— Нет, — в полном отчаянии, но решительно сказала я. — Нет! Я не позволю. Казмера вы оставьте в покое. Поняли? Со мной вы можете делать, что вам вздумается, но Казмера не троньте. Его я буду защищать даже ценой собственной жизни.
— Мадам, — возразил Меннель. — Я ведь сюда приехал не для дискуссий. Мне отдали приказ, и я его выполню. Вы отлично знаете, какими средствами мы располагаем, чтобы заставлять людей работать.
— Только меня. Но не его.
— Повторяю: я не собираюсь дискутировать на эту тему. Передаю вам задания, которые и вам и мне нужно выполнить. Первое — это Казмер. И второе — Карой сообщает, что во время войны в Балатонфюреде на вилле Месароша он спрятал большие ценности. Вам их нужно оттуда забрать, а мне — вывезти за границу. Вы знаете и эту виллу и ее хозяина, адвоката Месароша.
— Хорошо, — согласилась я. — В этом я готова вам помочь. Но вам известно, что в пятьдесят пятом году вилла была конфискована и основательно перестроена?
— Известно. Карой по памяти нарисовал план дома и пометил на нем место, где спрятал клад.
Меннель достал из кармана план виллы и показал мне. Я сказала ему, что с помощью такой подробной схемы нам, возможно, и удастся найти сокровища. Меннель вроде бы смягчился. «Может быть, все образуется, раз я пообещала ему помочь, и он отстанет от Казмера?» — мелькнула у меня надежда.
— И еще один вопрос мы с вами должны обсудить, мадам, — снова заговорил Меннель. — Шефы решили отвести вас от активной работы, как у нас говорят, «законсервировать». Все ваши связи мы передадим Гезе Салаи. Вы его знаете?
— Нет, не знаю, — сказала я, — даже имени такого не слышала.
— В настоящее время он в Балатонфюреде. Я вызвал его сюда открыткой за подписью «Сильвия». Разумеется, шифрованным текстом. Салаи появится у вас девятнадцатого. — Он достал записную книжку и показал мне запись. — Запомните этот текст. Он будет вашим паролем.
Я внимательно прочитала этот странный текст, но истинный смысл его был такой: «Жду в Эмеде». Я спросила Меннеля, как Салаи поймет, где именно его будут ждать и кто? Меннель ответил:
— Он все знает. — И добавил: — Салаи отличный разведчик. У него только один недостаток — он болезненно ревнив.
— Наверное, у него есть на то причины? — заметила я.
— Чепуха! — заносчиво воскликнул этот самовлюбленный мальчишка. — Мы живем в атомном веке.
И рассказал о своей поездке в Париж, о том, как познакомился там с Беатой Кюрти и сделал ее своей любовницей, предварительно завербовав для работы на «Ганзу». А Беата, вернувшись в Венгрию, в свою очередь, завербовала Гезу Салаи. Меннель встречался с Салаи в прошлом году в Ливорно, и тогда-то у Салаи возникли подозрения насчет Меннеля и Беаты. Меннель, как мог, пытался разубедить Салаи, доказать, что между ним и Беатой ничего не было… Я слушала хвастливую болтовню Меннеля о его любовных похождениях, а в голове у меня зарождался, правда, не очень ясно, план, как избавиться от этого наглеца. Строился мой план на том, что Салаи болезненно ревнив. Шли дни, я старалась избегать встреч с Меннелем и думала только об одном: как спасти от гибели Казмера. В один из вечеров я в совершенном отчаянии пришла к Матэ и призналась ему, что уже несколько лет нахожусь на службе шпионской фирмы «Ганза». Я рассказала и о задании, с которым сюда прибыл Меннель. Но быть до конца откровенной я не решилась, видя, как тяжело перенес Матэ мое признание. Я даже пожалела, что вообще пришла и рассказала ему об этом. Матэ пообещал мне тогда, что попытается найти выход.
В субботу после полудня в Эмед приехал Геза Салаи. Мы познакомились, поговорили. Он был чем-то обеспокоен.
— Нет, не хочу я быть никаким руководителем никакой группы, — наотрез отказался он. — Где Меннель? Я сам поговорю с этим проходимцем.
— С ним вы не поговорите, — сказала я ему. — Он не желает с вами встречаться.
— Подонок! — вскипел Салаи. — Последний подонок! Наверняка опять путается где-нибудь с Беатой?
И тут я решила подлить масла в огонь.
— Со вчерашнего дня, — соврала я ему. — Я, правда, не знала, что девица, приехавшая к нему из Будапешта, ваша невеста.
— Где они?
— Не знаю. Он устроил ее на квартиру к какой-то хозяйке. Но должна вам сказать, что они там чувствуют себя неплохо. Девица хорошенькая. Только они как будто чего-то и кого-то боятся, встречаются тайком, и Меннель все время ругает ее жениха, называет его, простите, дубиной. Вы уж извините, я не знала, что вы и есть ее жених.
— Мадам, — взмолился Салаи, весь кипя от негодования, — я заклинаю вас господом богом, постарайтесь узнать, где они!
— Нет, я боюсь Меннеля, — сказала я ему. — Не решусь с ним связываться. Вы сами знаете, какой это опасный человек. Меннель хвастался мне — не знаю, насколько это соответствует действительности, — что провел несколько бурных ночей с одной хорошенькой девочкой в Италии. И так ловко все устроил, что ее возлюбленный ничего не заметил. Я хотела растравить Салаи, заставить его возненавидеть и убить Меннеля.
Вечером, когда Меннель собирался куда-то идти, я предупредила его:
— Я говорила с Салаи. Все в порядке, он придет на встречу. Но будьте осторожны. Он уверен, что здесь у вас его невеста, что вы где-то ее прячете.
— Я очень хотел бы, чтобы она была здесь, — рассмеялся Меннель. — Но — увы!
— Да, и еще, — остановила я его уже на пороге. — Семьдесят шестой подал сигнал срочного вызова. Просит встречи с вами. Материалы он согласен передать только лично вам.
— Где и когда?
— Завтра в восемь утра. Он опасается, что попал в поле зрения милиции. Сюда он прийти не может. В общественном месте тоже встречаться не согласен. Просит прибыть вас на озеро, на мыс с тремя ивами, туда, где вы вчера после обеда загорали. Он советует ехать на лодке.
— Почему?
— С лодки вам будет виден весь берег. Если вы заметите за семьдесят шестым наблюдение, к берегу не причаливайте, идите вдоль камышей. Тогда семьдесят шестой сам доберется к вашей лодке вплавь. Если же не заметите ничего подозрительного, выходите на берег.
— Хорошо, — сказал Меннель. — Передайте, что я согласен.
— Деньги захватите с собой, — напомнила я.
Вечером я несколько раз звонила Салаи в отель, пока наконец уже за полночь не застала его в номере.
— Геза? — переспросила я, постаравшись как можно сильнее изменить свой голос, так, чтобы он звучал звонче, как у молоденькой девушки.
— Да, Геза Салаи слушает. С кем я говорю?
— Я думала, ты сам узнаешь меня по голосу. Ну да неважно. Я видела тебя на днях в Эмеде. А вчера вечером я была вместе с Беатой в ресторане. Один симпатичный немчик был с ней. Меннель, кажется. Они все над тобой потешались. Потом немец уехал. Но когда они прощались, я слышала, что они договорились встретиться завтра утром в восемь на озере, на мысе возле трех ив. Знаешь, где это?
— Не знаю.
— Ну так узнай! Где-то вблизи виллы профессора Табори… — сказала я и положила трубку.
Я презирала себя в эти минуты. Но еще больше ненавидела Меннеля. И вообще весь мир. И хотела я только одного: спасти Казмера.
— Если б я знал, — перебил рассказ сестры профессор Табори, — я немедленно прекратил бы все это безумие.
Казмер был настолько потрясен, что не мог произнести ни слова. Он сидел, опустив голову и сжав виски ладонями.
— И все это ради меня? — в конце концов в отчаянии проговорил он. — Но разве я просил тебя
