порочное удовольствие, развалились на диване перед видиком.
Зевать я начала почти сразу. Очень скоро меня одолел сон, и проснулась я от голоса Эльвиры, которая сообщала явившемуся столь не вовремя Пенсу, что — тс-с! Сашу не надо будить, потому что Саша смотрит порнуху.
С тех пор ничего не изменилось, я и не подумала исправиться и очень боялась опростоволоситься подобным образом уже перед Лизой.
Мы устроились в креслах, я включила магнитофон, причем предусмотрительно заварила кофе покрепче.
Пошли первые кадры — заставка студии «Алекс», изображающая до смерти напуганную голую леди в шляпке и в чулках с резинками.
— До чего же пошло и низкопробно, — вздохнула я. — Вот уж действительно — продукция для невежественной черни!
— Да, зрелище не из приятственных, — согласилась со мной Лиза.
Но дальше…
О, дальше нам эта заставка уже казалась диснеевским мультиком!
Ту мерзость, которая ожидала нас потом, и маркиз де Сад нашел бы чересчур грубой и жестокой.
— Боже мой, — выдохнула Лиза, когда на экране появился Каллистратов, лишь слегка прикрытый леопардовой шкурой и в фашистской каске на голове. — Неужели кто-то находит это интересным?
Я пока это особенно интересным не находила. Поскольку смотреть на Каллистратова, занимающегося мастурбацией на наших глазах, было не так уж увлекательно.
Потом в узкую эту комнату втолкнули девушку, и Лиза закричала:
— Сашка, смотри! Это же… Ася?!
То, что происходило на экране дальше, я не буду описывать — если вам интересно читать про такое, найдите какую-нибудь другую книжицу, благо сейчас про это пишут охотно. Как говорит мой знакомый хипстер, сексуальная революция в нашей стране победила и дошла до абсурдных размеров. Но могу сказать, что на месте Арбузова я бы точно поубивала этих мерзавцев!
После того, как этот жеребец Каллистратов вдоволь наиздевался над бедняжкой Асей, на экране появился…
Ох, нет!
Кажется, это у меня вырвалось вслух независимо от моего желания. Лиза развернулась и уставилась на меня.
— Что? Ты знаешь этого уродца?
Я кивнула.
Ах, Алекс, Алекс, а я-то надеялась, что ты тут ни при чем!
— Это сын моей клиентки, — пояснила я.
— Дынды?! — спросила Лиза.
— Да, — сказала я, закуривая.
Что ж, посмотрим — может быть, я увижу наяву то место, где проходят съемки…
Лиза вдруг вскочила и выбежала. Похоже, ее рвало. Появилась она спустя несколько минут со стаканом воды в руке, ужасно бледная.
— Ты в порядке? — поинтересовалась я.
Она помотала головой.
— Нет, не в порядке! Сил нет смотреть такую гадость!
— Придется, — пожала я плечами. — Раз уж мы хотим выяснить, с чем, собственно, нам предстоит иметь дело!
— Вот это криминалка, — сказала Лиза, когда кассета кончилась. — А то прошлый раз во время облавы арестовали каких-то респектабельных дам и господ, которые от нечего делать снимали друг друга в жанре ню и потом любовались своими прелестями. Как же они этого чертова «Алекса» не обнаружили? Или просто сами любят посмотреть на досуге? Как ты думаешь, у нас есть еще силы посмотреть очередной шедевр?
— Надо, — сказала я. — Деваться-то все равно некуда!
Она вставила новую кассету.
Снова Каллистратов. Алекс. И — две какие-то распущенные девицы, изображающие из себя ведьм на шабаше. Наверное, Сапроновская с подругой, подумала я. Такие пошлые физиономии — просто шедевры китча!
Звучит музыка — «Призрак оперы».
Опять Ася. Уже измученная, с пустыми глазами…
— Я не могу это смотреть! — взмолилась я. — У меня нервы слишком слабые!
Вскочив, я убежала на кухню.
Лиза вышла за мной, налила мне воды и молча протянула. Меня трясло.
— Послушай, Лиза, — подняла я на нее глаза. — Неужели есть люди, которым нравится это смотреть?
— Если это снимают, значит, это кому-нибудь нужно, — ответила Лиза. — Зато теперь у нас есть «вещдок». Ванцов будет в восторге от такого подарка!
— Знаешь, Лиз, я бы арестовала не только тех, кто это снимает, но и тех, для кого это снимают, — проворчала я. — Не было бы спроса — не родилось бы предложение…
— Я бы тоже, но… У нас свобода и демократия, шери. Помнишь «Убить дракона»? Наша чернь восприняла свободу исключительно по-животному. Пить, жрать, трахаться… Господи, как это мерзко! Бедные дети, которым по чьей-то подленькой прихоти выпало стать мучениками!
— Профанум вульгус, — задумчиво повторила я. — Проклятые профанум. Проклятые вульгус!
Глава 15
Оставшуюся часть вечера я провела в задумчивости. Мама пыталась мне что-то сказать, но, встретив мой мрачный взгляд, поспешно ретировалась на кухню.
Получалось, что мерзкие «вульгусы» воздействовали на меня независимо от моего желания. Бедная ма, ей и так от них досталось, так что…
— Так что, Александра, нечего киснуть и впадать в уныние, — сказала я своему отражению в зеркале.
Вид у отражения оставлял желать лучшего — всклокоченные волосы и резко увеличившиеся глаза.
Черт побери, это вот с такой физиономией ты собираешься завтра задать этой сволочи трепку, Александрина?
«А какой сволочи? — Это встрял мой внутренний голос. — Тебе не кажется, что ЭТО уже сделали? Их нет. Воспарили эти «обаятельные парняги», и что? Ты ведешь охоту на того, кто избавил человечество от этой пакости? Из любопытства? Или охотничий инстинкт тому виной? Так и называй себя — ищейка!»
— Да пошел ты! — отозвалась я.
Мама в соседней комнате включила телевизор.
— Может быть, я и ищейка, но охочусь я за «Алексом», — сообщила я внутреннему голосу.
— «Это плохие парни, Джо, — заговорил телевизор. — Они убили мою маленькую сестру…»
Я прислушалась.
«Значит, надо идти по их следу», — сказал Джо.
— Надо идти по их следу, — повторила я за Джо эхом.
«Иди и надери им задницы, Джо!» — напутствовал неизвестный ковбой.
— Надери им задницы, Александра! — повторила я.
