взгляд.
— Как вам японцы? — вопрос прозвучал неожиданно, но крепыш даже не стал отвечать, ограничившись легким движением плеч, что должно было, вероятно, означать что-то вроде «ничего особенного»…
— Нет, но все-таки… — альбинос не отставал и даже подсел поближе. Какие-нибудь сложности? Неувязки?
— Нет, — ответ прозвучал холодно и спокойно.
— Значит, мы вас готовили правильно, — Василий Ксенофонтович оживился и даже потер ладони. — Значит, не зря я вас заставлял писать хокку. Не разучились?
И вновь ответа не последовало. Альбинос хмыкнул и усмехнулся:
— Ну-ка, прошу вас, Арвид: когда-то у вас получалось неплохо — тряхните стариной…
— На какую тему? — вопрос прозвучал так, словно собеседнику предложили не сочинить стихотворение, а решить математическую задачу.
— О Карадаге, — альбинос вновь усмехнулся и поудобнее откинулся на покрывало.
Арвид неторопливо оглянулся, окинув спокойным взглядом громаду Черной горы, и вновь отвернулся. Несколько секунд длилось молчание, и наконец крепыш медленно проговорил — почти без всякого выражения, равнодушно:
Старый тигр застыл Возле недвижной глади…
Очень хочется пить…
Альбинос даже зажмурился, словно услышанное доставило ему неизреченное удовольствие, но затем задумался и вздохнул:
— И все-таки вы забываете, чему вас учили, Арвид! Японец никогда не написал бы так прямо — в лоб… Ладно, будем считать, что справились.
Он помолчал, затем с силой ткнул окурок в гальку:
— Ну хорошо… За стих — оценка «хорошо», за выдержку — «отлично» с плюсом. Можете задавать вопросы…
— Я? — в голосе Арвида звучала легкая ирония. Его собеседник, похоже, понял:
— Все-таки обиделись на руководство… Ладно, сформулирую сам… Почему меня, то есть вас, срывают с задания, когда вы уже на полпути к цели, вызывают в Столицу, три дня там маринуют, а затем, не сказав ни слова, привозят сюда. Так?
— Вроде, — односложно согласился тот, кого называли Арвидом. — И — можете добавить — даже не выслушав того, что мне удалось сделать.
— Даже не выслушав, — кивнул альбинос. — И вам остается либо ждать ареста за неведомые грехи, либо считать, что начальство спятило… Или запаниковало, так?
Крепыш не ответил и даже не повернулся, но было ясно, что его спокойствие — напускное.
— Начальство не спятило, — продолжал альбинос, уже в манере собеседника неторопливо, делая паузы между фразами. — Но вот по поводу паники… Ну, если не паники, то чего-то подобного…
Арвид внешне никак не реагировал. Альбинос покачал головой и продолжал:
— В Столицу вас вообще нельзя было вызывать. Вы пробыли там три дня — и, увы, вас там увидели. К сожалению, увидели те, кто не должен был. Да, я знаю, эту поездку вы замотивировали, но видеть вас никто не имел права. Пришлось везти вас сюда, в Коктебель, чтобы спокойно поговорить… Ну а по поводу всего прочего…
Василий Ксенофонтович вновь улыбнулся:
— Начну издалека. После того, как вы приехали из Японии, получили орден и отбыли туда, откуда сейчас вернулись, в Столице случилось одно презабавное происшествие. Изучив ваш отчет, некто, назовем его товарищ Иванов…
При эти словах Арвид резко обернулся. Альбинос с удовлетворением хмыкнул и как ни в чем не бывало повторил:
— Да, товарищ Иванов… Так вот, он собрал у себя всех наших ведущих авиаконструкторов. И, представьте себе, отдал любопытный приказ. Знаете какой?
Крепыш не ответил, но с нескрываемым уже удивлением и даже волнением замер, ожидая продолжения.
— Товарищ Иванов приказал свернуть все, слышите, все работы ведущих КБ. И вместо плановой продукции сосредоточить силы на подготовке самолета нового типа. Догадываетесь, какого?
— «Накодзима»… — ответ прозвучал глухо и как-то хрипло.
— Да, «Накодзима». За документацию, привезенную вами, вы получили свой орден, а вот товарищам авиаконструкторам пришлось ломать головы. Вроде как вам сейчас. Представьте — у Поликарпова на выходе истребитель, у Петлякова — высотный бомбардировщик — а им велят делать нашу советскую «Накодзиму»… Ну вот, а сейчас другой сотрудник вернулся с задания, и пришлось собирать новое совещание. Только на этот раз свои планы придется менять не авиаконструкторам, а вам и вашим, так сказать, коллегам…
— Но… постойте! — крепыш, похоже, настолько удивился, что его напускное спокойствие сгинуло без следа:
— Василий Ксенофонтович! Я же привез заключение экспертов! «Накодзима» слабый самолет! Он может действовать только в условиях чистого неба! Любой нормальный истребитель…
— Я передам ваши соображения командованию…
Несмотря на строгий тон, это была, по всей вероятности, шутка, поскольку оба улыбались.
— Вот-с, — как ни в чем не бывало продолжал Василий Ксенофонтович. — Так что теперь ваша очередь…
— Я уже собирался ехать в Абердин…
— Знаю. Очень жаль, но придется отложить… И вот что…
Альбинос на мгновение замолчал, затем быстро огляделся, словно кто-то незамеченный мог подобраться к ним, а затем заговорил очень быстро, шепотом, причем акцент его стал таким сильным, что распознать некоторые слова было почти невозможно:
— Арвид, дорогой. Вы давно не были дома. Сейчас трудная пора. Впереди большие перемены. Эта чистка должна спаять страну и армию перед тем, что нам предстоит… Но могут быть эксцессы… Поэтому — будьте осторожны… За ваших родственников не волнуйтесь — они защищены надежно.
— Да, спасибо… — Арвид растерянно потер подбородок, нахмурился, и наконец решился:
— Но… Василий Ксенофонтович… За родственников — спасибо, но у меня здесь есть друзья… Я не хотел бы… Дело в том, что они, как и я… Ну, в общем, с точки зрения наших коллег, они могут показаться… ну… подозрительными…
Взгляд альбиноса внезапно стал жестким, даже акцент куда-то исчез:
— Товарищ майор! У сотрудника Иностранного отдела НКВД не может быть подозрительных знакомых! Повторите!
— Так точно, товарищ комиссар государственной безопасности, — тихо ответил Арвид, и голос его прозвучал глухо и безнадежно. — У сотрудника нашего отдела не может быть подозрительных знакомых.
— Вот так, Арвид… — альбинос помолчал, а затем добавил совсем другим тоном:
— Вечером назовете мне фамилии. Если их возьмут, может, я сумею что-нибудь сделать… Может быть.
— Спасибо… — крепыш кивнул и отвернулся.
— А теперь, Арвид, слушайте внимательно, — альбинос привстал и заговорил резко и четко, тщательно отделяя одну фразу от другой:
— Наши сотрудники в Париже и Харбине получили достоверные сведения, что на территории СССР действует нелегальная террористическая организация под названием «Вандея»…
1. ПОРАЖАЮЩИЙ ЗМИЯ
