Смит ухмыльнулся.
— — Не такой уж ты умник, каким хочешь казаться. Какой пистолет?
Тарзан обратился к леди Барбаре.
— — Мистер Трент не убивал Бертона, — сказал он с полнейшей убежденностью. — Его убил Смит. Смит также убил Питерсона.
— — Гнусная ложь! — вскричал Смит. — Ты сам их убил! Это оговор! Неужели вы все не понимаете этого?
— — Почему вы решили, что убийца — Смит? — спросил полковник Бертон.
— — Я должен внести одно уточнение в свое заявление, — сказал Тарзан. — Их убил Кэмпбелл. Фамилия этого человека не Смит, а Кэмпбелл. Настоящее имя человека, которого убили прошлой ночью, не Питерсон, а Зубанев!
— — Говорю вам, это подлая ложь! — закричал Смит. — У тебя нет против меня никаких улик! Ты ничего не сможешь доказать!
Тарзан выпрямился в полный рост, возвышаясь надо всеми. Люди притихли, даже Смит.
— — Лейтенанта Бертона убил очень сильный человек, левша, у которого отсутствует средний палец на правой руке, — произнес Тарзан. — Рана, оказавшаяся смертельной для Бертона, могла быть нанесена только в том случае, если нож держали в левой руке. На его горле остались отпечатки большого, указательного, безымянного пальца и мизинца.
Как вы, наверное, заметили, у Смита Или, вернее, Кэмпбелла на правой руке нет среднего пальца. Я также обратил внимание на то, что, когда попросил мужчин показать свои ножи, Кэмпбелл был единственным, кто передал мне оружие левой рукой. Ножевая рана в груди Зубанева была нанесена ножом, который держали в левой руке.
— — Но мотивы этих убийств?! — вырвалось у Романова.
— — Полковник Бертон найдет их у Кэмпбелла под рубашкой! Это бумаги, которые вез с собой лейтенант Бертон, когда его сбил самолет-преследователь, в котором летели Кэмпбелл и Зубанев. Я знаю, что Питерсон, или, вернее, Зубанев, находился в том самолете. Второй человек хромал, когда отходил от самолета. Этот человек — Кэмпбелл, который называет себя Смитом.
— — Но почему Смит, или Кэмпбелл, или как его там зовут, хотел убить Бертона и Питерсона? — спросил Джон Рамсгейт.
— — Ему и Зубаневу были нужны бумаги, находившиеся у Бертона, — объяснил Тарзан. — Никто больше о документах не знал. Кэмпбелл понимал, что если он выкрадет бумаги и оставит Бертона в живых, то лейтенант немедленно начнет энергичное расследование среди участников сафари. Он должен был убить Бертона. Зубанева он убил, чтобы не делиться с ним деньгами, которые надеялся выручить за эти бумаги, уже проданные ими заочно итальянским властям. Эти документы, — Тарзан внезапно рванул рубашку на груди Кэмпбелла, — находятся здесь!
Полицейские поволокли за собой Джозефа Кэмпбелла, он же Джо-дворняга,
— — Как вы узнали, что Зубанев находился в том итальянском самолете? — спросил Рамсгейт с любопытством.
— — Я нашел его перчатку в задней части кабины, — ответил человек-обезьяна.
Рамсгейт в замешательстве покачал головой.
— — И все же я не понимаю, — произнес он. Тарзан улыбнулся.
— — Это от того, что вы — цивилизованный человек, — сказал он. — Лев Нума или леопард Шита поняли бы. Когда я нашел эту перчатку, то понюхал ее. Поэтому я носил с собой в памяти запах Зубанева. И по запаху Питерсона понял, что он на самом деле Зубанев. Следовательно, Смит не кто иной, как Кэмпбелл. А теперь…
Тарзан замолчал, обводя людей взглядом.
— — Я возвращаюсь домой, — сказал он. — До свидания, друзья мои. Было приятно снова встретиться с соплеменниками, но зов джунглей сильнее. До свидания…
И Тарзан из племени обезьян возвратился в джунгли…
Тарзан и потерпевшие кораблекрушение
I
Иной раз бывает трудно решить, с чего начать повествование. Одна моя знакомая, рассказывая о соседке, которая, спускаясь в подвал, упала с лестницы и сломала при этом ногу, успевала перечислить все браки и смерти, случившиеся в семье пострадавшей на протяжении нескольких поколений, и лишь после этого излагала суть дела.
В данном случае я мог бы начать с Ах Куиток Тутул Ксиу из племени майя, основавшего в 1004 г. н. э. Аксмол на Юкатане; потом перейти к Чаб Ксиб Чаку, краснокожему, разрушившему Майяпан в 1451 г. и вырезавшему всю семью тиранов Коком, но этого я делать не стану. Просто упомяну, что Чак Тутул Ксиу, потомок Ах Куиток Тутул Ксиу, в силу необъяснимой тяги к перемене мест и по совету Ах Кин Май, главного жреца, покинул Аксмол в сопровождении большого числа своих единомышленников, знати, воинов, женщин и рабов и отправился на побережье, где, соорудив несколько больших каноэ-катамаранов, пустился в плавание по безбрежным просторам Тихого океана. С тех пор на его родине о нем ничего не было слышно.
Произошло это в 1452 или 1453 году. Отсюда я мог бы совершить большой прыжок во времени лет эдак на 485 или 486 и перенестись в день сегодняшний на остров Аксмол, расположенный в южной части тихого океана, где правит король Чит Ко Ксиу, но и этого я делать не собираюсь, ибо не хочу опережать события, о которых пойдет речь.
Вместо этого перенесемся на палубу парохода «Сайгон», стоящего в Момбасе в ожидании погрузки диких животных для отправки их в Соединенные Штаты. Из трюма и клеток, расставленных на палубе, раздаются жалобный вой и грозный рев пойманных зверей; зычный рык львов, трубный клич слонов, непристойный «хохот» гиен, трескотня обезьян.
Возле поручней возбужденно разговаривают двое.
— — Говорю же тебе, Абдула, — горячился первый, — мы практически готовы к отплытию, последняя партия должна прибыть на этой неделе, а расходы с каждым днем увеличиваются. Пока ты его привезешь, может пройти целый месяц. А вдруг ты его вообще не получишь?
— — Дело верное, сахиб Краузе, — ответил Абдула Абу Неджм. — Он ранен, как сообщил мне Ндало, в чьей стране он сейчас и находится, так что взять его будет не трудно. Подумайте, сахиб! Настоящий дикарь, с детства воспитанный обезьянами, друг слонов, гроза львов. Улавливаете? В стране белых людей он один принесет больше денег, чем все ваши дикие звери вместе взятые. Вы станете богачом, сахиб Краузе.
— — Насколько я понимаю, он говорит по-английски ничуть не хуже самих чертовых англичан, о нем я слышу уже не первый год. По-твоему, в Америке я смогу выставить в клетке белого человека, говорящего по-английски? Абдула, ты вечно твердишь, что мы, белые, чокнутые, а у самого-то с головой все в порядке?
— — Вы не поняли, — ответил араб. — Полученное ранение лишило его дара речи и способности понимать человеческий язык. В этом смысле он ничем не отличается от любого из ваших животных. Они же не могут никому пожаловаться — их все равно не поймут — вот и он не сможет.
— — Афазия, — пробормотал Краузе.
— — Как вы сказали, сахиб?
— — Так называется болезнь, в результате которой теряется способность говорить, — пояснил Краузе. — Она вызывается повреждением мозга. Но в таком случае дело принимает иной оборот. Твое
