спросила: — Вы не видели рядом с собой человека очень маленького роста, странного вида?
— В темном плаще? — вспомнил Арбузов. — Да, кажется… Он был оба раза рядом, когда…
— Когда произошли убийства. Когда вы стояли и ждали, а в это время кто-то делал то, что так хотелось сделать вам! Вы когда-нибудь видели сына Дынды?
— Нет, — покачали головой обе девицы.
— Влад говорил, что он… Постойте, я вспомнила! Он как-то раз сказал, что у них есть актер — просто залюбуешься! Он сказал это со смехом — таким странным! Я почему-то была уверена, что этот актер очень красив, потому что, когда я познакомилась с его матерью, она уверяла меня, что Алекс красив, как молодой бог. Красивее Влада. Но — как это может быть он, ведь киностудия «Алекс» принадлежала его отцу? А потом его матери?
Вот вам и «Алекс»!
Теперь понятно, почему они так разбогатели на кассетах!
— Вы не знали? — продолжала Динара. — Вся продукция «Алекса» сбывалась в киосках, принадлежащих Дынде! Одна кассета стоит порядка двухсот рублей и плюс к этому идет еще на экспорт!
— А вы-то откуда это знаете? — спросила подозрительная Лиза.
— Я вытянула это из Каллистратова, когда он был в подпитии! Он был страшно зол на Тамару, поскольку она, по его словам, слишком «жировала» за его счет. Кажется, они с Прохоровым собирались «разыграть карту в свою пользу», но дальше слов это не пошло.
— Или не успело пойти, — мрачно констатировала я. — Когда состоялся этот разговор?
— Одну минуту, я попытаюсь вспомнить! Да, конечно. Это было за две недели до гибели Прохорова.
— Ну, вот. У нас появляется новый подозреваемый, — сказала я. — И мне кажется, это сделала именно она!
— Кто? — Несколько пар глаз уставились на меня в крайнем изумлении.
— Дында, — пожала я плечами. — Тамара Николаевна Дында. Если все так, как они говорят, у Дынды была причина избавиться от них. Может быть, я не права? Но личности все три неадекватные, возможно всякое… Предположим, они решили шантажировать Дынду, чтобы прибрать бизнес к рукам… И тогда она поняла, что куда проще от них избавиться! Я думаю, нам в любом случае не мешает нанести ей визит вежливости…
Стоило нам подойти к двери Дындиной квартиры, как мое сердце начало выстукивать барабанную дробь тревоги.
От квартиры исходил запах беды.
Я нажала кнопку звонка. Никто не ответил.
Мы переглянулись.
— Не нравится мне все это, — пробормотал Лариков.
— Может быть, их просто нет дома? — предположила Лиза.
Я осторожно потрогала ручку.
Она повернулась и неожиданно легко поддалась. Дверь открылась.
Вторая внутренняя дверь вообще была распахнута.
— Черт, — выругался Лариков. — Теперь мне все это окончательно не нравится!
Он шагнул внутрь комнаты, мы последовали за ним.
Тамара Николаевна Дында была одета в розовый махровый халат с голубыми розочками. Собственно, обсуждать ее вкус было глупо — ей было уже все равно, что надеть и как она будет выглядеть.
Сейчас она выглядела неважно. Она лежала на животе, нелепо уткнувшись носом в ковер, и на ее затылке алела кровь.
Тамара Николаевна была мертва.
Я не верила. Вот так устроен человеческий мозг: видишь перед собой убитого — и не веришь. Потому что еще вчера ты видел этого человека живым. И мысль о том, что перед тобой грешнейшая личность, наживавшаяся преступным способом, почему-то отступает — перед этим дурацким халатом с голубыми розочками, который едва ли не больше жаль, чем хозяйку…
— Интересно, — проговорил Ларчик, присаживаясь на корточки перед трупом. — Что же здесь произошло? Наши подозреваемые в это время находились вместе с нами. Предположить, что это сделала Ася, — невозможно. Ася не может самостоятельно передвигаться!
— Подозреваемые отпали сами собой, — согласилась Лиза. — Убийство совершено недавно — кровь на затылке еще теплая…
Я поморщилась. Лиза, которую тошнило от порнушных фильмов, спокойно опустилась на колени рядом с трупом и дотронулась пальчиками до раны.
— Вызывай ментов, — озабоченно сказала она. — Кстати, куда мог смыться ее драгоценный сынишка? Ох, как он нам нужен!
— Нужен, — кивнула я. — Поскольку наверняка был свидетелем…
— Или исполнителем, — проворковала Лиза. — Кстати, Сашенька, будь так добра, осмотри его комнату! Только ни до чего не дотрагивайся!
Я снова начала злиться.
А то я без Лизы этого не знала!
Сейчас нарочно начну дотрагиваться до всего подряд!
Впрочем, я успокоила себя. У меня-то в отличие от них был сегодня шанс встретиться с Алексом!
В комнате Алекса было тихо. Так тихо, что я слышала, как скрипнула дверь — это Ларчик отправился поговорить с соседями.
Осторожно, чтобы не нарушать эту тишину, я сделала шаг, практически неслышный, но он показался мне чересчур громким.
Мне было немного не по себе — как будто я заявилась в чужой мир, чтобы разрушить его таинственность своим глупым любопытством.
Этот листок бросился мне в глаза сразу. Словно ждал меня, развернутый, белея на письменном столе.
Подойдя ближе, я прочла: «Саше».
Мне.
Осторожно, двумя пальцами, я взяла листок и развернула.
«Саша, я знаю — рано или поздно вы будете здесь и войдете в мою комнату. Думаю, вы уже обо всем догадались, я прав? То, что я сделал, не имеет оправданий. Но эти люди сломали жизнь не только мне. Думаете, легко жить с такой ненавистью в душе? Если вы не знаете этого чувства, вам и не надо знать… Во многом я был виноват сам. Мне хотелось хоть как-то прикоснуться к кино, а я знал — с моей внешностью мне не на что рассчитывать, только на творения моей мамы и Прохорова.
Мои напарницы обычно не выживали. Это была не моя вина, виноват в основном был Каллистратов — знали бы вы, что он творил со своими жертвами! Идея снимать «новичков» тоже принадлежала ему. Сцены, которые вы увидите в фильмах — кассеты вы найдете в шкафу, на полке, — все эти сцены происходили НА САМОМ ДЕЛЕ. Исполнителем был все тот же Каллистратов…
Странно, он ведь казался мне нормальным парнем. Впрочем, как и моя мать. Как и Прохоров. Мне вообще все казалось нормальным, пока не появилась Ася.
Саша, я очень любил ее. Может быть, я убивал их не из-за себя — из-за нее? Сейчас я не знаю. Просто однажды я посмотрел на добропорядочную физиономию Прохорова, и меня как током ударило. Я захотел его убить. Я следовал за ним тенью, как и отец Аси, но не бросался в глаза — вы знаете, люди с физическими недостатками так хотят спрятаться от посторонних глаз, что в конце концов постигают науку незаметности, растворенности в пространстве. Вы, как сыщица, знаете, как это делается. Поэтому рассказывать вам, как я надевал серые широкие плащи, шляпу, надвинутую на самые глаза, и так далее, —