— Я полагаю, сэр, что они в своей отчетности указывали именно сто тысяч долларов, хотя в письменном соглашении могла быть и другая цифра. Однако довольно часто происходили неприятности из-за расхождений.
— Другими словами, если сформулировать простым языком, Бенджамин Эддикс пытался надуть налоговое управление?
Херши помедлил, потом произнес:
— Мне кажется, нет, мистер Мейсон. Я тоже так сначала думал. Позднее я пришел к выводу, что здесь дело в другом.
— И в чем же?
— Я думаю, мистер Эддикс был в свое время женат. Я полагаю, что жена его жива и они не развелись. Я думаю, дело в том, что по законам нашего штата все громадное состояние, приобретенное мистером Эддиксом, могло быть объявлено совместным имуществом, если бы женщина, являвшаяся его законной женой, захотела этого. Таким образом, мистер Эддикс так вел свои дела, что в документах фигурировала сравнительно небольшая прибыль. То есть он в случае чего мог оспорить размер совместной собственности, в отличие от его личной собственности.
— У меня все, — сказал Мейсон.
— Мой следующий свидетель — Натан Фэллон, — сказал Бергер.
Натан Фэллон тоже присягнул, но явно было видно, что Фэллон в отличие от Херши не испытывая к своему покойному хозяину ничего, кроме чувства глубокой обиды.
— Где вы находились в ночь убийства?
— В Лас-Вегасе.
— И что вы там делали?
— Занимался манипуляциями с банковскими счетами, чтобы мистер Эддикс мог исказить отчетность и надуть налоговое управление.
— Вам доподлинно известно, что он делал это с целью обмануть налоговое управление?
Свидетель помедлил.
— Не так ли?
— Нет, сэр.
— Следовательно, то, что вы сказали, — это всего лишь предположение?
— Ну, когда человек начинает манипулировать с банковскими счетами, как это делал он, для этого наверняка есть какая-то причина.
— Совершенно справедливо, — сказал Гамильтон Бергер. — Таким образом, если бы вы занимались этим, то делали бы это с целью обмануть налоговое управление; следовательно, исходя из этого вы и предположили, что Бенджамин Эддикс действовал из аналогичных побуждений?
— Вы решили, — спросил Мейсон, — устроить перекрестный допрос своему собственному свидетелю?
— Видите ли, — сказал Гамильтон Бергер, — хотя замечание ваше, скорее всего, излишне, но в конце концов мистер Эддикс не может сам заступиться за себя.
— Ну что ж, — непринужденно обратился Натан Фэллон к Гамильтону Бергеру, — возможно, вы придумаете объяснение получше.
Публика в зале суда грохнула от смеха, и даже судья Манди улыбнулся.
— Мистер Эддикс не посвящал вас в свои секреты?
— Мистер Эддикс не любил меня. Я не любил мистера Эддикса. Полагаю, что в самое ближайшее время я был бы уволен, если бы не смерть мистера Эддикса.
— Вы уехали из Стоунхенджа в среду, в день убийства?
— Да, сэр.
— Во сколько примерно?
— Я вылетел в Лас-Вегас, днем, двухчасовым рейсом.
— Вы получили инструкции касательно того, что должны были делать в Лас-Вегасе?
— Да, сэр. Я должен был вернуться со ста пятьюдесятью тысячами долларов наличными.
— Вы выполнили эту инструкцию?
— Нет, сэр. Не выполнил.
— Почему?
— Потому что не решился носить с собой такую большую сумму наличными. Когда я услышал о смерти мистера Эддикса, я отнес всю наличность в банк и положил ее на счет мистера Эддикса. Я известил по телефону поверенного мистера Эддикса о том, что собираюсь предпринять.
— А мистер Херши покинул Стоунхендж до вас?
— Нет, сэр. Мы ушли с ним одновременно. Мистер Херши отвез меня в аэропорт, а затем поехал в Санта-Барбару.
— Кто находился в Стоунхендже в тот момент, когда вы уходили?
— Бенджамин Эддикс.
— Кто еще?
— Больше никого.
— Но ведь это было довольно необычно?
— Да, сэр. Это было в высшей степени необычно.
— Начинайте перекрестный допрос, — обратился Гамильтон Бергер к Мейсону.
— Почему вы считаете это необычным, мистер Фэллон?
— Потому что обычно кто-то ухаживал за животными, да и дом требовал присмотра со стороны экономки; кроме того, обычно приходили несколько слуг.
— Но когда вы уходили, в доме не было никого, кроме мистера Эддикса?
— Совершенно верно. Несколькими днями раньше мистер Эддикс выразил сильное неудовольствие тем, как содержалась часть дома, отведенная под зоопарк. Он уволил всех служащих, ухаживавших за животными.
— А кто кормил животных, чистил клетки, ну и все остальное, после того как дрессировщики были уволены?
— Мы, — проговорил Фэллон с явным отвращением. — Это как раз и было одной из главных причин возникших между моим хозяином и иной трений. На такого рода работу я не нанимался.
— Вам помогал мистер Херши?
— Мистер Херши и Бенджамин Эддикс. Мы делали это втроем.
— А слуги, кто занимался домашним хозяйством?
— Никаких слуг не было. Домашним хозяйством никто не занимался.
— Случались ли вследствие этого какие-нибудь происшествия?
— Да, сэр.
— Какие?
— На мистера Эддикса напала одна из горилл, она просунула лапу сквозь прутья решетки, схватила Эддикса за пиджак и притянула его к клетке. Я закричал и принялся стучать по решетке скребком, которым чистил клетки, а мистер Эддикс рванулся, и ему удалось высвободиться.
— Он получил какие-нибудь повреждения?
— Да, сэр. У него был серьезный вывих ноги, а также глубокие царапины на лице.
— Когда это произошло?
— В понедельник утром.
— У меня все, — сказал Мейсон, — больше вопросов нет.
Гамильтон Бергер вызвал в качестве свидетеля фотографа, который продемонстрировал фотографии лежащего на полу тела и расположение пятен крови, брызнувшей из раны на шее на стену и ковер. Он также представил снимки лица мистера Эддикса, на котором были видны царапины от когтей гориллы.
— Задавайте вопросы, — сказал Гамильтон Бергер.
— Я обратил внимание, что здесь две разные фотографии лица убитого, — сказал Мейсон, — на одной из них хорошо заметна щетина, а на другой лицо убитого чисто выбрито.
