освобожусь от своих опекунов. Вот это будет здорово, уверяю вас! Вы правда не рады меня видеть? Моя кузина, вероятно, очень обиделась, что я не ответил на ваше приглашение. Мне уехать?
– Опекуны, – задумчиво произнес Кит. – С тех пор как вам исполнилось три года.
– О Боже, да! – скривился Уитлиф. – Целых трое. И все напрочь лишены чувства юмора. Ни одного веселого человека среди них. И моя мать такая же… Хотя нет, она иногда смеется. Да и вообще матери не слишком вмешиваются в дела своих младших сыновей. Почему-то считается, что они не отличаются большим умом. Всю жизнь меня дергали за веревочки, словно марионетку, и заставляли выполнять всевозможные приказы.
– Известно ли вам, – осведомился Кит, – что ваши опекуны писали письма от вашего имени? Когда в восемнадцать лет она написала письмо, пытаясь наладить отношения с семьей, ей ответили, что вы не поощряете бедных родственников и попрошаек.
Эти слова вызвали совсем не ту реакцию, какой ожидал Равенсберг.
– Когда я просил их показать мою корреспонденцию, – дрожащим от ярости голосом произнес юноша, – они называли меня прытким ягненком и смотрели на меня так, словно какое-то омерзительное насекомое выползло из-под мебели на свет Божий и расположилось прямо у их ног. Да, они могли так поступить! Я имею в виду их ответ на письмо кузины. На прошлой неделе моя матушка призналась, что мать кузины Эджуэрт оказалась недостойной женщиной, что она не пропускала ни одного мужчины. Потом, уехав из дома, она вышла замуж за Уэйта, не дождавшись, пока тело моего дяди остынет в могиле. И после этого возникло подозрение, что… вполне возможно… Но, может, мне не стоит говорить об этом? Я уверен, это абсолютно беспочвенная чепуха, выдуманная старыми сплетниками. Говорили, что ребенок… то есть мисс Эджуэрт была его дочерью. Дочерью нового мужа, я имею в виду, а не моего дяди.
Кит, слушавший его с хмурым выражением лица, неожиданно подумал, что все это довольно забавно.
– Вы все еще думаете, что было бы здорово встретиться с ней? – спросил он.
– Да, разумеется, – улыбнулся молодой человек. – Белая ворона гораздо интереснее черных. Особенно если все они ужасные зануды.
– Оставайтесь здесь, – распорядился Кит. – Располагайтесь поудобнее. Лорен скорее всего танцует с кем-нибудь. Как только она освободится, я приведу ее сюда. Однако я уже сейчас могу вас заверить, что моя невеста законный член семьи Эджуэрт.
– О, конечно, – добродушно отозвался виконт Уитлиф. – Но на самом деле меня мало беспокоит, законный она член семьи или нет.
– У нее глаза точно такого же цвета, как у вас, – улыбнувшись, заметил Кит. – Мне следовало бы сразу догадаться, кто вы такой, но вы стояли спиной к свету.
– А, глаза Эджуэртов!.. – хмыкнул юноша. – У женщин они гораздо красивее, чем у нас, мужчин.
Кит, посмеиваясь про себя, поднимался по лестнице. Скоро, подумал он, женщины будут совершать все мыслимые и немыслимые поступки ради одного лишь взгляда фиалковых глаз виконта Уитлифа.
Глава 24
Будуар Лорен мгновенно наполнился гостями, как только она отпустила свою заплаканную служанку. Глупая девушка хлюпала носом и вытирала слезы все время, пока одевала свою госпожу и укладывала ей волосы. Она сообщила, всхлипывая, что никогда еще не была так счастлива.
Она даже не думала о том, что теперь не сможет часто видеть свою мать, которая живет в деревне, настолько ее заинтриговал переезд в Элвесли. Ей очень нравилось и то, что теперь она сможет называть лорда Равенсберга «хозяин», потому что он самый красивый и любезный джентльмен, который когда-либо попадался ей на глаза,
Лорен все это терпеливо выслушала, так как понимала, что сегодня даже служанкам позволено проявлять свои эмоции. Это был день ее свадьбы,
Тетя Клара первая вошла в будуар своей воспитанницы. Лорен не завтракала вместе с гостями, поэтому ей принесли поднос наверх. На нем красовались изысканные деликатесы и ее любимые блюда. Но она не могла проглотить ни кусочка.
Тетя Клара осторожно обняла ее, опасаясь помять свадебный наряд.
– Лорен… – И это все, что смогла сказать любящая ее женщина.
О да, сегодня все могли позволить себе бурные эмоции. Вдовствующая графиня страшно расстроилась, когда в прошлом году свадьба Лорен так и не состоялась. Но теперь уже никто не сомневался, что девушка наконец нашла свое счастье. Когда Лорен и Кит вернулись домой поздно вечером месяц назад, тетя Клара долго плакала, а Невилл и Лили ее утешали. Все было ясно без слов. Лорен помирилась со своим женихом. Родственники мисс Эджуэрт были несколько смущены, так как хорошо понимали, почему Лорен и Кит отсутствовали так долго… Неожиданно в комнату влетела Гвен. – О! – воскликнула она, останавливаясь на пороге. – Как ты красива, Лорен! Никто, может быть, за исключением Элизабет, не способен превратить простоту в воплощение элегантности. Некоторые из нас слишком приземленные или, возможно, просто приземистые. Поэтому наряды не выглядят на нас так великолепно.
Лорен весело рассмеялась. Гвен была невысокого роста и обладала пышными формами, но слово «приземистая» совершенно ей не подходило.
Затем кузен Питер, виконт Уитлиф, осторожно поскребся в дверь. Гвен впустила его, и он робко протиснулся в комнату, покраснев до корней волос.
– Вот это да! – восторженно вскричал юноша. – Ты здорово выглядишь, кузина! Я сейчас отправляюсь в церковь. Я хотел поздороваться, пожелать всего самого лучшего, ну и все такое, так как я единственный родственник со стороны твоего отца. Надеюсь, никто не сочтет это дерзостью? Вчера на балу было здорово, правда? Лорен быстро подошла к Питеру и пожала ему руку. – Да, очень здорово, – рассмеялась она. – В основном благодаря тому, что ты приехал и мы наконец встретились. Без тебя мое счастье было бы неполным.
– О, понимаю, – произнес он с довольной улыбкой. – Но сейчас я убегаю.
Увидев Гвен у двери, виконт Уитлиф поклонился ей:
– Позвольте мне поблагодарить вас, мадам, за вашу любезность. За то, что прошлой ночью вы предоставили мне свою комнату.
Накануне было совершенно невозможно найти свободную кровать ни в одном из двух домов, ни в гостинице. Поэтому Гвен спала в будуаре своей матери на постели служанки.
Затем, минуты через две после ухода Питера, в комнате появились Невилл и Лили.
– Мы забежали взглянуть на тебя по дороге в церковь, – заявила Лили. – О Лорен! Ты выглядишь совершенно потрясающе. Я так счастлива за тебя! Так счастлива!
Она крепко обняла Лорен, невзирая на свой довольно большой живот и опасность помять свадебный наряд невесты. Лорен тоже обняла Лили и прошептала:
– Я люблю тебя, Лили.
– А как же иначе? – фыркнула жена Невилла. – Если бы не я, сегодня не было бы этого праздника.
Графиня умела все превращать в шутку. Теперь настала очередь Килборна. Как и тетя Клара, он не произнес ни слова, даже не назвал ее по имени. Невилл лишь нежно обнял ее и привлек к себе. Она прижалась к нему и закрыла глаза.
Невилл. Ее дорогой Невилл. Самый любимый брат, какого когда-либо имела женщина. Она прекрасно понимала, что значит для него сегодняшний день, хотя они никогда не говорили об этом. Сегодня он наконец увидит Лорен счастливой, и это освободит его от чувства вины.
– Будь счастлива, – проговорил он наконец, отпуская ее. – Обещаешь?
– Обещаю. – Она улыбнулась. – Я люблю его. – Если мы не уедем немедленно, Нев, – вмешалась тетя Клара, – нам придется наперегонки с невестой мчаться к церкви. Как это будет некрасиво!
