицо его было искривлено судорогой, он кричал, но не от боли, он кричал, чтобы не потеряться. Он орал: 'Нет!', чтобы его снова не затянуло туда.
- Я здесь, Виктор! Я рядом! - поддерживала его я. Стоило крикнуть, как тут же становилось легче.
Ветер стал стихать. Когда он окончательно затих, мы без сил отлепились от сосен. Нас хватило только на то, чтобы подползти и обнять друг друга, а после пропасть в небытие.
Через некоторое время нас разбудила серьезная Хельга.
- А где доктор? - забеспокоилась я.
- С Бри и детьми все хорошо, а доктор… Сейчас сами увидите, - процедила она.
- Он жив хотя бы? - давил Виктор.
- Жив, жив, куда денется, - дернула плечом Хельга и надавила на газ.
Эпилог.
Доктор лежал на постели бледный, нос его заострился, под глазами залегли черные тени. Темные кудри прилипли ко лбу, мелкие капельки пота стекали по вискам на подушку и собирались в усах, промочив их насквозь. Губы его совсем ссохлись и потрескались. Руки безвольно лежали поверх одеяла. Ван Чех смотрел вокруг из-под прикрытых век потухшим взглядом.
Британия оттирала пот с его лба каким-то полотенцем.
- Что с ним?? - в один голос спросили мы с Виктором.
Британия тихо стала рассказывать.
- Мы почти были дома. Мы с детьми уже зашли в дом, когда все началось. Вальдемар задержался на улице, я видела все из подъезда. Я поняла, что происходит что-то не то, похоже было не землетрясение. Удивительно, что дети не испугались совсем. Вальдемара сильно крутило и кидало и… и…, - Британия подавила рыдания, - Я сильно испугалась. Вдруг появилось приведение, оно будто бы было из чего-то совершенно твердого, ветер его не трогал. Оно поймало Вальдемара и принесло мне, в подъезд. Вальдемар был совсем плох, у него ничего не сломано… Но я не знаю, что с ним.
Доктор пошевелился, я подскочила к кровати.
- Пене… Пенелопа… - слабо сказал он, - Все будет хорошо. Не бойтесь… Спать…
Доктор пытался что-то нащупать. Британия взяла его руку в свою. Доктор слабо сжал ее руку и уснул.
- Он сказал, что все будет хорошо! - сказала я, обнимая Британию.
- Он всегда так говорит, когда все плохо, - Бри совсем расклеилась и расплакалась.
- Поплачь, милая, поплачь, - я погладила ее по спине.
- Я знаю, что ему нужно, - вдруг сказала Бри, - Уходите!
Мы с Виктором поспешили уйти.
Никто не спал. Все сидели на кухне. Хельга где-то раздобыла пирог.
- С папочкой все будет хорошо? - спросила Ая, нарушив неловкое длинное молчание.
- Да, думаю, что да, - ответила я.
Меня как подкинуло, я встала и вернулась в комнату к доктору. Осторожно приоткрыла дверь. Британия лежала рядом с мужем, обняв его, гладила по волосам. Доктор мирно спал и чему-то улыбался во сне.
- Все будет отлично, ребята, - улыбнувшись, сказала я, вернувшись на кухню.
- Что там с ним? - поинтересовался Виктор.
- Спит и улыбается, - пожала плечами я, - не было еще такой передряги, из которой бы мы не выбрались. Доктор на удивление живуч. Британия знает, что ему нужно. Все будет…
Виктор стиснул меня в объятьях.
- Цветочек мой, - прошептал он.
Я только зарылась носом в его плечо.
- Тетя Бри, - позвала меня Ая.
- Что, милая?
- А у вас будут маленькие дети? - с бесцеремонностью, свойственной только маленьким, любопытным девочкам, спросила она.
- Ая!!! - тут же возмутился Девон, - Это неприлично.
Младшая и ухом не повела.
- Анжи с нами будет не интересно, а если вы родите маленького ребеночка, ей будет с кем играть, - продолжила свои рассуждения Ая.
Хельга сидела, застыв, Девон густо покраснел. Детям Хельги, было не до чего, они все вились вокруг матери. Виктор первым рассмеялся и потрепал девочку по голове.
- Конечно, у нас будут детки. Когда придет время, тогда и будут, - сказал он.
- А когда время придет? - не унималась Ая.
- Вот когда придет, тогда и придет, - ответила я. Как ни странно, а ответ вполне удовлетворил любознательную Аю.
Утро возникло из ниоткуда, вывалилось из тьмы, внезапно ослепило нас, ярким солнцем. Мы все осторожно зашли в комнату, где спал доктор и Британия.
Бри не спала, она уже оделась и сидела возле постели мужа, откровенно борясь со сном.
- Может, тебе поспать? - предложил Виктор.
- А если он проснется? А меня нет? - забеспокоилась Британия.
Доктор выглядел гораздо лучше. Лицо его было желтоватым, но не таким бледным. Ван Чех приоткрыл один хитрющий глаз и сказал:
- Иди спать, Брит, иди… А лучше ложись рядом… У нас есть куриный бульон? Я чертовски хочу есть! Жевать сил нет, а выпить бульона, я бы не прочь… и коньяку…
- Я же говорила, что все будет хорошо. Если вы доктор просите коньяку, - рассмеялась я.
- Правильно мыслишь, дитя мое. Вот иди и добудь пострадавшему старцу коньяк.
- Вы всегда такой вредный, когда болеете? - насупилась я.
- Я всегда больной, когда вредный, - невнятно ответил доктор и прикрыл глаз, истощившись, на лбу его проступил пот.
Доктор быстро пошел на поправку. Роуз и Пауля я больше не видела. Что касается простых смертных, ставших заложниками взбесившегося Пограничья, то они предпочли забыть и не думать о том, что это было. Все, что было разрушено, восстановили. В обновленном городе, люди скоро забыли, что когда-то были страшные ночи, странные чудища, ужас, боль и смерть, что когда-то город был скорее похож на фильм ужасов, чем на реальную жизнь. Это к лучшему. Память вытесняет все плохое и оставляет только хорошее. Я всегда думаю об этом, когда удается прогуляться вместе с доктором, Виктором, Британией и детьми.
