— Я останусь таким, каков есть, на любом языке, — заметил он.
— Я могу предложить вам сделку. Плачу двадцать пять долларов наличными за вашу информацию.
Он рассмеялся.
— Хорошо, тогда наш разговор надо считать оконченным, — сказала Берта. — Я заплатила бы эти деньги из своего кармана, потому что она не стала нанимать меня по делу со страховой компанией. Кроме того, она собирается оговорить компенсацию в размере, покрывающем ее расходы на врача и потерянное рабочее время. А это составит в сумме двадцать пять долларов.
— Это она собирается делать?
— Так точно.
— Но вы, естественно, образумите ее?
— Я, возможно, вообще не буду этим заниматься.
— Может быть, страховая компания заинтересуется моей записной книжкой?
— Может быть. Попробуйте.
— Нет уж. Я не смог бы лжесвидетельствовать. Еще и поэтому я не пошел к девушке, чтобы договориться лично с ней. Если бы адвокат узнал об этом, он поднял бы страшный шум. Но личное конфиденциальное соглашение с вами — это дело другое. Тогда, если бы судья спросил меня, пытался ли истец заплатить мне, я бы мог скромно ответить, что обычной платы за свидетельство для меня достаточно. Берта цинично рассмеялась.
— Двадцать пять долларов, — объявила она, — предел суммы, которую она запрашивает в настоящее время. Я могу рискнуть и предложить вам ровно столько же.
— Двадцать пять процентов, — настаивал он.
— Я же объяснила, что пирога, от которого можно было бы отрезать кусок, еще нет и в помине.
— Ладно, может быть, мы поговорим попозже.
— Послушайте, — спросила Берта, — как я могу связаться с вами?
Он, ухмыляясь, заявил:
— Никак, — и отправился к выходу.
Берта молча наблюдала, как за ним захлопнулась дверь.
— Будь он проклят, — сказала она. — С каким удовольствием я врезала бы ему прямо по его ухмыляющейся физиономии!
— Почему же вы не сделали этого? — спросила Элси Бранд с любопытством.
— Возможно, мне придется играть в одной команде с ним.
— Вы имеете в виду, что примете его предложение?
— Придется, если не подвернется что-нибудь получше.
— Почему? — продолжала удивляться Элси Бранд. — Почему вы связываетесь с людьми такого сорта, особенно если они вам не по душе?
— Потому что там пахнет деньгами, — отрезала Берта и направилась в свой кабинет, чтобы заняться утренними газетами.
Она была погружена в спортивные новости, когда на ее столе зазвонил телефон. Берта сняла трубку и услышала голос Элси:
— Вы можете уделить несколько минут Кристоферу Милберсу? Он говорит, что знаком с вами.
— Милберс… Милберс? — Берта повторила имя несколько раз и наконец вспомнила. — Да, я знаю его. Что он хочет?
— Он не сказал.
— Пригласи его.
Кристофер Милберс вел себя еще более манерно, чем в комнате Жозефины Деля.
— Надеюсь, что я не оторвал вас от чего-нибудь важного? — сказал он извиняющимся тоном.
— Что вы хотите? — спросила Берта.
— Мисс Делл сказала мне, что вы — детектив. Я был страшно удивлен.
— Да, мы занимаемся частными расследованиями.
— «Детектив» звучит более романтично, чем «следователь», не правда ли?
Берта холодно посмотрела на него:
— Никакой романтики в этом деле нет. Это работа, и у меня ее сверх головы. Что вы хотите?
— Я хотел бы нанять вас. Я не знаю ваших расценок.
— Это зависит от характера услуг и количества денег, которые собирается выручить клиент. — Теперь в ее глазах появился интерес.
— Вы не возражаете, — спросил Милберс, — если я расскажу вам все по порядку?
— Я слушаю.
— Видите ли, мой кузен Харлоу был человеком довольно эксцентричным.
— Догадываюсь.
— Это был индивидуалист по натуре. Он хотел жить по собственным законам: никому не подчиняться и никого не подчинять. Его отношения с родственниками были, скажем, окрашены такими тонами.
— Он был женат? — спросила Берта.
— Его жена умерла десять лет назад.
— Есть дети?
— Нет.
— Вы — единственный родственник?
— Да.
— Расходы на похороны? Кто возьмет их на себя?
— Похороны завтра. Он будет похоронен здесь. Я получил телеграмму о его смерти только в понедельник вечером. Меня не было в городе, и поэтому возникли определенные сложности, чтобы доставить ее мне. Я полагаю, вы можете оценить деликатность решения, которое я принял по поводу похорон?
— Я ничего не понимаю в похоронах, — сказала Берта. — Зачем вы пришли ко мне?
— Да-да, я уже подхожу к этому. Я говорил вам, что мой кузен был эксцентричным человеком.
— Да.
— Среди прочих вещей он, например, никогда не мог решиться хранить деньги в установленных для этого местах.
— Черт побери! — воскликнула Берта с экспрессией. — Это не эксцентричность. В этом есть определенный смысл.
Кристофер Милберс сложил ладони вместе, выгнув пальцы в суставах.
— Эксцентричность или разумность — назовите это как вам угодно, миссис Кул, но мой кузен носил крупные суммы денег у себя в кармане, например. Я знаю это точно. У меня есть письмо от него, где он пишет об этом. Ему казалось, что в любое время может возникнуть потребность в крупных суммах. Более того, в четверг он снял еще пять тысяч долларов со счета. Он собирался в пятницу посетить аукцион редких книг.
— Ну?
— Когда я пришел, чтобы опознать его, мне выдали вещи, бывшие на нем в момент смерти, а также всякие мелочи — часы, визитки и бумажник.
— Что же вы нашли в бумажнике? — спросила Берта с живым блеском в глазах.
— В бумажнике, — начал Кристофер Милберс, — была одна стодолларовая купюра и две бумажки достоинством в один и три доллара — ничего больше.
— О! — воскликнула Берта Кул с изумлением.
— Можете представить себе мое состояние.
— Вы сказали об этом кому-нибудь?
— Прежде чем делать подобного рода заявления, человек должен иметь определенные доказательства.
— Вы хотите, чтобы я раздобыла их?
